Книга Кто-то из вас должен умереть! - Александр Звягинцев

Абелин слушал Кресало со все нараставшим изумлением и недоверием. В полночь лезть на деревья, а потом раскачивать их… И зачем? Но, с другой стороны, представить себе, что Кресало мог придумать такое, тоже было трудно.

– Ну, пошел я, значит, в полночь в парк. Страху натерпелся! Там ночью, как на кладбище, того гляди покойники повылазят! И главное, дождь идет, ветер поднялся, не видать ни бельмеса… Ну, думаю, попал! А куда деваться? В тюрьму неохота! В общем, нашел я эти березы. Расстояние между ними действительно небольшое, достать можно. Но, с другой стороны, ветер, мотает их то туда, то сюда… Но деваться некуда, натаскал я кирпичей под одну, чтобы лезть удобнее было, перекрестился и полез. Темно, мокро, сучья царапают, ветки по морде хлещут, а я лезу башкой вперед, ничего не соображаю… Вот так всю башку и расцарапал!

Тут Кресало наклонил для убедительности голову, и Абелину стало ясно происхождение синяков и царапин на его черепе.

– В общем, как долез до верхушки, не помню, но долез. Обхватил ствол руками и ногами, чтобы не сверзиться, сижу дурак дураком. Хоть куковать начинай. Долго сидел, ну, думаю, обманул Кардупа проклятый, пошутил надо мной, а я, старый мерин, поверил… А как вниз буду спускаться, даже представить страшно. И тут кто-то из кустов вылазит. Смотрю – он. Эй, говорит, мужичок, ты чего середь ночи на дерево залез? Лунатик что ли? Какой, к черту, лунатик! Я это, таварищ лейтенант, кричу, Кресало! По общему делу!

Тут Абелин не выдержал и хрюкнул, представив себе эту картину.

Кресало обиженно посмотрел на него, но продолжил свой трагический рассказ:

– Ага, он говорит, раз по общему делу, придется тебя уважить… И на соседнюю березу полез. Да так ловко, стервец, полез, что я и глазом моргнуть не успел, как он на верхушке оказался. Сел он на ветку и кричит: давай, раскачивай! Какой там раскачивай, когда меня и так ветром мотает, только держись! Ну, я стараюсь, а он, стервец, только покрикивает: «Задницей, кричит, мужик, елозь, глядишь, поможет!..»

Кресало на какое-то мгновение примолк, видимо, заново переживая случившееся.

– Задницей! Я уж чем только не елозил, но ведь ветер, из-за него наоборот нас друг от друга относит. Не помню, сколько я промучился так… Ну, думаю, нету больше моих сил, не получится ничего! И вдруг он раз – и рядом со мной оказался. Прямо как черт какой-то! И конверт с деньгами сразу хвать! Я и охнуть не успел, а его уже нет на дереве. Снизу кричит: «Эй, лунатик, может, тебе скорую помощь вызвать? Или пожарников?» И опять в кустах пропал. А я сижу, весь поцарапанный, в крови, без денег… Передохнул малость и спускаться стал. Разодрал, товарищ прокурор, на себе все – и пиджак, и штаны. Домой шел, думал, что если увидит кто, точно решит, что напился и в канаве валялся. Жена как увидела, плакать принялась…

– Что было потом?

– Позвонили из милиции, сказали, что дело прекращено. Я подумал, что, слава богу, не зря такого страха на березе натерпелся. А потом мне один человек шепнул, что зря я деньги давал – дело все равно закрыли бы. Ну, я прямо как ошпаренный стал. Бегом в милицию к стервецу этому, а он смотрит на меня и ничего как будто не понимает. Да еще капитана своего позвал. Тот послушал, нет, говорит, мужик, ты точно лунатик. Или пыльным мешком прибитый. Нормальный человек разве до такого додумается? Откуда нам знать, по кому ты по ночам лазишь и на ком задницей своей елозишь. Иди говорит, а то я тебя прямо в психушку свезу, там тебе таких уколов понаделают, что ты своей задницей уже вообще елозить не сможешь… Ну, пошел я, а тут добрые люди посоветовали: иди в прокуратуру к Егору Аверьяновичу Абелину, он один тебе помочь может, больше некому! Вот я к вам и пришел.

