Книга Влюбленный призрак - Джонатан Кэрролл

— Прекрати о нем думать! — чересчур громко повторила она, ступая на черный асфальт стоянки.

Но Фатер всегда думала о Бене, когда отправлялась в магазин за продуктами. Не было способа этого избежать.

Ускорив шаг, пробираясь между автомобилями, она пересекла оживленную стоянку, направляясь к зданию. Бен, когда достигал двери супермаркета, часто останавливался и просто-таки лучился в предвкушении охоты за сокровищами, которая ожидала его внутри. Фатер замечала в нем такие черты, и они ее трогали. Он умел быть таким восхитительным. Даже если между ними все кончено, зачем ей стараться забыть такие приятные мелочи?

Возле входа двое бойскаутов из младших классов установили карточный столик. Они продавали билеты вещевой лотереи. Когда она проходила мимо, они посмотрели на нее с надеждой, но тщетно. Фатер никогда не покупала билетов ни вещевых, ни денежных лотерей, равно как не участвовала ни в каких конкурсах. Она верила в удачу, но у нее имелась собственная теория на этот счет. Она полагала, что удача сама выбирает вас, она приходит к вам, но вам никогда не дано завоевать ее или же соблазнить. Удача упряма, разборчива и зачастую строптива, если вы слишком уж донимаете ее своими запросами. Это самая красивая девушка на балу, которая сама может выбирать партнеров. Горе юноше, который настолько глуп или тщеславен, чтобы подойти и пригласить ее на танец. Несколько раз в жизни к Фатер приходила удача. На протяжении блаженного времени она верила, что встреча с Бенджамином Гулдом явилась самой большой удачей, которую она когда-либо знала.

Двери супермаркета со свистом автоматически раскрылись, и она вступила внутрь. Как обычно, войдя в это обширное помещение, она ощутила и свою физическую малость, и некомпетентность. Это чувство внушали ей все продукты, выставленные там, их разнообразие и великолепие возможных комбинаций ингредиентов, которых она не могла вообразить, потому что кухаркой была посредственной и не имела к этому таланта. Даже когда Фатер Ландис старалась изо всех сил, то все, что бы она ни готовила, в итоге обычно имело вкус еды, которую обычно подают на авиарейсах. Одной из сторон повседневной жизни, которой она наслаждалась, оказавшись вместе с Беном, было то, что он с радостью занимался готовкой. Она смаковала каждый кусочек приготовленной им еды, а затем с удовольствием мыла посуду — он к этому занятию питал отвращение. Это было одной из маленьких идеальных договоренностей, которые естественным образом заключаются при удачных отношениях. Как часто случалось в ее жизни подобное взаимопонимание, особенно с новым партнером? Как часто наши слабые стороны возмещаются сильными сторонами другого, близкого нам человека, и наоборот?

Встряхивая головой из-за потока воспоминаний о Бене, Фатер отошла в сторону и выкатила металлическую тележку. Вынув из кармана список покупок, пробежала его глазами. Быстро двигаясь, она сможет со всем управиться и выйти наружу через пятнадцать минут, что ее вполне устраивало.

Она успела добраться до мясного прилавка, прежде чем ее отвлекли. Пока она пыталась выбрать между двумя упаковками куриных грудок — что же такое говорил Бен о курах? На что, по его словам, надо здесь обратить внимание? — к ней подошла коллега из школы, в которой она преподавала, и начала говорить. Фатер оказалась втянута в бессвязный разговор об учениках, о проблемах с администрацией и о школьной жизни вообще. Впрочем, поговорить она любила, особенно о своей работе.

Фатер любила преподавать в классе, любила энергию и любопытство своих учеников. Ей нравилось то, каким образом их нетерпение и энтузиазм подстегивали ее, заставляя быть сообразительной и сосредоточенной. Их реакция мгновенно сообщала ей, удачным или провальным был проект, который она им предлагала. Даже когда она слишком часто снова и снова заговаривала об этом, Бен с удовольствием ее слушал, потому что она не умела скрывать своей привязанности к ученикам. О талантливых она говорила так, словно они уже были художниками в расцвете сил, хотя им было всего по двенадцать лет. Она верила, что если они проявят упорство, то некоторые из них смогут стать профессиональными художниками, когда вырастут.

