Книга Жди, за тобой придут - Владимир Романенко

— Ну, хочешь, я сам с Оксанкой поговорю? Или, может, мне лучше с твоим индусом «случайно» пересечься?

— Да не, Борь, не надо. Он так-то вроде человек вменяемый, подвинувшийся только на почве мистики и романтизма. Я с ним первый «брифинг» уже провёл. Так что, если дурить начнёт, огребёт от меня по самое «не балуйся».

В течение месяца признаков упомянутой дурости Вячеслав не обнаруживал. На нескольких крупных филфаковских вечеринках, случившихся за этот период, он благоразумно отсутствовал и каким-то немыслимым образом умудрился даже мельком ни разу не попасться Косте на глаза — ни в универе, ни на улице, ни в общаге. Оксана его тоже не вспоминала, как будто он пропал из её жизни, а вся печальная реинкарнационная сага превратилась для неё в давно забытый нелепый сон.

Однако в средине марта Вячеслав всё же нарушил своё инкогнито. Он снова улучил момент, когда Оксана оказалась одна в коридоре, на сей раз, правда, тщательно проследив, чтобы мужа её нигде поблизости не было, и на повороте столкнулся с девушкой нос к носу.

Через окно своей комнаты Вячеслав мог держать под наблюдением «крестовский» подъезд и видеть каждого покидавшего здание. Именно это и дало ему возможность короткого рандеву со своей Дульсинеей во время Костиной отлучки.

Судя по всему, вынужденное подполье доставляло скорбному великомученику немало душевных хлопот и терзаний. Выглядел он удручающе. И без того непривлекательное лицо было мертвенно бледным, с неровной короткой щетиной и свежими бритвенными шрамами на обеих скулах и подбородке. Под глазами у Вячеслава нависли синие мешки, а то подобие причёски, которое он носил на голове, являло собой, скорее, торопливую попытку хоть как-то облагородить видавшую виды «половую швабру».

Оксана наткнулась на него, когда выходила на свой этаж со стороны лестничной клетки, и едва не вскрикнула от неожиданности.

— О, Господи! Что с вами такое, Вячеслав?! Вы напугали меня до полусмерти!

— У нас мало времени, Оксана. За облик свой прошу прощения — мне сегодня было абсолютно не до него. Если можно, я сразу перейду к делу.

— А вы, что, меня специально подкарауливали?

— Да. И не только Вас. Мне известно также, что Константин пять минут назад покинул общежитие. Но, кроме продуктовой сумки, в руках у него ничего не было, и поэтому он скоро вернется.

От этих слов и от того, каким тоном они были произнесены, Оксана невольно улыбнулась.

— Какая глубокая осведомлённость! Уроки, видимо, брали у самого Пинкертона… И давно вы ведёте за нами слежку?

— С конца января… Но речь сейчас пойдёт не об этом. Весь последний месяц я занимался поисками человека, который сумел бы нам помочь…

— Помочь?!.. Но в чём? И кого вы подразумеваете под словом «мы»?

— Вас и себя, конечно.

— Извините, Вячеслав, но, по-моему, вы так ничего и не поняли. Я с самого начала не хотела произносить жестоких слов, потому что искренне жалела вас. Но теперь, видимо, придётся их сказать. Как мужчина вы меня абсолютно не интересуете. Не интересовали бы даже в том случае, если бы я сейчас не была замужем и никого бы не любила. Ни ваша внешность, ни ваши мысли, ни ваш характер не вызывают в моей душе абсолютно никаких симпатий. Попытайтесь, пожалуйста, это принять! И не нужно было вам дожидаться, пока Кости не будет рядом, потому что я всё равно скажу ему о нашей с вами встрече…

— Умоляю Вас, Оксана, не делайте этого! В тот самый момент, когда мне впервые посчастливилось увидеть Вас, я уже знал, что такую красавицу как Вы мне вряд ли удастся очаровать своей персоной. Поверьте, никаких иллюзий на этот счёт у меня нет. Но тогда, в Аргентине, всё было по-другому…

Вячеслав умолк на несколько секунд, видимо, для того, чтобы собраться с духом, и затем, торжественно объявил:

— Я нашёл женщину, которая умеет возвращать людям память о прошлых жизнях. Она живёт в Звенигороде.

