Книга Зенит. Новейшая история. 2.0 - Геннадий Орлов

– Юрий, помните свое первое ощущение от встречи с Виллаш-Боашем?

– Очень приятное. Он же ко всем с симпатией относился. Когда в Москве он застрял в лифте в гостинице – спокойно ждал, пока лифт починят. Ни разу не крикнул, ничего никому не сказал. Дик Адвокат, наверное, разнес бы этот лифт и всё вокруг. Андре Виллаш Боаш никому никогда ни на что не жаловался, очень скромно себя вел. Но при всей своей приветливости он всегда держал дистанцию между собой и персоналом клуба.

– Пользовался ли он авторитетом среди игроков?

– В основном среди португальцев и бразильцев. Судя по всему, Халк участвовал в его приглашении – не случайно потом они вместе оказались в китайском клубе. Команда помощников у него была та же, что и в «Челси» и в «Порту». Тренировки у Андре очень интересные, в основном с мячом, мало было общефизической подготовки, беготни. Может быть, из-за нехватки физических кондиций мы и пропускали столько на последних минутах.

– В чем было отличие тренировочного процесса у Виллаш-Боаша от Спаллетии?

– У Спаллетти какие-то вещи отрабатывались до автоматизма, как в свое время у Морозова, кстати: беги сюда, отдавай туда, и так пока не выучишь наизусть. Виллаш-Боаш больше ставил на импровизацию. Но когда уровень игроков не позволяет импровизировать – такое не всегда срабатывает.

– Как в команде отнеслись, что Виллаш-Боаш не взял на сборы Александра Кержакова?

– Все промолчали. Видимо, посчитали, что решать вопросы такого рода прерогатива административного аппарата клуба. Игроки не стали «вписываться» за товарища. Я помню случай с Диком Адвокатом, когда он отчислял Текке. Тогда команда пошла и попросила дать Текке шанс. Адвокат тогда сказал ребятам: «А я ждал, что вы придете и попросите за Фатиха». Здесь этого не произошло – несмотря на то, что Саша Кержаков извинился в инстаграме перед Виллашем. Надо сказать, что Саша пытался как-то наладить отношения с главным тренером. Даже однажды пригласил его на мероприятие своего благотворительного фонда. Андре туда приехал, но через неделю Кержакова всё равно от команды отцепил. С Анюковым у Виллаш-Боаша тяжело складывалось, с Аршавиным. К русским он вообще относился сдержанно, но Лодыгина это не касалось: у него уже другой образ мышления, он долго жил за границей, тренировался с иностранцами…

– В это время иностранцы как игроки выглядели сильнее…

– Да, и они тон задавали в коллективе. Русские даже не могли попросить о чем-то допустим, чтобы дали лишний выходной – всё только через иностранцев, через Данни, через Халка.

– Многие говорят, что тренер вратарей Вилл Корт Лодыгину скорее навредил.

– Корт Лодыгину говорил: «Ты всегда должен быть витриной команды. Ты должен себя показывать, эффектно вводить мяч в игру, вести себя красиво, выглядеть ярко». Ну, это помимо того, чтобы просто играть хорошо. Это всё пожалуйста, не жалко. Но Корт стал заставлять Лодыгина играть выше, вводить мяч ногами, к чему тот совершенно не был готов. В итоге Лодыгин стал играть хуже, чем когда только пришел в команду. Михаил Бирюков в этой ситуации был фактически отодвинут от работы. Сейчас Бирюков первый тренер вратарей. И это правильно, у Луческу тренер вратарей ещё очень молодой.

– То, что Виллаш Боаш был в Петербурге без семьи, влияло на него?

– Он в девять утра приходил на работу, в девять вечера уходил. Иногда делал длинные выходные, на которые улетал домой. До этого никто не давал команде шесть дней подряд выходных. Это многовато, особенно для тех, кто мало играет, но в команде оставалось всего четыре человека, остальные разъезжались по сборным, так что это было оправдано.

– Почему Виллаш-Боаш так болезненно отреагировал на изменения правил, касающихся лимита? У него же большой хороший контракт, работай себе и работай…

– Он же, как любой настоящий тренер, хочет выигрывать. В тот момент ему не хватало креативного полузащитника. Виллаш уже договорился о приходе в «Зенит» с Моутинью, и когда в последний момент всё сорвалось, Андре не стал сдерживать эмоции.

– Говорят, Андре неплохо играет в футбол…

– Да, но он заводится сильно, не любит проигрывать. Во время наших игр, становилось видно, что он очень симпатизирует Семаку. Он говорил Сергею: «Если бы ты не закончил, ты бы у меня играл».

– Говорил ли он когда-нибудь, что берет вину за неудачный матч на себя?

– Нет. Обычно были виноваты судьи, еще кто-то…

– Я помню роскошный матч в сентябре 2014 года с «Бенфикой», когда на тренера португальцев Жезуса страшно было смотреть, он был раздавлен и деморализован…

– Андре к международным матчам готовился по-особому. После той победы над «Бенфикой» он открыл в салоне самолета бутылку дорогого вина, всех угостил, но в принципе такие жесты были ему несвойственны. Это не Спаллетти, который приглашал игроков в итальянский ресторан, делал дорогие подарки игрокам и работникам клуба. Тому была свойственна эмоциональная щедрость. Я помню, во Флоренции от пригласил нас на финал турнира по флорентийскому футболу – это когда команды 27 на 27 рубятся в пространстве коробки размером с хоккейную. Фантастическая игра. Регби – только еще жестче, полный контакт. Семерых игроков в реанимацию увезли во время матча. Лучано любил показывать нам города, куда мы приезжали, проводил экскурсии, был открыт. Виллаш-Боаш, по-моему, тяготился своим присутствием в России. Он начал собирать вещи месяца за два до окончания контракта, ему не терпелось вернуться домой. Он попрощался с игроками в ресторане, но так и не организовал «отвальную» для работников базы и клуба. Луческу в этом смысле другой. Он хочет сделать коллектив, чтобы весь персонал команды и базы, все игроки, все работники клубы были одной большой командой.

– Что вы можете сказать о руководителях «Зенита» за эти двадцать лет?

– Виталий Леонтьевич Мутко, без преувеличения, возродил нашу команду. Ещё когда я был игроком, мы постоянно искали каких-то спонсоров – то какие-то канадцы, то Петербургская телефонная сеть. Мы все время перебивались с хлеба на воду, а Мутко впервые подтянул сильные структуры, в частности предприятия «Газпрома», и спонсоры не просто помогали «Зениту», но и болели всей душой за команду… И до сих пор любовь Виталия Леонтьевича к команде чувствуется. Он не может об этом публично говорить, как министр спорта: команд много, выделять родной клуб негоже, он должен быть беспристрастен. Но буквально три дня назад я с ним встречался и убедился, что человек, занимая такую должность, в курсе всех новостей нашей команды. Видно, что он до сих пор искренне переживает за неё.

С Давидом Трактовенко, занимавшим пост председателя Совета директоров, я очень мало был знаком. Он нечасто присутствовал в расположении команды. Оперативным руководством занимался Илья Сергеевич Черкасов, профессиональный управленец, экономист, добившийся стабилизации в расходной части бюджета команды, выстроивший её структуру. Хоть меня и уволили по его приказу, не могу сказать о нём ничего плохого.