Хотя Фатер Ландис и Доминик Берто были очень разными женщинами, Бен чувствовал, что между ними имелись определенные черты сходства. Обе они неподдельно радовались жизни. Ни ожидаемая, ни воображаемая жизнь не держала для них в запасе чего-то необыкновенного, но была тем не менее прекрасной. Доминик однажды сравнила свою жизнь с побережьем после шторма. Редко когда на берег выбрасываются какие-либо сокровища, но если ты любитель или коллекционер плавника, бутылочного стекла или разнообразных причудливых и удивительных вещиц, долгое время плававших в океане, тогда ты часто находишь там удивительные предметы, которые можно забрать домой и оценить по достоинству. Услышав эту историю, Фатер радостно закивала. Она согласилась со сравнением и сказала Бену, что после этого его рассказа Доминик стала ей нравиться даже еще больше. Она не могла вообразить, каково ему было, когда его подруга погибла, особенно при таких ужасных обстоятельствах.

— Простите?

Фатер стояла лицом к своей сослуживице и не заметила приближения этой женщины. Услышав ее голос, она повернулась и увидела Даньелл Войлес — та стояла рядом, не сводя с нее глаз.

— А, здравствуйте!

Фатер представила Даньелл своей коллеге. Затем все три женщины замерли в неловком молчании.

На Даньелл была черная бейсболка, натянутая очень низко, чтобы почти прикрыть шрам от раны на лбу. Одетая в черный тренировочный костюм и новенькие кроссовки, она выглядела удалой и непринужденной. Однако непринужденной она не была. С неуверенностью в глазах она спросила, не могут ли они минут пять поговорить наедине.

— Простите, что вмешалась в ваш разговор, но это очень важно.

— Ничего страшного. Как вы меня нашли?

— По телефонной книге. У вас такое необычное имя, что его очень просто запомнить. Потом я пошла по вашему адресу. Ваша домохозяйка сказала, что вы направились в сторону супермаркета, так что я воспользовалась случаем и пришла сюда.

Фатер сочувственно улыбнулась.

— Вы приложили массу усилий.

— У нас такие неприятности, что масса усилий необходима.

Насколько Фатер было известно, эта женщина дурачила ее вчера, притворяясь, что Бен невидим, когда они приходили к ней на квартиру. И все-таки теперь Фатер верила ее словам. Испуг, чувствующийся в ее голосе, был более чем убедителен.

— Какие неприятности? Что вы имеете в виду?

— Меня сегодня навестил один человек. С виду бродяга. Он сказал, что его зовут Стюарт Пэрриш и что он знает вас и вашего друга.

— Я не знаю никого с таким именем. Пэрриш? Нет.

— Он предупредил, что вы, вероятно, так и скажете. Велел в таком случае передать вам это.

Даньелл, раскрыв ладонь, показала Фатер, что было зажато у нее в кулаке.

Обычно в детстве мы по крайней мере однажды теряем предмет, для нас бесценный и незаменимый, хотя и не представляющий никакой ценности для других. Многие помнят об этом потерянном сокровище всю оставшуюся жизнь. Это может быть карманный нож, прозрачный пластиковый браслет, подаренный вам вашим отцом, игрушка, которую вы очень хотели, но никогда не ожидали получить, вдруг оказавшаяся под рождественской елкой… неважно, что именно. Если мы описываем эту вещь другим и объясняем, почему она имела для нас такую важность, то даже те, кто нас любит, снисходительно улыбаются, потому что для них это ничего не значит. Но для нас это не так. Те, кто забывает об этом предмете, утрачивают важное воспоминание. Потому что в этой вещи пребывает нечто, что было присуще нашему детству. Когда по какой бы то ни было причине мы об этом забываем, какая-то часть внутри нас необратимо умирает.