Книга Войны и битвы скифов - Михаил Елисеев

* * *

В это можно верить или не верить, но факт остаётся фактом – скифское войско покинуло поле боя и наплевало на предстоящую битву из-за того, что бросилось преследовать зайца. Данный эпизод чётко зафиксировали античные историки, и сделали это они именно потому, что он поражал их своей дикостью и нелогичностью. Вот как описал это событие Геродот: «Когда скифы уже стояли в боевом строю, то сквозь их ряды проскочил заяц. Заметив зайца, скифы тотчас же бросились за ним. Когда ряды скифов пришли в беспорядок и в их стане поднялся крик, Дарий спросил, что значит этот шум у неприятеля. Узнав, что скифы гонятся за зайцем, Дарий сказал своим приближенным, с которыми обычно беседовал: “Эти люди глубоко презирают нас, и мне теперь ясно, что Гобрий правильно рассудил о скифских дарах. Я сам вижу, в каком положении наши дела”».

«Отцу истории» вторит Полиен: «Дарий строился против скифов. Заяц пробежал перед скифской фалангой. Скифы стали преследовать зайца. Дарий же сказал: “Знаменательно, что скифы бегут: насколько они нас презирают, что, бросив персов, преследуют зайца”. И дав сигнал именно к отступлению, он решил отходить». Оставим на совести Полиена «скифскую фалангу», обратим внимание на другой момент. Действительно, Дарию I было от чего впасть в изумление и растеряться, поскольку он даже припомнить не мог, чтобы подобное когда-либо происходило. Как можно вот так, презрев все законы ведения войны, вместо генерального сражения заняться самой настоящей ерундой! Подобный подход к делу был выше разумения сына Гистаспа. Ему было не суждено понять душу народа, который предпочёл заняться ловлей ушастого, а победу над властелином половины Ойкумены отложил на неопределенное время. Да и куда он денется, этот царь персидский, не разгромили сейчас, так разгромим потом! И как с такими воевать?

Этот случай произвел на Дария колоссальное впечатление. Все его прежние представления о войне рушились, и он внезапно осознал собственную беспомощность перед грозившей персам бедой. Срочно был созван военный совет, и царь прямо обратился к своим полководцам: «Нужен хороший совет, как нам безопасно возвратиться домой» (Геродот). Выручил повелителя один из его ближайших соратников – Гобрий, человек, который вместе с Дарием убивал мидийских самозванцев и помог достичь высшей власти. Тот, кто разгадал смысл скифских даров, отец будущего героя Греко-Персидских войн Мардония. Сама идея, им предложенная, была стара как мир, но был шанс, что она сработает: «Царь! Я давно уже узнал по слухам о недоступности этого племени. А здесь я еще больше убедился в этом, видя, как они издеваются над нами. Поэтому мой совет тебе: с наступлением ночи нужно, как мы это обычно и делаем, зажечь огни, оставить на произвол судьбы слабосильных воинов и всех ослов на привязи и отступить, пока скифы еще не подошли к Истру, чтобы разрушить мост, или ионяне не приняли какого-нибудь гибельного для нас решения».

Как в воду глядел старый вояка, чувствовал, что не всё ладно может быть на берегах Истра. Предвидел, что могут скифы организовать какой-либо подвох и захлопнуть западню. Вот тогда и постигнет Дария судьба Кира Великого. Ну а с ним, разумеется, и всё персидское войско.

Персы действовали очень осторожно. Чтобы среди тех, кто остался в лагере, не возникло паники, им сообщили, что с отборным войском царь на рассвете атакует скифов. А отбросив врага, вернётся в свой стан. И ведь поверили! Также в лагере бросили всех ослов, чтобы своим рёвом они внушали скифам мысль о том, что персы отсиживаются в лагере. Согласно Полиену, были оставлены все собаки и мулы, а по всему стану горели тысячи зажжённых костров. Дарий понимал, что не имеет права на ошибку и любая оплошность может стать роковой. Неслышно снявшись с лагеря, он быстро повёл войско по направлению к Истру, имея перед собой только одну цель – как можно скорее достигнуть реки и переправиться через неё.

