Книга Самая настоящая - Маргарет Уэй

— Я помогала Джорджи с уроками, — пояснила Оливия.

— Я в курсе, — сообщил Клинт и снова замолчал.

Выждав небольшую паузу, Оливия продолжила:

— Я свободно говорю на французском и итальянском и могу изъясняться по-немецки.

— Бог мой, ваши таланты безграничны, я смотрю, — улыбнулся мужчина.

— Я очень хотела бы помочь. У меня есть деловая хватка, как говорит отец.

— Ой, Лив, давай ты будешь работать с папой! Мне так не хочется, чтобы ты уезжала. Тебе обязательно ехать? Я боюсь, ты уедешь и забудешь меня совсем, — встряла девочка.

— Оливия не может не поехать на день рождения отца, — напомнил Мак-Элпайн.

— Я никогда не забуду тебя, Джорджи, и ты можешь приезжать в Лондон, когда только захочешь, — пообещала англичанка со всей искренностью.

В тот же вечер она начала изучать, как устроен концерн Мак-Элпайнов. Клинт сидел за рабочим столом и просматривал кипу документов, комментируя то, что читал.

— Знаете, а ведь я могу быть вашим личным ассистентом, например. Разбирать все эти многочисленные приглашения, которые вы получаете, обсуждать с вами, как и на какие отвечать. Могу вести домашнюю бухгалтерию. Напоминать вам о днях рождения родных и знакомых, ну и деловых партнеров тоже. Рассылать поздравления и подарки. Вон вы сколько корреспонденции получаете. Можете доверить это все мне.

Миллиардер внимательно посмотрел на красавицу: волосы мягко обрамляли лицо и струились по плечам. Выглядела девушка очень соблазнительно.

— Вам здесь скучно, Оливия? Зачем это вам? — осведомился он.

— Нисколько не скучно, что вы! Но ведь меня прислали сюда помогать вам, помните?

— Вы и так помогаете. Вон какие чудеса с Джорджи сотворили, ее просто не узнать! — тихо возразил мужчина.

— Ну, разве ж это работа, сплошное удовольствие. Джорджи такая милая девочка и очень способная. Я буду ее другом столько, сколько ей потребуется. Только знаете, осенью ей нужно обязательно возвращаться в школу. По программе она готова, да и от коллектива отвыкать не нужно. Чем дольше она остается дома, тем труднее будет потом втягиваться в школьную жизнь.

— Согласен, я как раз собирался с ней поговорить на эту тему. Кстати, у нас скоро будут гости: пара из Техаса, у него несколько шахт по всему миру. И пара из Гонконга. Думаю, будет весело.

— О, я займусь подготовкой к их приему. По этому поводу можете не волноваться. А как насчет других дел? Могу я вам еще чем-то помочь? По-настоящему!

— Ах, Оливия, вы не представляете, как помогаете одним только присутствием здесь. Однако я вас понял. Я дам вам разобрать часть бумаг, посмотрим, что у вас получится. — Бизнесмен окинул взглядом гору документов на столе. — Завтра я улетаю в Денвер, будут переговоры с потенциальными инвесторами одного нашего строительного проекта. А потом встреча по добыче жемчуга. Могу на пару дней задержаться.

— Уверена, вы своего добьетесь. Берегите себя!

— Лучше бы вы улыбнулись, честное слово.

Оливия улыбнулась тепло и искренне, и Мак-Элпайн встал из-за стола и подошел к ней:

— Вы не представляете, каких усилий мне стоит не приходить к вам ночью под дверь.

— Куда бы это завело нас, Клинт?

— Туда, куда мы и стремимся: в объятия друг к другу. Но я понимаю, вы соскучились по дому и скоро туда вернетесь. И вам нужно все прежде просчитать и взвесить, прежде чем решиться на риск.

— Риск — это вы?

— Вы сами знаете ответ на этот вопрос. — Теплые руки австралийца опустились на нежные плечи. — Мы не выбирали друг друга, судьба свела нас. Вопрос лишь в том, не выкинете ли вы все это из головы сразу, как вернетесь домой?

— Никогда в жизни!

— Хотелось бы, чтобы вам было что вспоминать. — С этими словами Мак-Элпайн привлек девушку к себе и крепко поцеловал. Но затем опять разжал объятия, хотя с огромным трудом сдерживался, чтобы не воспользоваться положением и не увлечь красавицу в постель. Он решил дать Оливии возможность спокойно вернуться в далекую Англию и там, на расстоянии, обдумать все и разобраться, чего же на самом деле она хочет. Тогда ее решение будет серьезным и обдуманным.

Отец никогда не подпускал Оливию к своим делам. Она имела весьма смутное представление о том, какие именно вопросы он решает. Девушка занималась лишь благотворительностью от имени империи Бэлфоров. Как выяснилось, Мак-Элпайн тоже не чурался добрых дел. Оказалось также, что животноводческие хозяйства — лишь верхушка айсберга.

Оливия с огромным интересом изучала бумаги. Если что-то было ей непонятно, Клинт всегда находил время, чтобы дать обстоятельные объяснения. Иногда он даже спрашивал ее мнение по тому или иному вопросу.

— У вас светлая голова, Оливия. Оскар много потерял, не пустив вас в бизнес. Вы соображаете быстрее, чем некоторые из моих топ-менеджеров! — воскликнул он однажды.

Вскоре пришло время отвозить Джорджину в школу. Поехали втроем: девочка, отец и Оливия. Директриса, беседуя с Мак-Элпайном и Оливией, отметила, что ученица хорошо выглядит и, судя по всему, совсем пришла в себя.

Джорджи взяла со старшей подруги слово, что та не уедет в Англию, не попрощавшись.

— Обещаю. А ты обещай, что приедешь навестить меня, — искренне улыбнулась Оливия, обнимая девочку.

— С удовольствием. Только я надеюсь, что ты повидаешь своих папу и сестер и вернешься. Это Бесси так сказала!

— Что Бесси сказала? Когда это? — удивилась Оливия.

— Ой, вообще-то это секрет, я не должна была говорить, — спохватилась болтушка.

Смесь надежды и боли затопили душу Оливии. Ей очень хотелось бы вернуться. Но, как известно, если очень сильно чего-то хочешь, обязательно что-нибудь сорвется. Например, отцу вовсе может не понравиться идея замужества старшей дочери и Мак-Элпайна. Только при чем тут отец? У каждого своя жизнь, и каждый делает свой выбор!

В тот же вечер Мак-Элпайн был приглашен на выставку молодого художника, высоко оцененного критиками. После выставки, проходившей в одной из лучших галерей города, планировался званый ужин для избранных особ в особняке мецената — организатора вернисажа. Несколько часов Оливия потратила на прическу и выбор коктейльного платья. Для любимого мужчины хотелось выглядеть на все сто.

Оливия любила и ценила искусство. Но работы молодого дарования оказались не в ее вкусе. Похоже, художник руководствовался принципом «чем больше, тем лучше»: полотна его отличались огромным размером и были все как одно абстрактными.

— По мне, так ему лучше выбросить все это к чертовой бабушке и попытаться начать заново! — доверительно пробормотал Мак-Элпайн, наклоняясь к своей спутнице. — Только не оглядывайся.

— Что такое? — удивилась Оливия, подумав, что модный абстракционист услышал нелестное высказывание ее спутника.