Книга Самая настоящая - Маргарет Уэй

Дома их ждала бурная встреча. Первой вышла Кэт, поприветствовав прибывших с выражением глубокого волнения и озабоченности. Вернувшиеся выглядели красноречиво: Клинт с оголенным восхитительным накачанным торсом, Джорджи в футболке отца и Оливия в дико-розовом саронге подружки шкипера, обнаружившемся на катере. Тут подтянулись Барбара и Мэригол. Последняя сразу же огласила холл своим фирменным визгом. Даже не позаботившись подойти к дочери, она бросилась с обвинениями на бывшего мужа. — Замолчи, Мэригол. Тебе не кажется, что нашей дочери не помешала бы сейчас капля внимания и сочувствия со стороны матери?

В его голосе было столько угрозы, что даже профессиональная скандалистка тут же отступила.

К счастью, Джорджи вовсе не выглядела удрученной. Все произошедшее она восприняла как небывалое приключение, о котором долго можно будет рассказывать в школе.

— Народ, за меня не волнуйтесь, я в полном порядке! — весело крикнула она, когда Кэт уводила ее принять теплую ванну с душистой пеной.

Добравшись до своей комнаты, Оливия обессиленно оперлась спиной о входную дверь. Хотелось скорей в душ, смыть с себя соль и ужас, отмыть волосы, которые от соленой воды превратились в спутавшиеся кудри. Но шевелиться не было никакой возможности. Стук в дверь вывел ее из ступора.

— Я только хотел удостовериться, что вы в порядке! — Мак-Элпайн обеспокоенно оглядывал все ее тело.

— Немного бросает в дрожь, а так ничего. А вы будто бы сердитесь? — Как всегда, от его великолепия Оливию бросило в жар.

— Еще бы. Мэригол права, я один несу полную ответственность за случившееся. Слава богу, Джорджи, кажется, не поняла всей серьезности произошедшего. А теперь я волнуюсь за вас.

— Клинт, все уже позади. Все хорошо.

Помолчав мгновение, мужчина развернулся:

— Вижу, вы в моей компании не нуждаетесь. В таком случае я пойду.

Повинуясь порыву, Оливия бросилась за ним и мягко тронула за плечо:

— Клинт, честное слово, я немного напугана, но не более того. И даже с удовольствием съезжу туда еще раз.

— Нет уж. Вы хотя бы представляете, каково мне сейчас?

— Расскажите. — Оливия посмотрела прямо в его глаза, пылающие от обуревающих мужчину эмоций.

— Я лучше покажу. — Клинт придвинулся к Оливии так, что той пришлось отступить и упереться в закрытую дверь спиной. Нависая над красавицей, австралиец хрипло и резко произнес: — Я хочу заняться с вами любовью. Хочу любить вас долго-долго и так, как вам никогда и не снилось.

Мужчина выглядел очень грозно, но Оливии не было страшно. Впервые в жизни она чувствовала, что живет. Чувствовала, что ее тело откликается на призывы Мак-Элпайна. И ей хотелось этого. Да, в этот момент ими управляли древнейшие силы, но девушка ничего не имела против. В конце концов, она столько лет этого ждала!

Мощные руки сомкнулись вокруг Оливии. И хотя было очевидно, что Мак-Элпайн прикладывает всего лишь малую толику своих сил, ей стало трудно дышать. Она вскрикнула и слегка пошевелилась, и Клинт тут же немного ослабил объятия. Их рты и тела слились в страстном объятии. Языки пробовали, двигались, исследовали, бросая тела в пучину невероятных по сладости и силе ощущений. В объятии этом не было никакой нежности. Только сила, только страсть, только неистовство. В действие вступили исходные мощнейшие инстинкты. Узел саронга распустился, хлопковая ткань опустилась на бедра, еще чуть-чуть, и из одежды на Оливии останутся лишь трусики.

Руки мужчины накрыли нежные полушария ее грудей, поглаживая и возбуждая. Ощущения были настолько интенсивными, что Оливия вскрикнула. Она настолько распалилась, что не стала бы сопротивляться, даже если бы Мак-Элпайн решил овладеть ею прямо на ковре. Лишь эти новые чувства имели сейчас значение, и Оливия поражалась, как могла жить все это время, не ведая таких ощущений.

Внезапно все прекратилось. Клинт поднял голову, отстраняясь немного от партнерши, чем поверг ее в состояние полной растерянности.

— Прости, Оливия. Прости меня, я потерял контроль на собой. Мне очень стыдно. Мэригол права: это не то, за чем Оскар послал тебя сюда. — Осторожно он натянул саронг на нежные плечи девушки. — Я не хочу рисковать нашей с тобой дружбой. И никогда не забуду, как ты прыгнула за Джорджи, не задумываясь о собственной безопасности. Это лишний раз доказывает, что ты настоящий человек. Прекрасный человек и удивительная женщина. — Клинт взял ее за запястье и тихонько поцеловал ладонь. — Ты простишь меня? — Даже сквозь загар было видно, что лицо его побледнело.

Не в силах вымолвить ни слова, Оливия лишь кивнула.

Когда Клинт ушел, она ничком упал на кровать. За что он извиняется? За то, что чуть не доставил ей высочайшее из доступных женщине удовольствий? Просит прощения за самое лучшее, что с ней когда-либо случалось! Ведь именно под его влиянием Оливия так изменилась за последнее время. Стала более мягкой, терпимой, любящей и открытой для людей. Ей больше не казалось, что все время нужно «блюсти лицо». Теперь девушка осознала, что всю жизнь подстраивалась под вкусы отца, который был главным авторитетом для нее. Нынче все изменилось. Сомнений больше быть не могло: она искренне и глубоко полюбила Клинта Мак-Элпайна — мужчину, который помог ей стать собой.

Глава 8

Следующим утром Клинт уехал, как сказал, на две недели. Две недели плавно превратились в три, а потом и в месяц: сложные переговоры явно затянулись. Но Оливия не могла отделаться от мысли, что Клинт решил ее избегать. Их отношения развивались очень неровно и должны были либо перейти на иной уровень, либо затухнуть. Девушке импонировало, что австралиец относится к ней с уважением. В то же время она все прокручивала в голове его фразу о том, что он не собирается повторять прошлых ошибок. То есть жениться снова миллиардер явно не торопится… Так и протекали дни, полные размышлений и противоречивых чувств.

Кэт категорически отказалась уходить в отпуск, так что по дому Оливии делать было нечего. Она очень много общалась с Джорджи, помогала той заниматься по индивидуальной школьной программе и даже начала учить ее ездить верхом. Оказывается, девочка стала панически бояться лошадей после неудачных уроков ее матери. Мэригол практически на первом же занятии объявила дочь тупицей, не способной ни на что путное. Оливия же была само терпение, и девочка постепенно расслабилась и даже стала получать удовольствие от уроков.

Когда Мак-Элпайн неожиданно приехал, Джорджи с удовольствием продемонстрировала отцу новые умения. Как выяснилось, он организовал свои дела так, чтобы на этот раз как можно дольше пробыть в поместье, но работы от этого у него меньше не стало. Однажды за обедом Оливия отважилась на разговор:

— Знаете, а ведь я вообще-то неглупая…

Клинт посмотрел на нее с выражением, значение которого девушка, несмотря на заявленный ум, не разгадала.

— Да, пап, это точно. Она знает даже больше, чем наши учителя! — подтвердила Джорджи.