Книга Дживс и феодальная верность - Пэлем Грэнвил Вудхауз

– Да.

– Вы намерены выйти за этого прыща в человеческом образе?

– Да.

– Хо!

Не знаю, как бы вы поступили на моем месте, услышав такой разговор и впервые осознав, как близка опасность. Наверное, вы бы так же, как и я, сильно вздрогнули. Мне бы, конечно, следовало раньше разглядеть надвигающуюся угрозу, но я почему-то – возможно, я был слишком испуган появлением Сыра,- ее проглядел. И теперь неожиданное объявление о моей помолвке с девицей, к которой я относился крайне отрицательно, потрясло меня до глубины души, и я, как я уже сказал, сильно вздрогнул.

Но самое неподходящее место для того, чтобы сильно вздрагивать, если хочешь остаться незамеченным и безымянным, это, конечно, гардероб в дамской спальне. Что именно на меня посыпалось вследствие моего резкого движения, сказать не могу, но вероятнее всего – шляпные картонки. Так ли, нет ли, но шум в ночной тишине был такой, как будто в подвал засыпают уголь. Раздалось восклицание, затем могучая рука, рванув, открыла дверцу гардероба, и багровая физиономия воззрилась на меня, в то время как я вытряхивал из своей шевелюры шляпные картонки,- если это действительно были шляпные картонки.

– Хо! – еле выговорил, наконец. Сыр, точно кот, подавившийся рыбной костью.- А ну, вылезай оттуда, гад,- добавил он, цапнув меня за левой ухо и дернув, что было силы.

Я вылетел, как пробка из бутылки.

14

В таких случаях не знаешь толком, что сказать. Я просто сказал: «А, это ты, Сыр. Прекрасная погода, не правда ли?» Но, видимо, это было ошибкой, потому что его всего перекорежило, словно таракан за шиворот попал, и взгляд сделался еще свирепее. Мне стало ясно, что от меня потребуется уйма такта и учтивости, чтобы мы все трое чувствовали себя непринужденно.

– Ты, несомненно, удивлен,- начал было я, но он поднял руку, словно вернулся на полицейскую службу и опять регулирует уличное движение. И произнес тихим, разве что чуточку хрипловатым голосом:

– Ты найдешь меня в коридоре, Вустер. И решительным шагом вышел вон.

Я понял, что побудило его сделать такое заявление: это идеал рыцаря, залегающий у него в глубине души, вышел на поверхность. Сыра Чеддера можно довести до бешенства, но и с пеной у рта он никогда не забудет, что он – Старый Итонец и Пукка Сагиб [Настоящий господин (инд.).]. Старые итонцы не дерутся в присутствии женского пола. И пукка сагибы – тоже. Они откладывают схватку до той минуты, пока не окажутся наедине со второй стороной где-нибудь в стороне.

Я вполне одобрял его деликатность, так как она давала мне несомненные преимущества. У меня появилась возможность избежать крупных неприятностей, для этого всего лишь потребуется проделать осторожный маневр отступления, который всегда держат в запасе генералы на тот случай, когда их дела примут совсем уж неблагоприятный оборот. Вы думаете, что загнали генерала в угол, и уже готовы наброситься на него, но, к великому вашему прискорбию и недоумению, как раз когда вы уже подтянули носки и навели последний блеск на доспехи, оказывается, что его уже след простыл. Он удалился по стратегической железной дороге и захватил с собой свои войска.

Вот и я, имея в наличии приставленную за окном лестницу, очутился в таком же выгодном положении. Что мне за дело до коридоров? Они мне совершенно не понадобятся. Мне нужно только вылезти на подоконник, поставить ногу на верхнюю перекладину и с легким сердцем спуститься на твердую землю.

Но бывают такие обстоятельства, которые поставят в тупик даже величайшего из генералов,- это когда он является на вокзал купить билет, но оказывается, что за время его отсутствия стратегическая железная дорога была взорвана. Вот когда он начинает скрести в затылке и кусать губы. Именно это несчастье сейчас приключилось со мной. Подойдя к окну и выглянув наружу, я увидел, что лестницы там нет. В какой-то момент в разгар наших переговоров она исчезла, не оставив по себе и следа.

Что с ней приключилось – загадка, которую я был не в силах разгадать, но этим можно будет заняться позднее. Сейчас же, очевидно, требовалось весь ум Вустеров употребить на более неотложную задачу, а именно: как выбраться из этой комнаты, но чтобы не через дверь и чтобы не оказаться в закрытом помещении один на один с Сыром, настроенным сейчас так, что с ним ни один человек некрупного телосложения не пожелал бы остаться один на один в закрытом помещении. Все это я изложил Флоренс, и она согласилась, как Шерлок Холмс, что проблема действительно представляет определенный интерес.

– Нельзя же, чтобы вы оставались здесь всю ночь,- сказала она.

Это было справедливо замечено, что я и признал, однако . прибавил, что иного решения я сейчас не вижу.

– Вы ведь не возьметесь связать простыни и спустить меня на них из окна?

– Нет, не возьмусь. Почему бы вам не выпрыгнуть?

– И разбиться в лепешку?

– Может, не разобьетесь.

– Но, с другой стороны, может, разобьюсь.

– Невозможно приготовить омлет, не разбив яиц.

Я бросил на нее уничтожающий взгляд. Такой потрясающей глупости, какую она сейчас сморозила, я вроде бы. не слышал в жизни ни от одной барышни, хотя мне случалось слышать от барышень немало потрясающих глупостей. Я уже открыл было рот, чтобы произнести: «А пошли вы знаете куда со своими омлетами!», как вдруг в мозгу у меня что-то хрустнуло, как будто я проглотил дозу умственно-укрепляющего средства, которое так поднимает тонус, что лежачий инвалид вскакивает с постели и пускается плясать бразильскую кариоку. К Бертраму вернулось присутствие духа. Я твердой рукой открыл дверь в коридор, и когда Сыр двинулся на меня, точно серийный убийца, готовый сделать свое черное дело, пригвоздил его к месту силой человеческого взгляда.

– Одну минуту, Сыр,- говорю я ему эдак вкрадчиво.- Прежде чем ты дашь волю своей дикой ярости, вспомни, что ты вытянул в клубе «Трутни» билет с моей фамилией в лотерее на первенство по «летучим дротикам».

Этого оказалось довольно. Он с ходу остановился, словно налетел на фонарный столб, и вытаращил на меня глаза, как кошка в поговорке. Кошки в поговорке, по словам Дживса, хотят, но опасаются [ …хотят, но опасаются.- Ссылка на поговорку из сборника Дж. Хейвуда (1546), где говорится про кошку, которая хочет рыбки, но опасается замочить лапы.], и можно было видеть невооруженным глазом, что именно это происходит с Сыром.

Стряхнув пылинку с рукава, я нежно улыбнулся и еще развил эту тему.

– Ты оцениваешь ситуацию? – говорю.- Вытянув мое имя, ты выделил себя из ряда обыкновенных людей. Объясню на примере, чтобы это было понятно самым примитивным мозгам,- я имею в виду твои мозги, Чеддер… В то время как обыкновенный человек, завидев меня на Пиккадилли, скажет просто: «Вон идет Берти Вустер»,- ты при виде меня скажешь: «Вон идут мои пятьдесят шесть фунтов десять шиллингов», да еще, наверное, побежишь за мной следом и будешь заклинать, чтобы я осторожнее переходил улицу, теперь такое страшное уличное движение.