Книга Выслеживая Вьет-конг Личные воспоминания участника программы «Феникс» - Стюарт Херрингтон

в звании и в должности Тьета наверняка был осведомлен о планах противника на следующий этап войны. Когда полковник Бартлетт услышал хорошие новости, он выразил свою обеспокоенность тем, чтобы нашему новому приобретению был оказан надлежащий прием. Последнее, что нам было нужно, — так это чтобы какой-нибудь инициативный вьетнамский следователь низшего ранга в Дыкхоа взял в оборот Хай Тьета и оттолкнул его, подвергнув допросу с применением грубой силы.

Полковник Вайсингер был бы очень рад услышать, что Хай Тьет встал на сторону правительства — этот вьетконговский офицер был одним из первых получателей письма от Фитя в начале проекта Танми. Тот описывал капитана как приветливого человека, не похожего на многих своих более догматичных коллег. Тьет был общительным уроженцем дельты Меконга, широко известным своим обаянием среди молодых девушек из деревушек Дыкхоа. Он был одним из единственных объектов воздействия ранней кампании по написанию писем, на который, по мнению Фитя, у него был хотя бы отдаленный шанс повлиять.

О приеме Хай Тьета не стоило беспокоиться. В Баочае бывшего вьетконговца, словно вернувшегося героя, приветствовал сам полковник Тхань. Это была невероятная сцена — Хай Тьет, вьетконговец, курит огромную сигару (роскошь, которой он, несомненно, не баловался в течение некоторого времени), обменивается армейскими байками со своим бывшим противником, как будто они старые друзья. Это была самая критическая фаза использования перебежчика. Если Хай Тьета удастся склонить на свою сторону в первые часы после сдачи в плен, он может оказаться золотой жилой для разведки. Полковник Тхань понимал это и превзошел самого себя, оказав теплый прием — тактический ход, который в ближайшие месяцы принес нам большие плоды. Точно так же, как дезертирство Фитя стало переломным событием в деле Танми, так и своевременная помощь Хай Тьета стала поворотным моментом в наших усилиях справиться с возобновившейся войной в Хаунгиа.

К тому времени, когда я прибыл на место происшествия, наш новоприбывший был преисполнен гордости за свой новый статус вернувшегося героя. Тьет был энергичной и динамичной личностью, человеком, который явно обладал лидерскими качествами, позволявшими ему требовать от своих людей невозможного и быть уверенным, что они справятся.

Когда нас представил полковник Тхань, Тьет крепко сжал мою руку в своих.

— Я знаю о вас все. Вы капитан «Феникса» из Дыкхюэ.

Затем он торжествующе ухмыльнулся полковнику Тханю, явно гордясь своей памятью. Мне удалось ответить:

— Я тоже вас знаю. Вы из Митхо, и у вас есть подруга в Дыкхоа.

Это было все, что я смог припомнить из того, что Фить рассказал мне о прошлом Тьета.

Мы спорили друг с другом на протяжении следующего часа. Тьет объяснил, что к середине лета он узнал об операциях Фитя в общине Танми, в том числе о том, что Фить работал на говорящего по-вьетнамски капитана-американца из Дыкхюэ. Он также признался, что первоначально его роте было приказано обеспечить безопасность операции по ликвидации Фитя, но он убедил свое начальство, что у небольшой группы деревенских партизан будет больше шансов проникнуть в деревню незамеченными. Именно поэтому Ньянь, партизан-подросток, был тем самым человеком, который нажал на спусковой крючок в тот роковой вечер. Тьет с любовью отзывался о Фите, которого он называл «брат Нам», и признался, что получил от него несколько писем, в которых тот призывал его перейти на сторону правительства. Повлияли ли на него эти письма? Тьет покачал головой. В то время он даже не думал о таком шаге. Однако с тех пор произошли события, которые заставили его сдаться.

Хай Тьет был старшим из четырех братьев, сыном бедного крестьянина из города Митхо, расположенного в дельте Меконга. Два его брата воевали на стороне правительства; один из них погиб в засаде вьетконговцев. Хай Тьет присоединился к революции в 1965 году, несмотря на возражения своего отца. В то время он был женат на женщине, которая родила ему двоих детей, и жил в бедности, которая сопутствовала его статусу сына безземельного крестьянина. Как и Фить, Хай Тьет был покорен призывом революции к социальной справедливости.

Тиет был уверенным в себе молодым человеком и быстро прошел путь от деревенского партизана до своего нынешнего звания. Но, как и Хай Тюа и Фить, он был обескуражен постоянными требованиями начальства продолжать жертвовать собой и пустыми обещаниями света в конце тоннеля. К 1968 году его жена ушла от него к другому мужчине, а сам он был трижды ранен. Тьет с горечью вспоминал, что начальство отклонило его просьбу о работе в родной общине и вместо этого отправило его в Камбоджу, где он работал телохранителем у высокопоставленного вьетконговского офицера. Именно это задание стоило ему жены и детей, поскольку, вернувшись, он обнаружил, что в его доме живет другой мужчина.

Тьет восстановил контакт со своим отцом после свего перевода в Дыкхоа. На поляне в джунглях недалеко от Баочая отец и сын проводили регулярные встречи в течение последних нескольких лет. Отец Тьета делал все возможное, чтобы склонить его на сторону правительства, но упрямство сына всегда брало верх. Наконец, летом 1971 года произошли два события, благодаря которым Хай Тьет и попал в наши благодарные руки.

Во-первых, его кандидатура была отклонена при назначении на должность начальника секции Дыкхоа по военным вопросам. Тьет усердно работал в качестве человека номер два в этой секции, эту обязанность он выполнял параллельно с обязанностями боевого командира роты С1. Тьет, которого трудно назвать скромным, категорически заявил, что он лучше всех знает уезд Дыкхоа и должен был получить повышение, когда его начальника перевели в Камбоджу. Когда же было объявлено, что эту должность займет чужак — северовьетнамец, Тиет почувствовал себя обманутым тем, что его обошли стороной. С того дня, как он узнал об этом решении, его сердце не лежало к работе.

Если сердце Тьета к работе не лежало, то вскоре я узнал, где оно находилось. Ее звали Там, ей было двадцать лет, и она жила в одной из общин уезда Дыкхоа. Хай Тьет был влюблен, и устал от необходимости встречаться со своей возлюбленной во время тайных визитов в ее общину под военным конвоем. Он уже потерял одну семью из-за революции, и был полон решимости не допустить повторения этого. Поэтому, когда во время их последней встречи отец призвал его к бегству, он послушался. Теперь, перейдя на сторону правительства, Тьет объявил мне, что нам предстоит большая работа. Если он будет на стороне правительства, то посвятит каждую унцию своей энергии поражению Вьетконга.

Это была мечта офицера разведки. Добровольный источник, ревностный, каким может