Книга Долина счастья - Пенни Джордан

Флис кивнула, сев в ближайшее кресло. Ее чувства пребывали в полнейшем смятении. Она была потрясена тем, что услышала. Однако, несмотря на это, Фелисити не могла абстрагироваться от мысли, что на Видале было лишь одно полотенце, обернутое вокруг бедер.

– После смерти моего отца всеми делами и семейным бизнесом стала заниматься бабушка, – произнес Видаль. – Я был младшим в семье, и бабушка, а также семейный адвокат стали моими опекунами. То, как она обращалась с Филиппом, отказываясь помогать твоей матери материально и запрещая ему общаться с тобой, отразилось на его здоровье. Твой отец был добрым, любящим человеком, Фелисити, но, к сожалению, его душевное здоровье было подорвано из-за непоколебимой позиции бабушки, причем не только в вопросе женитьбы. Филипп был очень талантливым историком-любителем и, будучи молодым, мечтал сделать карьеру именно в этой области. Моя бабушка ему не позволила. Она заявила, что для аристократа неприемлемо работать и получать за это деньги. Как я уже сказал, твой отец был добрым и мягким человеком, а бабушка обладала несокрушимой волей и игнорировала чьи-либо желания и потребности, если была уверена, что поступает правильно. Она угрожала Филиппу и грубо обращалась с ним, когда поняла, что он хочет проложить свою собственную дорогу в жизни. Бабушка постоянно напоминала, что она поступает так, как поступила бы его родная мать, и от этого Филипп испытывал глубокое чувство вины. Вот почему он так легко отказался от твоей матери, и, думаю, по этой же причине он заболел, узнав о ее беременности. Филипп мечтал быть с вами, но он не мог противостоять своей опекунше… Он так и не выздоровел.

Видаль говорил с грустью и сожалением. Фелисити осознала, как сильно он переживал, видя ее несчастного отца.

– Я никогда не перестану винить себя, – продолжал он, – за свою, как мне тогда казалось, ничего не значащую фразу, в результате чего бабушка узнала об отношениях твоих родителей.

От этого признания Флис начала жалеть Видаля.

– Ты был ребенком, – напомнила она. – Мама как-то сказала, что у твоей бабушки и так уже были подозрения насчет нее и Филиппа.

– Да, мне Аннабель сказала то же самое, когда я приехал навестить вас. Ее доброе отношение стало утешением для меня.

– Когда ты приехал к нам в первый раз? – спросила Флис. – Когда это было?

По недовольному взгляду Видаля она поняла, что он сказал больше, чем собирался. Его голос звучал прерывисто, он заговорил неохотно, будто его заставляли:

– Я навестил твою мать после смерти бабушки. Я стал главой семьи, и это был мой долг – убедиться, что у вас все в порядке.

– Значит, ты специально приехал в Англию, чтобы встретиться с моей мамой? – перебила его Фелисити.

– Да. Я решил, что ей будет интересно узнать новости о Филиппе. То, как их разлучили, было очень жестоко. Кроме того, была ты – их ребенок, – и именно тебя в первую очередь следовало учитывать в данной ситуации. Я хотел сообщить твоей матери, что семья с радостью примет вас, если она пожелает привезти тебя в Испанию. Мне казалось, она должна обрадоваться, поскольку у отца появилась возможность встретиться с дочерью.

Видаль по-прежнему осторожно выбирал слова. Фелисити и так достаточно пережила. Он боялся навредить ей еще больше.

Но все же Флис догадалась, от чего ее пытается уберечь Видаль.

– Моя мама не захотела вернуться в Испанию? Она была против моей встречи с отцом?

Видаль принялся защищать ее мать:

– Аннабель думала прежде всего о тебе. Я рассказал ей о болезни Филиппа, и она представила, как это может повлиять на тебя.

– Есть что-то еще, не так ли? Я должна знать все, – настаивала Флис.

На мгновение ей показалось, что Видаль не станет продолжать. Он отвернулся и посмотрел в окно.

– Я имею право знать, – не отступала молодая женщина.

Видаль вздохнул:

– Хорошо. Но помни, Фелисити, все, чего добивалась твоя мать, – это защитить тебя.

– Ничто не изменит моего отношения к ней, – заверила его Флис.

И также ничто не способно изменить ее отношение к Видалю. Он несправедливо судил о ней, но и она ошибалась в нем. А теперь ее любовь к нему расцвела, как и семь лет назад. Видаль посмотрел на нее. У Флис перехватило дыхание. Способен ли он прочитать по ее глазам, что она любит его? На всякий случай она опустила ресницы.

– Твоя мама сказала мне, что она не хочет, чтобы ты каким-то образом контактировала с испанской родней, – начал Видаль. – Она заставила меня пообещать, что я этого не допущу. Сначала Аннабель боялась, что это причинит тебе боль. Ты была маленькой девочкой, и в твоем воображении существовал идеальный образ отца, который, как понимала твоя мать, никак не соответствует действительности. Позднее она боялась, что, полюбив отца, ты решишь пожертвовать своим будущим ради него. Я дал ей слово, и когда от тебя пришло письмо…

– Ты скрыл его от моего отца. Да, теперь я понимаю, Видаль. Но почему ты просто не порвал его? Зачем ты привез его в Англию и… и принялся обвинять меня?

У Видаля защемило сердце, когда он уловил боль в ее голосе.

– Я посчитал, что лучше всего обсудить ситуацию с твоей мамой лично. Кстати, я не собирался тебя обвинять. Ты восприняла это неправильно. Мне всего лишь нужно было убедиться, что ты больше не будешь ему писать.

– Ты прилетел в Англию только для того, чтобы обсудить это с моей мамой? – недоверчиво спросила Фелисити.

Видаль небрежно шевельнул рукой, словно отмахивался от ее вопроса.

– Ты приехал не только из-за этого, верно? Причина крылась в чем-то другом.

Наступила очередная пауза, и Видаль задумчиво посмотрел в окно, перед тем как ответить:

– Как я говорил прежде, будучи главой семьи… Это был мой долг. Твоя мать переживала очень тяжелые времена – потерю любимого человека и катастрофическую финансовую ситуацию.

– Неожиданно мама унаследовала огромное состояние, – медленно произнесла Фелисити. – Деньги от тети, о которой она ни разу не упоминала и которую я никогда не видела. Мама была рада этим деньгам. Они помогли ей вырастить и воспитать меня. На них мы купили чудесный дом за городом. Благодаря им мама могла не работать и проводить все время со мной. С помощью этих денег я училась в очень хорошей школе и затем в университете.

Флис мысленно перебирала факты и догадки, и вдруг перед ней предстала полная картина – она осознала правду, шокировавшую ее до глубины души.

– Не было никакой богатой тети, так? – спросила Флис тихо. – Не было ни завещания, ни наследства. Это сделал ты. Ты за все заплатил.

– Фелисити…

– Это правда, не так ли? – не отступала молодая женщина. Она сильно побледнела. – Это правда, – вздохнула она. – Это ты купил дом, это ты оплачивал все наши расходы, мое образование.

– Ты и твоя мама имели полное право на то, что я вам предоставлял. Я лишь компенсировал урон, нанесенный моей бабушкой. Аннабель поначалу не хотела принимать от меня помощь, но я объяснил ей тогда и повторяю тебе сейчас, что вина нашей семьи только увеличится, если я не поделюсь тем, что по праву принадлежит и вам.