Книга Ошибка Марии Стюарт - Маргарет Джордж

– В прошлом месяце я добился значительного успеха на границе, – сказал он. – Разумеется, мне помогло славное июльское полнолуние.

– Как это? – с любопытством спросила она.

– Луна – злая богиня для угонщиков скота, – ответил он. – У шотландцев даже есть поговорка: «На луне далеко не уедешь». Так и вышло. Три ночи подряд луна светила так ярко, что это позволило мне захватить всю шайку, когда они, так сказать, находились в боевой готовности. Они будут ждать вашего суда до осени. Вы приедете, не так ли?

– Да, я же обещала, – она улыбнулась ему. – Я рада, что вы смогли заглянуть на север и присоединиться к нам в обычной охоте. Скажите, где вы побывали?

– О, мы преследовали Керров в сельской глуши. Бегали за ними по пустошам Лиддсдейла и Эскдейла, баламутили воду в ручьях повсюду вдоль границы. Но теперь мои люди ненадолго остались предоставлены самим себе. Мне нужно заняться другими делами, поэтому я рад отвлечься от службы, – он улыбнулся в ответ, и внезапно она вспомнила, что сестра леди Ререс некогда была любовницей Босуэлла… как ее зовут? Джанет Битон, та самая, которая даже в пятьдесят лет по-прежнему выглядела как юная девушка. Колдовство. Они называли ее колдуньей. Значит, у него еще остались «дела» с этой семьей?

– Отличная свора гончих, – похвалил Босуэлл.

Псарь выводил охотничьих псов: коричневых гончих с желтыми подпалинами и белых пойнтеров с темными пятнами. Они рвались с поводков.

– Ну-ну, мои мальчики, скоро вас отпустят, – ласково сказал сэр Джон и наклонился, когда собаки запрыгали вокруг, пытаясь облизать его. – Привет, Джетро, как твоя лапа? Уже лучше?

Мария посмотрела на небо, по которому пробегали темные облака, отбрасывавшие на землю быстрые тени.

– Дождя не будет, – заверил ее Босуэлл. – Облака так ведут себя здесь. Они бегают свободно, как разбойники.

– Я рада, что здесь стало меньше разбойников, после того как вы снова стали командиром пограничной стражи, – отозвалась она.

– Ба, их осталось столько же, и половина ожидает вашего суда. Эллиоты до сих пор доставляют большие неприятности.

Сэр Джон, оседлавший жеребца, вывел их за ворота и проводил к лесной опушке. Мария ехала вровень с Босуэллом, ее бархатная шляпка с пером гнездилась на высоко зачесанных волосах, а спина была прямой, как доска. Когда они шли по тропинке неспешной рысью, она немного наклонилась, продолжая беседовать с ним:

– Когда-нибудь вы должны побольше рассказать мне о разных семьях в Приграничье. Я хочу знать. К примеру, я слышала, что все Керры – левши, поэтому их спиральные лестницы изгибаются направо, а не налево, чтобы они могли свободно пользоваться мечом в случае необходимости. Это правда?

– Да, – ответил Босуэлл. – Левши, конечно, не все, но многие из них. На границе левшей называют «керрорукими» или «кержаками».

– А правда ли, что в Приграничье руку младенца мужского пола не опускают в воду при крещении, чтобы она оставалась неосвященной и свободной для убийства?

Босуэлл закинул голову и рассмеялся так громко, что остальные четверо обернулись и посмотрели на них.

– Нет, это басни, – наконец проговорил он. – Добрые христиане могут убивать так же, как и все остальные. Даже лорд Рутвен, недавно опочивший в Ньюкасле, по ту сторону границы, узрел сонмы ангелов на смертном одре, разве не так?

– Так говорят, – сказала Мария. – Но думаю, я знаю, где он сейчас находится.

Сэр Джон протрубил в охотничий рог, и гончих спустили с поводков.

– Отсюда лес становится гуще. Давайте не будем разделяться. Примерно в миле отсюда позавчера заметили двух оленей.

Подняв руку, он повел их цепочкой за собой. В смешанном лесу деревья стояли все ближе друг другу, и ветви над головой переплетались, образуя живой полог. Они замолчали. Впереди слышался лишь шорох и повизгивание гончих, пробиравшихся по кустам.

Прошел час, но им до сих пор не встретилось никакой дичи, даже зайцев. Внезапно они наткнулись на останки громадного оленя-самца, разбросанные на маленькой поляне. Рядом виднелись следы от костра.

– Браконьеры, – сказал сэр Джон, покачав головой. – Ну и наглецы – так близко от поместья!

Группа миновала олений костяк, почти очищенный воронами, и продолжила путь. Примерно через милю они обнаружили останки еще двух оленей, убитых таким же образом. Сэр Джон остановил жеребца и некоторое время молча смотрел на них.

– Похоже, ваши лесничие ослепли, подкуплены или не знают своего дела, – надменно произнес Дарнли. – И очевидно, лейтенант, ваша карающая длань не достает до этих мест! – он сердито уставился на Босуэлла.

– Давайте проедем еще немного, – предложил сэр Джон, стараясь говорить спокойно.

Но на расстоянии пяти миль они нашли лишь еще четыре мертвые обглоданные туши оленей, и ни одного живого.

– Я ухожу, – заявил Дарнли и развернул лошадь. – Ясно, что нам лучше было бы устроить соколиную охоту на болоте.

Он ускакал прежде, чем Мария успела остановить его.

– Он заблудится, – обратилась она к сэру Джону. Она была смущена, как мать, которая хочет убедиться, что ее своенравный пятилетний малыш не причинит себе вреда.

– Я провожу его, – с понимающей улыбкой сказал сэр Джон и развернул лошадь. Сетон и Нау последовали за ним. – Лорд Босуэлл знает дорогу.

Через несколько секунд они исчезли из виду на темной и узкой лесной тропе.

– В кои-то веки я согласен с лордом Дарнли, – произнес Босуэлл. – Сегодня не имеет смысла охотиться. Браконьеры вконец обнаглели и ничего не оставили нам.

Он дунул в маленький свисток, который носил с собой. Егерь сэра Джона ответил своим сигналом, и Босуэлл просвистел несколько нот, обозначавших приказ вернуть гончих на псарню.

Когда они выехали из леса, Босуэлл сказал:

– Мне не хочется возвращаться в Тракуэр-Хаус, но я и не в настроении для соколиной охоты. Скажите им, что я уехал в Эттрикбридж по делам и останусь там до конца дня, – он повернул лошадь и отсалютовал ей. – Теперь вы не заблудитесь: отсюда можно видеть дом.

– Разрешите мне поехать с вами, – внезапно попросила она. – Я тоже не хочу охотиться на болоте.

– Но у меня там есть одно дело… личное дело.

– Я не буду мешать вам.

– Хорошо, – он тронул шпорами бока своей лошади и направился на юг, от реки Твид по направлению к Ярроу, оставляя в стороне Минхскую топь. Холмы были невысокими, но широкими и округлыми, как грудь кормящей матери, покрытые зарослями короткого вереска, утесника и мха, с разбросанными серыми камнями. Небо над головой раскинулось, как пятнистый купол, расписанный в серые, белые и голубые тона.

На сравнительно ровных участках Босуэлл скакал во весь опор, но замедлял ход на подъемах и спусках. Когда Мария видела его в этой обстановке, в которую он вписывался так же естественно, как покрытые лишайником валуны и дикие соколы, парившие над головой, ей было трудно вспомнить, что он провел много времени за границей и имеет в своем распоряжении модный гардероб.