Книга Мороженое для горячей штучки - Татьяна Луганцева

– На белых лошадях? – уточнил Герман, и в каждой его фразе Симе тоже мерещилось издевательство.

– Можно и на белых, и в «яблоках», но вороные кони красивее смотрятся, – стрельнул глазами Алексей.

– Спасибо, что разрешили… «в яблоках», – хмыкнул Герман, стараясь не смотреть на злую Серафиму, – только редки они… придется поискать. Ну и куда все едут в каретах-то? – продолжал Герман, стуча по клавишам.

– Так к дому, к особняку. А там все, как раньше – приемы, фуршеты, балы… Вот это сказка! Это мечта! БАЛЫ! – закатил глаза Алексей.

– С дичью? – уточнил Герман.

– Что? – вздрогнул Алексей.

– Дичь подавать будут, спрашиваю? – продолжал издеваться Герман Геннадьевич.

– Будут! Конечно, будут. И блинчики с икрой, и севрюгу, и осетрину…

– И рябчики, – вторил Герман.

– Возможно, и рябчики, и икра черная, и холодная водка. Все русское, это несомненно, – убрал Алексей темную прядь волос со своего лба, высокого и белого.

– Какой патриотизм! – с восхищением покачал головой Герман, слегка отвлекаясь от компьютера.

– Да, всколыхнулось во мне что-то! Это влияние обстановки, – кивнул головой Алексей.

– Ну, а эта библиотека? Куда она? – совсем выглядела потерянной Серафима.

– А это проблема тех, кому она принадлежит. Это мой дом, и мне не нужна библиотека, – пожал плечами Алексей.

– На ней не отобьешь вложенные в кареты бабки, – согласился Герман, не отрываясь от экрана компьютера.

У Алексея даже лицо передернулось.

– Мне все равно, что вы сейчас скажете. Дело в том, что для библиотеки вполне можно подобрать другое место, другое помещение. Вы не понимаете, что ли?! Это поместье передается в частную собственность, а книги, я так понимаю, государственные? Вот пусть вывозят куда хотят! Само государство!

– Патриот! – удовлетворенно кивнул головой Герман. – А как же русская литература? Зато кухню хорошо знаешь!

Но и на этот раз Алексей не понял подковырки в речи Германа. А может, и понял, да только ответить не успел. В кабинет Аллы Давыдовны буквально ворвались люди в масках и с оружием.

– Всем стоять! Не двигаться! – закричали ворвавшиеся.

По их виду сразу становилось понятно, что они не шутят. Серафима получила не сильный, но ощутимый толчок в спину. Но ей и этого хватило, чтобы очень быстро оказаться у стены и только и успеть повернуть лицо, чтобы не сломать нос. Там уже стояли Герман и Алексей. Они не сопротивлялись.

– Не двигаться! – снова предупредили их.

– Да я и дышать не могу! – откликнулась Серафима. – Чем вы там давите в меня? Дулом автомата? Что происходит?

– Кто здесь главный? – рявкнул один из ворвавшихся.

– Я директора заменяю. А что? – попыталась отлепиться от стены Сима, но была снова грубо прижата к стене.

– Не трогайте женщину! – попытался защитить ее Герман.

– А что происходит? – повторила Сима.

– С вашего компьютера идет распространение детской порнографии! Мы вас вычислили! – ответил мужчина.

– Ого! – присвистнул Герман, скосив глаза на Серафиму.

– Вот он! Вот он – главный компьютерщик-программист! Вот он! Он этим и занимается! Я так и знал! – изловчился и указал пальцем на Германа Алексей.

– Разберемся, всех проверим, – снова рявкнул грубый мужской голос.

А Серафима переглянулась с Германом и еле удержалась, чтобы не показать ему язык.

Глава 12

Высокий и полный человек сотрясался всем своим телом от хохота.

– Ну, ты даешь! Компьютерщик! Навесил бы на себя лет десять так сразу за распространение детской порнографии! – обращался полный мужчина к Герману.

Звали его Владимир Всеволодович Городецкий, и был он полковником полиции и близким другом Германа. Ему-то Гера и позвонил, когда их всех отвезли в отделение, воспользовавшись правом на звонок.

– Кто же знал, что в этой тихой библиотеке такой рассадник! Порнография! – выдохнул Герман и посмотрел на нахмурившуюся и уменьшившуюся в размерах Серафиму.

– Что ты на меня смотришь?! Я-то откуда знала!

– Так это твоя библиотека! Ты сама об этом все время говоришь! Почему же ты не знаешь, что творится у тебя в хозяйстве? – справедливо заметил Герман.

– Да я и компьютер включаю с трудом, откуда я знаю, что там хранится! Чего я могла распространять? Да вы с ума сошли! Любой подтвердит, что я – полный лох в этих делах, – возмущалась Серафима.

– Это могло быть хорошим прикрытием… мол, я такая бедная и несчастная, ничего не понимаю в компьютерах, а сами развернули тут деятельность! – высказался полковник.

– А кто это знать мог? Компьютеры устанавливали! Ничего себе! Компьютеризация библиотек! Я еще влез… Хотел как лучше. Думал, починю что, – не унимался Герман, смеясь.

– Это кощунство! Я вообще иностранец! У меня швейцарское гражданство! Эти люди еще издевались надо мной! А сами занимаются такими вещами! Жалко им библиотеку, да им порнобизнес терять жалко! – кричал Алексей.

– Мы не занимаемся такими вещами! Разбирайтесь! Я готова даже на детектор лжи! – выступила наконец-таки против этого красавца и сама Серафима.

– Да не ссорьтесь вы! – вытер слезы смеха Владимир Всеволодович. – Наши люди работают! Скорее всего это порно на трансляцию вам зарядили те самые якобы программисты, что вы вызывали для наладки компьютеров. Воспользовались, что люди ничего не понимают. Мы уже ищем их. Вы не похожи на преступников, так что излишне не волнуйтесь. А уж про тебя, Герман, светило психотерапии, я бы такого, даже если бы все улики были против, не подумал. Знаю тебя много лет! Порядочный и умный человек! – заключил Владимир Всеволодович.

– Вы его плохо знаете! – возразил Алексей. – Не с той стороны, он очень скользкий тип.

– Молодой человек! Да что вы знаете о Германе Геннадьевиче! Сколько преступников он вывел на чистую воду! Скольким следователям помог вести допрос на тонком психологическом уровне и не очень…

– Что значит «не очень»? – спросил Алексей.

– Грубо ввести в состояние гипноза, даже если человек сопротивляется, и без его согласия, и человек признается, – пояснил Герман.

– Вот как вы ведете дела! Любого человека под гипноз, и он признается в чем угодно! – воскликнул Алексей. – Мерзавцы! Знал, что в России все продажно!

Герман очень внимательно посмотрел на него.

– Ты идешь по широкой, солнечной улице, и над тобой высокое, светлое небо, и ничто не предвещает грозу. Тут ты смотришь направо и видишь маленький, тенистый проулок с ведущими вниз каменными ступеньками. Ты сворачиваешь туда, тебе любопытно, ты начинаешь спуск, и все больше и больше приятная прохлада овевает твое тело, твое сознание получает глоток свежести после зноя, и тебе приятно… Ты развязал Вторую мировую войну? – резко спросил Герман, не сводя взгляда с Алексея, который тоже смотрел на него с неизменившимся выражением лица, только не мигая.