Егор Аверьянович посмотрел на пылающее надеждой лицо старика и понял, что отправить его просто так не удастся. Да и нельзя было поверить, что такое можно выдумать.

– Понимаете, гражданин Кресало, – осторожно сказал он, – история, которую вы рассказали…

– История будь здоров! Пальчики оближешь! – согласился Кресало. – Такую историю кому рассказать!

– Вот именно, – покачал головой Абелин. – Кому рассказать… Лучше бы пока вообще никому не рассказывать. Ну, ладно ночью – в это еще поверить можно было бы. Но зачем на березы лезть? Бред какой-то…

– Так это же он, гад, специально и придумал! – всплеснул руками Кресало. – Чтобы мне никто не поверил! Вот когда до меня дошло! Эх, дурья башка!

– Зачем же вы соглашались? Взятка, между прочим, преступление. Подкуп должностного лица.

– А что же мне в тюрьму было идти? – резонно спросил Кресало.

– Ну, сказал бы, что радикулит, не могу на дерево лезть… Или что голова от высоты кружится.

– Эх, – огорченно крякнул Кресало и повесил раненную голову, – не додумался. Уж такой вот я уродился – не могу врать. Сколько я из-за этого в жизни пострадал!

– В общем, все это надо серьезно проверить. Для начала удостовериться, что такое действительно возможно.

– Ну, так пусть ваши работники проверят. Я все покажу, как было! – сразу оживился Кресало.

– Да-да, – пробормотал Абелин, – проверят! Вы поймите, гражданин Кресало, мне для этого надо сначала дело возбудить. Потом вас обоих допросить. Может быть, и очную ставку провести. А уж потом, после всего этого, по деревьям лазить…

Егор Аверьянович в подробностях представил себе, как отнесутся в прокуратуре к его предложению провести такой следственный эксперимент – слазить в полночь на березы и раскачивать их…

– И лезть на дерево придется опять вам, кстати.

– Это еще зачем? – сразу насторожился Кресало. – Мне и одного раза хватило. Ищите кого помоложе.

– Но ведь надо удостовериться, что такое на самом деле могло быть – то, что вы тут так красочно расписываете. А вдруг вы на дерево вообще залезть не способны? В ваши-то годы?

– Опять на березу лезть, – закручинился Кресало. – Да не смогу я больше! У меня на башке и так живого места нет! Прошлый раз так пиджак изгваздал, что старуха меня потом неделю пилила. У меня костюмов лишних для экспериментов ваших нету. Да и голову мне беречь теперь надо…

– Ну, я не знаю, шляпу тогда придется надеть какую-нибудь, что ли! Вы поймите, пока я не буду знать точно, что вы в состоянии сделать то, о чем рассказали…

– Вот гад! – душевно произнес Кресало. – Ах ты, стервец…

Егор Аверьянович вскипел – чего это он себе позволяет!

Но тут Кресало прояснил ситуацию:

– Знал, вражина, что никто мне не поверит! Все рассчитал… Да не на того напал! Давай Егор Аверьянович, возбуждай!

– Чего? – не понял Абелин.

– Как чего? Дело это самое, уголовное. Допрашивай меня по полной форме, как положено. А потом в парк пойдем, и залезу я на эту березу, чтобы ты убедился, что Кресало никогда не врет! Пусть я убьюсь к чертовой бабушке, но я туда залезу. Не на того напал!

– Гражданин Кресало, погодите вы со своим деревом! – остудил пыл раскипятившегося старика Егор Аверьянович. – Надо же понимать: возбуждение уголовного дела – очень ответственное решение. Его вот так с бухты-барахты по одному вашему желанию не принимают. Так что для начала вы напишите мне заявление со всеми подробностями. Мы его проверим, если найдем достаточно оснований, будем возбуждать дело. Еще раз пригласим вас для дачи показаний и проведем очную ставку. А уж потом, если будет в этом необходимость, проведем и следственный эксперимент… Вы меня поняли?