Это было самое настоящее бегство. Бросили всё, что могло хоть как-то затруднить маршрут движения, оставили только самое необходимое. Двигались ускоренным маршем, опасаясь встречи с противником. А скифы, слыша рёв ослов, лай собак и видя отблески тысяч костров, отражённых в ночном небе, ни о чём не подозревали, пребывая в уверенности, что враг находится в лагере.

Прозрение наступило наутро. Прискакавшие разведчики доложили вождям, что персидский стан пуст и в нём только самая разнообразная живность да брошенные на произвол судьбы больные и раненые. Персы, упав в пыль перед въезжавшими в лагерь наездниками, молили о пощаде, наперебой рассказывая о том, что произошло. Скифы сначала не понимали, в чём дело, но потом всё же уяснили. Военный совет был коротким, на нем решили объединить два отряда, которые до того действовали раздельно, и вместе с савроматами, будинами и гелонами идти за персидской армией. Когда враг будет настигнут, то немедленно его атаковать. Иданфирс предполагал, что его люди имеют все шансы на успех, потому что в войске Дария было много пехоты, которая замедляла движение, а скифы с союзниками выступали в погоню конными. К тому же, как хозяева этой земли, скифы знали все кратчайшие пути, и сомнений в том, что они быстро настигнут врага, не было. Подняв тучи пыли, конная лавина понеслась на запад, чтобы перекрыть Дарию пути отступления и прибыть к мосту через Истр раньше персов.

* * *

Теперь мы подходим к наиболее драматическому моменту скифского похода Дария I. Это произошло, когда объединенное войско скифов подошло к мосту через Истр, а там Иданфирс, Таксакис и Скопасис предложили ионическим грекам разрушить переправу и оставить персидское войско на враждебном берегу. А в том, что после этого оно будет уничтожено, не сомневался никто – ни скифы, ни ионийцы.

Таким образом, судьба давала малоазийским эллинам уникальный шанс – воспользоваться сложившейся ситуацией и разом избавиться от иноземного господства без каких-либо потерь и усилий со своей стороны. Потому что в случае гибели отборной персидской армии во главе с Дарием в государстве Ахеменидов однозначно началась бы яростная борьба за власть. Полыхнуло бы по всей огромной державе, поскольку многие подчинённые племена и народы постарались бы вернуть себе утраченную независимость. Не только ионические греки мечтали сбросить персидское ярмо! И вот тогда встал бы вопрос о самом существовании государства.

Всё это прекрасно понимали скифские вожди, когда вступали в переговоры с ионийцами: «Ионяне! Назначенное вам для ожидания число дней истекло, и вы, оставаясь здесь, поступаете неправильно. Ведь вы только страха ради оставались здесь. Теперь же как можно скорее разрушьте переправу и уходите свободными подобру-поздорову, благодаря богов и скифов. А вашего прежнего владыку мы довели до того, что ему больше не придется выступать походом против какого-нибудь народа» (Геродот).

Казалось, что всё предельно ясно и выгода от предложения скифов налицо. Об этом говорил в своей речи перед собравшимися на совет эллинами тиран и стратег города Херсонеса Фракийского Мильтиад. Это был тот самый Мильтиад, чей племянник (которого, судя по всему, назовут в его честь) обессмертит своё имя победой в битве при Марафоне, разгромив войска всё того же Дария. Но это будет ещё не скоро, а сейчас решался вопрос о том, как же поступить грекам в сложившейся ситуации. Однако Мильтиад был очень красноречив, и после выступления стратега Херсонеса практически все присутствующие поддержали его точку зрения. И быть бы армии персов уничтоженной кочевниками на северном берегу Истра, но тут слово взял тиран города Милета – Гистией.