Книга Второй шанс адмирала Бахирева - Борис Царегородцев

Прошло еще пара минут после атаки эсминцев противника, но мы не прекращали вести огонь по броненосцам. И тут мне показалось, что почти одновременно в оба броненосца попало по нескольку снарядов. «Полтава» тоже поразила свою цель, и не одним снарядом, как и мы в этот раз. Головной окутался паром и сразу потерял ход, на спардеке запылал интенсивно пожар, появился заметный крен на левый борт. У меня создалось такое впечатление, что весь наш бортовой залп попал в головной корабль. Второй повернул вправо, прикрываясь своим обреченным собратом, и продолжал уходить. И тут «Петропавловск» потряс удар, снаряд угодил в кормовую боевую рубку, все, кто там находился, пострадали – кто-то был убит или ранен. На рострах, где стояли катера и шлюпки, разгорался пожар.

– Вот сука, все же попал, – вырвалось у меня. Я еще подумал про себя: «Хорошо, что именно туда, а не в корпус, а то у нас не броня, а одно название. Что на этих броненосцах, что у нас, та же 225-мм броня. Попади он в турбинное или котельное отделение, было бы хреново».

– От кого мы получили этот снаряд?

– Похоже, что с их флагмана, перед тем как прикрыться головным, – ответил Свиньин, наблюдая за противником через прорезь боевой рубки. – Этот гад перенес огонь на нас, понимая, что в первую очередь надо выбить из игры именно флагмана.

– Так это что же получается, он влепил в нас с первого залпа?

– Похоже на то, но возможно, я ошибаюсь. Так как они оба стреляли почти одновременно, если судить по облаку пороховых газов. Сразу после этого залпа наш оппонент прекратил огонь, по-видимому, у него большие повреждения по механической части, и он не может пользоваться главным калибром.

– Хоть на этом спасибо Создателю, что нам удалось вывести один корабль из игры.

Мы сблизились с еле двигающимся, с креном на левый борт и дифферентом на нос броненосцем. Но он, все еще огрызаясь огнем из пары орудий вспомогательного калибра, пытался преградить нам путь к удирающему флагману.

– У нас вторая башня почти не участвует в бою. (Она неудачно расположена, и мы из нее старались не стрелять при острых носовых углах из-за большого воздействия пороховых газов на конструкции носового мостика.) Так дайте ей право добить эту развалюху.

И вот, чуть-чуть отвернув линкор, предоставляя хорошие углы обстрела, вторая башня с тридцати кабельтовых произвела два залпа. Первый просвистел над броненосцем, со второго один из снарядов попал в среднюю трубу, прошив ее насквозь, не разорвавшись, но только подняв облако сажи. Линкор опять тряхнуло, это в нас попали два 170-мм снаряда с обреченного броненосца. Один попал между вторым и третьим казематами, прямо по центру корабля, не причинив серьезных повреждений, другой в якорный клюз – мы потеряли якорь.

– Владимир Алексеевич, это как понимать из рук вон плохие действия комендоров, что с расстояния пистолетного выстрела ни одного попадания? Кто там на дальномерах? Месяц без чарки и берега.

– Ваше превосходительство, это от волнения, вторая башня почти все время молчала, а тут такое доверие, и кто-то в башне неправильно выставляет прицел, дальномерщики не виноваты.

Тут прогремел третий залп, и все три снаряда попадают в борт в каких-то полутора метрах выше ватерлинии. Кверху летят обломки конструкций, так как вместе со снарядами, похоже, взорвалось несколько котлов или в каземате детонировали снаряды. Корабль стремительно начал ложиться на левый борт, потом перевернулся кверху килем и стал погружаться в морскую пучину. Когда мы прошли мимо того места, где затонул корабль, на поверхности моря среди обломков барахталось десятка два-три моряков – все, что осталось от экипажа.

– Семафор Беренсу: подобрать остаток экипажа с броненосца.

Мы устремились за вторым броненосцем, а так как наша скорость была на пять узлов больше, то быстро нагоняли его. И то, что он на время прикрылся своим собратом, его не спасло, и он также отправился на дно. Но нам опять не повезло, еще один крупный снаряд попал в нас, угодив в палубу перед носовой башней и проникнув в помещение паровых шпилей. Взрыв выдрал один из шпилей, снеся его за борт вместе с якорной цепью, что осталась без якоря, потерянного нами чуть раньше. При взрыве этого снаряда мы потеряли пять человек убитыми и восемь ранеными, всего за бой потеряно одиннадцать человек, из них три офицера, и двадцать три было ранено. В «Полтаву» за все время боя попал один 170-мм снаряд, и каких-либо существенных повреждений она не получила, но погиб один матрос, четверых ранило. После того как мы наконец расправились с последним броненосцем, то сразу повернули на север и пошли догонять отряд Плена. Глянул на часы, с момента открытия огня и до потопления второго броненосца прошел час.

– Сколько прошло времени с того момента, как пришла радиограмма от Плена?

– Почти сорок минут, как он отходит от Мемеля, и у него на хвосте восемь кораблей, три из них хоть и старые, но это броненосцы типа «Виттельсбах», один быстроходный крейсер и эсминцы.

– Броненосцам его не догнать, от крейсера и эсминцев он отобьется при любых обстоятельствах. Ему остается как можно дальше отвлечь броненосцы от порта.

В тот момент, когда посылалась радиограмма, Павел Михайлович ошибался, броненосцев было только два, третьим был броненосный крейсер «Принц Генрих». Он по силуэту был очень похож на броненосцы, да и вооружение у него почти такое же.

III

Рассказывает Павел Михайлович

Если честно, я был не то чтобы против вылазки к Мемелю, но я не разделял взглядов остальных на поход туда. Мы свое задание выполнили, подкрепление до Ирбенки проводили, пролив минами завалили, и противник этому не препятствовал. Так зачем нам еще к Мемелю идти? На море в этот день стояла тихая и почти безветренная погода, что было не очень хорошо для скрытного рейда к берегам противника. Дым из труб не рассеивался, а сразу столбом вздымался на огромную высоту. Если пойдем вдоль берега, нас обязательно по этому дыму обнаружат. Но адмирал и не думал приближаться к берегу ближе чем на двадцать миль, а сразу взял мористей курсом строго на запад в сторону острова Готланд, потом постепенно склоняясь к югу. Обойдя Мемель стороной, на почтительном расстоянии, Бахирев на двадцатом меридиане повернул корабли строго на юг. Я понял замысел Короната: адмирал решил выйти с эскадрой к Мемелю с юга и этим на какое-то время ввести противника в заблуждение. Когда подошло мое время, я направился со своим отрядом к Мемелю, Коронат же повел свои линкоры еще дальше на юго-запад, чтобы прикрыть нас от внезапного нападения с тыла. Чтобы сильно не дымить и не быть раньше времени обнаруженными, ход держали не более двенадцати узлов. Кроме того, на удалении пяти миль в передовом дозоре шел «Забайкалец», высматривая по курсу дозорные корабли противника. Бахирев рассчитывал, что наше появление с юго-запада должно ненадолго сбить немцев с толку. Прежде чем они поймут, что к чему, мы успеем произвести пристрелку порта и кораблей, находящихся там. А пока немцы пристреляются к нам, мы должны уже отстреляться и уйти. Уходить должны сразу на север, так распорядился адмирал.