Книга Выбравший Бездну - Вадим Арчер

Самое трудное было позади. Плоты, невредимые, покачивались на поверхности океана, бушевавшего над бывшим поселением людей. Маг услышал за спиной слабый крик и оглянулся. Младший брат не успел ухватиться покрепче и съехал с плота, когда тот взбирался на волну. Он цеплялся за соединяющую плоты веревку, бурлящая вода понемногу затягивала его под средний плот. Маг выпустил девчонку, метнулся на край плота и протянул ему руку. После нескольких попыток парень сумел ухватиться за его ладонь. Маг одним движением выдернул его на бревна и сунул ему в руки конец привязанной к плоту веревки.

— Ну и рука у тебя — железо, — восхищенно сказал парень, обвязываясь веревкой. Край его рта искривился в подобии ухмылки.

Маг ответил ему такой же ухмылкой и проверил остальные плоты. Все люди были здесь, все были целы, хотя смертельно перепуганы. Теперь нужно было доставить их в безопасное место.

Он окинул долину высшим зрением. Волна прошла по ней огромным мокрым языком, попутно слизнув все живое. Вода доходила до середины окружавших долину горных склонов и все еще прибывала. Нужно было дождаться конца наводнения — только тогда, не раньше, удастся подыскать пригодный для людей кусок суши. Маг не имел права остановить разбушевавшиеся стихии без договоренности с Воином, а из плотного мира невозможно было дозваться до Геласа, да если бы и получилось, он все равно не стал бы унижаться и просить послабления у рыжего. Он уселся на бревне поудобнее и стал ждать.

День тянулся бесконечно. Плоты немилосердно качало на беспорядочно волнующейся зыби. Поднятые элементалами буруны, казалось, не могли принять решение, в какую сторону катить, к какому берегу направляться. Люди цеплялись за плоты, прижимаясь плотнее к мокрым, скользким бревнам. Беременную женщину рвало, верещал промокший младенец, испуганно хныкал на руках у отца старший ребенок. Старуха, едва живая, бормотала под нос все ту же молитву.

Вдруг Маг почувствовал, что на среднем плоту что-то случилось, и взглянул туда. Связывавшая плот веревка перетерлась от качки и лопнула, бревна на дальнем торце плота начали разъезжаться в стороны. Хозяин и средний сын встали на колени на краю плота и стали ловить под водой концы веревки. Наконец им это удалось, но плот продолжал разваливаться. Маг вскочил на ноги и одним движением перемахнул через разделяющую плоты щель величиной с человеческий рост. В два прыжка он очутился рядом с ними.

— Давайте сюда! — Он выхватил концы у обоих и потянул на себя.

Пляшущие на волнах бревна начали медленно сходиться. Когда между ними почти не осталось щели, Маг попытался связать концы веревки, но ее длины не хватало.

— Дайте веревку, — скомандовал он следившим за его действиями людям.

Край плота подпрыгнул на волне, и его руку защемило между бревнами. Маг зашипел от боли и поспешно отключил ощущения в руке. Его пальцы были раздавлены, но, кажется, еще могли действовать. Он сжимал их что есть силы, чтобы не выпустить конец веревки.

— Талеста, выручай! — то ли прошептал, то ли подумал он.

Веревка соскользнула с его пояса в руки, а затем шмыгнула между бревен, обвилась вокруг них, удерживая вместе. Теперь можно было не бояться, что плот развалится — во всем плотном мире не было ничего прочнее этой веревки. Но Маг не собирался оставлять ее на бревнах.

— Дайте другую, эта долго не выдержит, — потребовал он, надеясь, что у Талесты хватит ума не обидеться.

Ему сунули другую веревку. Маг кое-как обвязал ее вокруг бревен, затем потянул Талесту к себе. Та мгновенно отцепилась и скользнула ему в руки. Маг повязал ее на пояс и только тогда вспомнил о своих пальцах.

Они синели и распухали на глазах. Хозяин со средним братом сочувственно уставились на его руку. Спасибо им, конечно, за сочувствие, подумал Маг, но теперь не было никакой возможности залечить пальцы тайком от них. Значит, придется оставаться так до конца наводнения. Маг включил ощущения в руке и заскрипел зубами от боли. Нужно было сделать хоть что-то. И он начал залечивать руку изнутри, чтобы это не сказалось на ее внешнем виде. Несколько мгновений спустя боль поутихла.

— Эк тебя… — покачал головой хозяин.

— Ничего, мне уже не больно, — ответил Маг.

Тот недоверчиво взглянул на его руку — она не могла не болеть.

— Отчаянный ты парень, — сказал он. — Как, однако, ты махнул с плота на плот — не знаю, кто бы еще на это решился!

— Плот мог развалиться, — пожал плечами Маг.

— И развалился бы, если бы не ты, — подтвердил хозяин. — Надо же, какая силища! Ну, спасибо, парень, спас ты нас всех.

До спасения было еще далеко, и Маг напомнил ему об этом.

— Да, — согласился с ним хозяин. — Все мы, смертные, под богом ходим. Но мы пока живы, а раз живы, то поесть бы надо. Силенки нам еще пригодятся.

Хозяйка развязала один из узлов и достала припасенную еду, промокшую насквозь. Она раздала остальным куски заранее нарезанного хлеба с салом. Женщина на заднем плоту последовала их примеру. Младший сын с девчонкой не знали, где у них лежит еда, поэтому им перебросили куски со среднего плота.

Маг впился зубами в мокрый хлеб. Смертные — вот как они себя называют. Неужели они не знают, что в них живет частица бессмертия? Он задал этот вопрос хозяину.

— Как же не знать — знаем, — ответил тот. — Слыхали мы от вас, жрецов, что есть у человека бессмертная душа. Да много ли в том радости телу? Оно страдает, оно изнывает под тяжестью жизни, оно в конце концов старится и умирает — а кто ее, эту душу, знает? Разве кто-нибудь вернулся оттуда и рассказал, где и как она там поживает? Все об этой душе слыхали, но спроси любого — разве он торопится умирать? Да, тяжко нам сейчас, но разве тем, кто там, — он указал взглядом на темную, мутную воду, — разве им не хуже?

— Им уже никак, — вмешался в разговор средний сын. — По мне, уж лучше жить как-нибудь, чем никак. Спроси любого, парень, любой тебе так и скажет. Ты сам из жрецов, а ведь не остался со своими. Захотел, небось, пожить еще.

Жить их жизнью — теперь Маг лучше представлял себе, что это такое. Ему было непонятно, как люди выдерживали эту жизнь, не говоря уже о том, что они не хотели расставаться с ней. Здесь, на плоту, бездомные, посреди бушующей воды, они хотели жить.

Сейчас он был с ними, он был таким же, как они. Его смертное тело болело с головы до пят, оно было измучено, нуждалось в отдыхе и пище. Он с трудом шевелил распухшими пальцами руки. Он с трудом переносил весь этот кошмар.

Но люди пока выдерживали — в отличие от него у них не было выбора. Значит, он будет терпеть наравне с ними. Он не простит себе, если не выдержит того, что выдерживают смертные.

Маг дожевал раскисший хлеб и перескочил на передний плот. Младший сын уставился на него восхищенным взглядом. Маг понадеялся про себя, что у того не хватит смелости повторить его передвижения и ему не придется снова вылавливать парня из воды.