Книга Долг и страсть - Несси Остин

И его…

Когда их одновременно сотрясали судороги освобождения и восторженные крики сменились мягким звуком шуршащего по пустыне ветра, а прерывистые дыхания и покрытые потом тела успокоились, Саид посмотрел ей в лицо. Мей почувствовала, как неумолимо тяжелеют веки, но он легонько встряхнул ее.

— Нет, Мей. Ты не должна спать.

— Не должна? — машинально спросила она и расслабленно зевнула.

Он улыбнулся, но в улыбке сквозило сожаление. Даже в разгар их взаимного наслаждения она пытается бросить ему вызов! Он поцеловал палец и приложил его к губам Мей, чтобы заставить ее молчать.

— Очень скоро они приедут за нами, — сказал Саид.

Эти слова заставили ее тут же сесть. И Мей отметила, как потемнели его глаза при виде ничем не стесненного движения ее грудей.

— Кто приедет? Когда?

— Мои телохранители, — пожал плечами Саид и наклонился, чтобы поднять трусики и лифчик.

Она стряхнула песчинки с белья и, обернувшись, зло посмотрела на него.

— И они, конечно, знают, где тебя искать? — язвительно спросила она. — Это обычное место твоих маленьких шалостей?

— Мей, Мей, Мей, — пробормотал Саид. — Запальчивая прекрасная спорщица Мей! Никогда прежде я не привозил сюда женщину…

Нет, конечно нет. Ни одна западная женщина не приезжала с ним в Эль-Джар. И ни одна эль-джарская женщина не отдалась бы так безоглядно наследнику трона на голой земле.

— Тогда как же они отыщут нас? — Она встала и медленно натянула трусики, невольно наслаждаясь тем, как затуманились при этом его глаза. — Они что, ясновидящие?

Саид с трудом застегнул кожаные штаны. Невозможно было представить, что она способна так быстро возбудить его снова, и все же почему-то… почему-то это случилось.

— Они пойдут по следу лошади, — резко сказал он и рывками натянул рубашку.

Мей пыталась справиться со своей одеждой.

— На что я должна быть похожа? — простонала она. — Им хватит одного взгляда, чтобы понять, чем мы здесь занимались!

Он устало пожал плечами. Мей требует от него честности, не так ли? Значит, она ее получит.

— Им хватит одного взгляда на тебя, чтобы понять: я полный дурак, если не занимался с тобой тем, чем они думали.

— О! — Щеки Мей вспыхнули. — А что они подумают обо мне?

Он бросил на нее сдержанный взгляд.

— Тебе нужно одобрение моих телохранителей? — спросил он. — Или мое?

— Ни то ни другое! — выпалила она. — Меня волнует только моя профессиональная репутация!

— Но твоя работа закончена. Теперь ты моя гостья. Моя любовница. — Он сделал ударение на последнем слове, чтобы дать понять, как это для него ценно, и вопросительно посмотрел на Мей сверкающими черными глазами. Станет ли она возражать против такой формы обладания, без обещания взять на себя какие-либо обязательства?

Но Мей ответила ему взглядом, в котором не было ни тени сожаления. Она по собственной воле отдала ему себя. Без остатка. Так, как не отдавала себя ни одному мужчине прежде. Она никогда не думала, что акт любви может быть таким всепоглощающим, таким захватывающим, таким… важным.

И Саид не лгал ей. Наоборот, был абсолютно откровенен. Дал понять до того, как они занялись любовью, что их отношения не продлятся долго, — и она смирилась с этим.

Так почему бы не наслаждаться запретным плодом так долго, насколько возможно? Не копить бесценные воспоминания, которые будут согревать ей душу в старости? Ибо она уже знала, что после Саида у нее никогда не будет другого мужчины.

— Ты станешь моей любовницей, Мей? — с нежностью спросил он.

Она открыла рот, чтобы ответить, и в этот момент услышала глухой стук копыт по песку. Посмотрев вдаль, Мей увидела четырех быстро приближающихся всадников.

Она улыбнулась, бросив на него быстрый взгляд, в котором еще не потух отблеск испытанного удовольствия.

— Да, Саид. Я стану твоей любовницей.

9

На обратном пути к дворцу Мей ощущала себя пленницей.

У озера возникла короткая резкая перепалка между Саидом и мужчиной, которого она раньше не видела, мужчиной зловещего вида, в богатых одеждах, чья осанка, несомненно, свидетельствовала о важности занимаемого им положения. Мей не поняла ни слова из того, что они говорили, но догадалась, что тщательно сдерживаемая злость незнакомца вызвана тем, что наследник престола нарушил требования безопасности.

Саид заботливо усадил ее на круп коня, вскочил в седло, и она крепко обхватила его за талию. На протяжении всей поездки ей страстно хотелось увидеть его лицо, но он не оборачивался. Когда вдали показались золотистые стены дворца, Мей испытала облегчение.

Саид спешился, снял ее с лошади, и на какое-то короткое мгновение их глаза встретились. В его взгляде она прочла… Что?

Желание? Да. И еще несомненную вспышку нежности. Но и что-то другое тоже, что-то, пробудившее тоскливый страх глубоко внутри… Не было ли это сожалением? Сожалением, которое яснее слов говорило о том, что ей придется смириться с ограничениями, налагаемыми на их роман. И ни на что не надеяться.

— Я провожу тебя, — тихо произнес Саид.

Мужчина в богатых одеждах произнес несколько слов, и Саид, повернув голову, что-то бросил в ответ.

— Пойдем! — сказал он Мей и повел ее через двор к дворцу.

— Кто этот мужчина? — спросила она, когда они отошли на достаточное расстояние.

— Мой кузен Азиз.

— Он сердит на тебя?

Саид улыбнулся краем рта.

— Да, Азиз в ярости, — согласился он, явно ничуть не сожалея о причине, вызвавшей эту ярость.

— И у тебя могут быть неприятности?

Саид приподнял темные брови.

— Думаю, нет. Я ведь, в конце концов, наследник, — надменно сказал он.

С таким высокомерием трудно мириться другим, подумала Мей, виновато осознавая, что саму ее властность Саида невероятно привлекает.

— Ну конечно, — пробормотала она.

Они подошли к ее комнатам. И Саид взял Мей за подбородок с огромным желанием, несмотря ни на что, снова поцеловать ее и увидеть обнаженной в постели. Он постарался не замечать тупой боли неудовлетворенности.

— Я распоряжусь, чтобы тебе принесли еду сюда, потому что не смогу быть с тобой сегодня вечером, — отрывисто произнес он.

Мей широко распахнула глаза, сердце сжалось от разочарования. Но будь она проклята, если позволит это заметить!

— Жаль, — спокойно сказала она.

Жаль? Ожидал ли он, что она будет умолять его остаться? Или допытываться, куда он идет? Однако разве не отсутствие ревности заставляет его желать Мей еще больше?