Оксанины глаза сделались круглыми от неподдельного изумления, а брови поползли вверх.

— Ну, и что вы предлагаете?! — насмешливо спросила она. — Чтобы я отправилась туда в вашей компании? Не обижайтесь, Вячеслав, но, по-моему, вы просто ненормальный.

— Очень даже может быть… Любая хула из Ваших уст звучит для меня как высшая награда… Сразу хочу сказать, что все издержки я, разумеется, беру на себя: такси от подъезда до её дома и обратно, всю сумму, которую она попросит за услуги, а также любые другие расходы. И, конечно, если Вам чего-то захочется, Оксана, Вы можете смело рассчитывать на все средства, которыми я только располагаю!

Физиономия Вячеслава сделалась при этих словах такой одухотворённой и возвышенной, что Оксана невольно хмыкнула.

— У тебя определённо не все дома, Слава! — давясь от смеха, выпалила она, незаметно для себя самой перейдя при этом на «ты». — Попытайся взять в толк одну простую вещь. Я не знаю, как ещё можно вразумить тебя, поэтому скажу прямо: даже если бы я верила в переселение душ, и даже если бы я знала, что ты в прошлой жизни действительно был моим мужем в течение сорока лет, я всё равно осталась бы с тем, кого люблю сейчас.

Выражение лица у Вячеслава сделалось крайне озадаченным. Морщинки на лбу и переносице свидетельствовали об интенсивном мыслительном процессе в его голове.

— Ладно. Мне пора идти к себе, — прервала затянувшуюся паузу Оксана. — А ты обдумай хорошенько мои слова, и постарайся, наконец, найти в себе силы повернуться лицом к реальности. Хорошо?

Так и не дождавшись никакой осмысленной реакции, Оксана была вынуждена оставить умолкшего страдальца и тихонько удалилась в направлении комнаты.

В тот же день Вячеслав был жестоко бит.

Вернувшийся из магазина Костя мирно выслушал Оксанин рассказ, вместе с ней похихикал над влюблённым недотёпой, поужинал и через какое-то время вышел в коридор.

Проследовал он, как не трудно догадаться, к убежищу Вячеслава. Обнаружив, что дверь заперта, Костя вежливо постучался, а когда услышал клацанье открываемого замка, с силой ударил по двери ногой, мгновенно открыв её настежь и переведя стоявшего за ней в полуметре и ничего не подозревавшего хозяина комнаты в горизонтальное положение.

Вся процедура заняла у Кости пятнадцать минут, включая наставления и советы на будущее. Эту недолгую, но весьма насыщенную карательную акцию Вячеслав перенёс — надо отдать ему должное — вполне стоически. Желания оппозиционировать Костиным внушениям у него так и не возникло — ни в физической, ни в словесной форме, что естественным образом успокоило бурный Костин порыв. Успокоило до такой степени, что, вместо требования законных репараций, Костя принялся вдруг участливо фантазировать на тему того, как сурово наказанный им Вячеслав мог бы выйти из состояния любовного отверженца и обрести нормальную, полноценную жизнь:

— Я бы на твоём месте привёл себя в порядок: помылся, побрился, купил что-нибудь приличное из одежды (если у тебя сейчас этого нет) и отправился бы на дискотеку. Девчонок там каждые выходные целая уйма трётся — обязательно кого-нибудь снимешь, если клювом не станешь щёлкать. По фэйсу ты вроде не урод, филолог к тому же — значит, язык должен быть подвешен. Сам не заметишь, как найдёшь себе классную герлу. Влюбишься, женишься, и всё у тебя будет о’кей!