Книга Опасный флирт - Нина Роуэн

Даже сейчас, вспоминая это, он чувствовал возбуждение. Он опять хотел ту Лидию – не эту, не ожесточившуюся, более взрослую сегодняшнюю Лидию, а ту молодую Лидию, которая приехала в Германию, будучи такой спокойной и серьезной. Ту Лидию, которая вопреки всем его ожиданиям в отношении ее расцветала от его прикосновений – до тех пор, пока эта глупая девчонка все не разрушила.

Гнев остудил его возбуждение, сковал ему грудь. Его руки сжались в кулаки.

Она перед ним в долгу. Это она подтолкнула его к тому, чтобы он бросил престижную карьеру. Из-за нее он потерял уважение ровесников. Это из-за нее он вернулся в лондонский разврат. Вот уже больше десяти лет Лидия Келлауэй перед ним в долгу, и настало время этот долг оплатить.

Глава 10

Александр нетерпеливо ходил взад-вперед перед домом. Мимо него, тяжело переступая ногами, лошадь протащила повозку, заваленную сломанной мебелью, проржавевшими обломками металла и кучей грязных сальных тряпок.

Нортвуд со щелчком открыл часы и тихо выругался. После фестиваля прошло уже четыре дня, в течение которых он не давал о себе знать Лидии и долго засиживался после полуночи, пытаясь решить ее чертову задачу, и лишь теперь он позволил себе найти причину для встречи с мисс Келлауэй. Когда Александр пришел к ней домой, миссис Бойд сказала ему, что Лидия на встрече с редколлегией какого-то математического журнала, но встреча должна уже закончиться.

Александр сделал еще несколько шагов, и тут наконец дверь городского особняка отворилась и Лидия вышла на улицу в сопровождении полудюжины джентльменов.

– Он профессор математики и натурфилософии в Гарвардском университете, – проворчал один из них.

– Но это не означает, что он правильно применил метод, доктор Грант, – заметила Лидия, поправляя шляпку, чтобы загородить глаза от солнца. – На этой неделе я напишу письмо с поправками и представлю вашему вниманию на следующей встрече.

– Ему это не понравится, – пробормотал Грант.

– Уж лучше мы попросим его еще раз просмотреть материалы, чем опубликуем их с ошибками, – проговорил еще один тучный джентльмен. – Мисс Келлауэй права насчет обращения к нему. Предлагаю позволить ей заняться этим делом.

– Согласен, – кивнул третий собеседник. – Также на следующей встрече мы должны обсудить вашу статью, мисс Келлауэй. Хорошо, если бы вы смогли заранее прислать ее, это даст нам возможность просмотреть ее до начала дискуссии. Речь ведь идет об уравнениях Эйлера, не так ли?

Лидия кивнула, и сопровождавшие ее ученые мужи начали дискуссию об Эйлере – швейцарском математике, работы которого включали расчеты и вычерчивание графиков. Александр подождал еще несколько минут, а затем откашлялся. Громко.

Все повернулись к нему. Лидия заморгала.

– Лорд Нортвуд?

– Ваша бабушка сообщила мне, где вас найти, мисс Келлауэй, – вымолвил Александр. – Она предполагала, что к этому времени встреча уже завершится.

– Да-да, мы только что закончили, – сказала Лидия, указывая на профессоров, которые выстроились позади нее полукругом, словно были готовы встать на ее защиту. – Это мои коллеги.

Лидия отступила в сторону, чтобы представить джентльменов. Александр здоровался с каждым, осознавая, что они посматривают на него с подозрением.

– Что вы здесь делаете, милорд? – спросила Лидия.

– Я собирался проследить за подготовкой к выставке в Сент-Мартинс-Холле и подумал, что, возможно, вы согласитесь составить мне компанию, – объяснил Александр.

– Общество покровительства искусствам, милорд? – спросил доктор Грант, делая шаг вперед. – Это не у вас ли будет представлено большое количество математических инструментов? – Он посмотрел на остальных. – Знаете, лорд Перри – ну тот, что из консультационного комитета, – так вот, он мне говорил, что у них собрано впечатляющее количество экспонатов. Вот что, давайте поедем туда все вместе и посмотрим, как там идут дела.

Остальные математики согласно закивали. Александр нахмурился.

– Это возможно, милорд? – спросила Лидия. В ее голубых глазах появилось удивленное выражение.

– М-м-м… ну да, конечно! – Он кивнул математикам. – Джентльмены, буду рад выслушать ваши соображения и мнения по этому поводу.

Ученые засуетились, когда доктора Грант и Браун объявили, что поедут в карете с Александром и Лидией, а остальные наймут второй кеб.

Александр подхватил Лидию под локоть, помогая сесть в экипаж, и вдруг она застыла на месте.

– Мисс Келлауэй?

Кровь отхлынула от ее лица, на котором появилось выражение страха – в этом ошибиться было невозможно. Александр проследил за ее взглядом, устремленным на другую сторону улицы, но, кроме нескольких обычных прохожих, не заметил ничего, что могло вызвать такую тревогу.

– Лидия! – Александр слегка встряхнул ее. – С вами все в порядке?

Она отшатнулась.

– Д-да… Извините… Мне показалось, что я увидела…

– Что? Кого?

– Ничего… – Она приложила руку ко лбу. – Мы… В зале для собраний было немного душно, и, кажется, мне просто нужен свежий воздух. Но сейчас все в порядке, благодарю вас.

И, оттолкнув его руку, Лидия села в экипаж. Пропустив вперед двух ученых мужей, Александр занял свое место. Лидия, сжав горло рукой и тяжело дыша, смотрела в окно.

– С началом войны у вас появились причины тревожиться, милорд? – Доктор Грант сквозь полумрак кареты посмотрел на Александра. – Ваша мать была русской, не так ли?

– Вы правы, доктор Грант, да. И у меня нет причин тревожиться.

Александр не сводил с Лидии глаз, пока карета не тронулась с места. Ее щеки слегка порозовели, однако она явно была напряжена даже тогда, когда они приехали в Сент-Мартинс-Холл.

Когда они вошли в здание, Александр следовал за ней. Вокруг было шумно: кто-то выкрикивал приказания; рабочие, сооружавшие витрины, стучали молотками; со скрипом открывались ящики.

– Что с вами? – наклоняясь к Лидии, спросил Александр. – Что случилось?

Покачав головой, она в ответ лишь крепко сжала губы.

– Нет-нет, все в порядке, милорд. Простите меня, пожалуйста! Просто я немного устала. А теперь будьте так любезны рассказать нам, как все организовано на вашей выставке.

Александр позволил Лидии отойти в сторону, чтобы она могла собраться с мыслями, однако не собирался оставаться в неведении относительно того, что ее так огорчило. Он устроил математикам короткий тур по главной части выставки, содержавшей самые разные предметы – бумагу и блокноты всевозможных видов, чернильницы, грифельные доски с алфавитом, классные настенные доски, переносные химические лаборатории, стенды, математические инструменты и еще бесчисленное количество всяких вещей, необходимых в классных комнатах. В секции, расположенной прямо под длинной галереей, можно было увидеть десятки напольных, настольных и карманных глобусов.