Книга Укрощение - Леонид Гришин

– А как же это получилось?

– Так, сейчас Витьку позову, чтобы помогал сообразить, а кто-нибудь из вас в душ пока. А расскажу потом.

Он взял телефон, позвонил и сказал, что приехал дядя Федя с «сотоварищем».

– Мы тут что-нибудь будем соображать, а ты пригласи Аллу и Марфу Петровну, – он помолчал, что-то слушая в трубке, – Давай на шесть часов, – и положил трубку.

Тут же сам засуетился, начал доставать из холодильника продукты.

– Да подождите, у нас тоже там корзина с продуктами.

– Да шо там у вас, – отвечал он, не отвлекаясь.

Я сходил за корзиной с продуктами, и мы стали раскладывать их на столе.

– Сейчас мы перекусим с дорожки, а к вечору сделаем хороший ужин, – говорил Иван Арсентьевич.

В это время зашёл Виктор и поздоровался со всеми, в том числе и с Фёдором, который только что вышел из душа.

– Ну ну, привет, как же ты здесь очутился? – шутя спрашивал он.

– Да вот, вот так вот, деда навестил, тут и…

– И решил остаться…, – подсказал Фёдор.

Виктор смущался. Настала моя очередь принимать душ. Всегда приятно после длинной дороги, где всё время приходится сидеть в одном положении, оказаться под душем. Я душ люблю даже больше, чем ванну. Особенно мне нравится тропический душ. Холодную воду я не люблю, люблю тёплую. Становишься под душ, сначала кажется, что прохладно, но тёплая вода быстро согревает всё тело, скатываясь с головы на плечи и так далее…

Я долго мог бы стоять под таким душем, но всему есть предел. Закуски были расставлены, на столе стояло вино, когда я вернулся в гостиную. Я припомнил, как Фёдор нахваливал этот «нектар», которым в тот раз угощал его Иван Арсентьевич.

– Что будете, вино или чачу? – предложил хозяин.

Было жарко, и мы все согласились на вино. Начало сентября на Кубани – самый разгар лета, поэтому на столе стоял запотевший кувшин с компотом.

– Ну с приездом, дорогие гости, спасибо, Федька, что заезжаешь, не забыл старика, ещё за многое тебе спасибо, – сказал Иван Арсентьевич, все чокнулись и выпили.

Фёдор говорил, что с первого раза стакан такого вина не осилить, несмотря на то, что оно очень приятно на вкус. Он оказался прав. После приятного душа и такого вкусного вина у меня было ощущение какого-то обновления после дороги. Мне очень хотелось узнать, как так вышло, что Виктор остался у Ивана Арсентьевича жить. Фёдору тем более было любопытно, что это за любовь тут встретил Виктор, и он стал донимать его вопросами. Тот сначала смущался, но потом стал рассказывать.

– Да что очутился, после того вашего рассказа.

Тут Фёдор перебил и обратился ко мне:

– Я тебе не рассказывал? Через неделю после того, как я уехал отсюда, Виктор приехал ко мне домой. Он узнал, что я был у Ивана Арсентьевича и приехал. Стал расспрашивать, как здесь Иван Арсентьевич живёт. Я его отругал, конечно, извини, Иван Арсентьевич, сказал ему, что бросили они старика, что живёт он здесь, как бирюк, семья большая, а остался один, позабыт, брошен всеми. Я отругал тогда Виктора за такое, старик всю жизнь вложил, чтобы создать благо детям и внукам, а тут все отвернулись враз. Ладно дочки, но вы-то что против старика?

Виктор опустил глаза.

– Вы уж извините, мы же родителям подчиняемся…

– Ну ладно, перебил тебя, продолжай, что же тебя заставило сюда вернуться?

– Решили мы с моим другом Олегом поехать точно так же как вы, на машине. Когда свернули от Кропоткина, то смотрим, стоит автобус, около автобуса народ, а чуть в отдалении девушка… Стоит, смотрит на дорогу, подняв руку. Вы все мужчины, понимаете, я думаю, что это такое – когда видишь то, что тебе предназначено судьбой. В общем, там было много людей, но я видел только её одну – с распущенными волосами, которыми играл вечер. Я сказал Олегу остановиться и вышел спросить её, куда ей нужно. Она сказала, что автобус сломался, а ей срочно нужно в станицу.

– Вы туда? – спросила она.

Я взял её сумку, убрал в багажник и открыл ей заднюю дверку. Всю дорогу я посматривал на неё, вы же понимаете, сами, наверное, влюблялись и не раз, но я-то! Первый раз увидел девушку, в которую смог вот так вот влюбиться! Я думаю, это навсегда…

– Дай бог, чтобы однолюбом был, – сказал Иван Арсентьевич.

Я стал расспрашивать, куда конкретно ей нужно. Она назвала адрес: Ленина, 65. Я удивился и решил переспросить.

– Да, Ленина, 65.

Я стал рассказывать ей, какие там растут деревья, что там есть вокруг. Она смотрела на меня с широко раскрытыми глазами, а затем улыбнулась.

– А! Так это же ты! Виктор! Внук Ивана Арсентьевича!

Теперь очередь удивляться пришла мне.

– Откуда ты знаешь? – не скрывая удивления спросил я.

– А что же не знать, давненько вас не было… Бросили старика! – с укором начала она, не стесняясь. – То приезжали, когда бабушка была жива, из Москвы приезжали, из Ленинграда приезжали такие все напыщенные, с велосипедами, мотороллерами, самокатами, одевались-то как! Все девчонки смотрели на вас, воображал. А потом раз – бросили старика, и один он там, как Отшельник живёт у Кубани, почти ни с кем не общается… – она отвернулась и стала смотреть в окно, – обидно, наверное, человеку вырастить детей и внуков, а потом остаться одному. Как вам не стыдно?

Пристыдила она меня, в общем. Когда подвезли, она вышла, я подал ей сумку, и мы уехали. Поехали к деду.

На следующий день я стал спрашивать его, не нужно ли ему чего-нибудь в аптеке. Перед тем как уйти она представилась, сказала что её зовут Алла и добавила, что работает в аптеке. Только разочаровалась она в своей специальности и получает параллельно два образования – провизора и педагога географии и ботаники. Она объяснила, что провизоры сейчас только на больших заводах нужны, а аптека сегодня превратилась, можно сказать, в торговую точку, все готовые формы, никакого фармацевтического образования не нужно – как будто иголками и булавками торгуешь. Единственное, булавку можно без рецепта продать, а лекарство только по бумажке, которую врач напишет.

Но к моему разочарованию деду не нужно было никаких лекарств.

– У меня что в огороде растёт – то и есть лекарство. А если не растёт в огороде, так растёт в лесу.

– Может, сердечное? – настаивал я.

– Валериану ты мне в таблетках принесёшь? – рассмеялся он. – У меня она в огороде растёт! Взял корень помыл, в чай положил – вот и всё. Шо ты ещё хочешь?

– Может, зелёнки или йода?

– А это для чего?

– От царапин или если палец порезал.

– Да что палец, чачей обмыл и подорожник приложил – вот и вся химия.

Мы пошли с Олегом в аптеку, хотя ничего мне дед так и не заказал. Аптека была новая, ничем не отличалась от питерской: стеллажи, кассы с компьютерами. Она нас сразу узнала. Я не знал, что бы такого сказать и попросил для деда каких-нибудь таблеток от сердца.