Книга Больница для динозавров. Мезозойские истории - Светлана Аркадьевна Лаврова

птеранодона вон как порвались! Давайте заштопаем!

Струм не ответил, и Бэк сбегал за машинкой. Он сделал для неё чудесный тайник в дупле старого дерева неизвестной породы.

– Вот! Давайте штопать!

– Я не знаю, как она действует, – отказался Струм, уже снимая перчатки. – Вдруг мы ему навредим этой штучкой. Никси, увози пациента.

Бэк вспомнил главный принцип Гиппократозавра «Не навреди» и вздохнул. Ему очень хотелось посмотреть, на что способна его находка.

– Что за вздор! – сказал Заур. – При чём тут перья? Это аппарат для взбалтывания микстуры от кашля. Старый, сломанный. Отдай мне его, малыш, я его починю и буду готовить микстуру. Скоро начнётся эпидемия гриппа.

И потянулся к машинке. Глаза его горели.

– Не дам, – отпрыгнул Бэк. – Я сам буду взбалтывать что-нибудь! Я ещё не знаю что!

– Заур, а что случилось? – спросил Струм. – Аптекарь же не ходит в операционную. Что ты здесь делаешь?

– Я гулял, – сказал Заур, не сводя глаз с машинки. – Я обдумывал, где спрятать труп… ну, это неважно. Вдруг вижу: Бэк несётся куда-то. Я подумал, что-то неладно, и поспешил на помощь.

– Да-да, – одобрительно кивнул Струм. – Ты всегда готов помочь. Спасибо, дружище, но у нас всё в порядке. Сейчас я перекушу и сяду наконец за отчёт.

– И я перекушу, – сказал Валера.

– А какой труп вы прятали? – спросил Бэк.

– Какая тебе разница, – хмыкнул Заур. – Муху убил. Большую. Толстую. С ожирением.

Прибежал Триша, сунул нос в машинку, которую держал Бэк.

– Триша, там внутри сидит джинн по имени Розовый Червяк, исполняющий желания, – сказал Бэк. – Триша, не трогай! Вдруг джин радиоактивный! Я вам это не отдам, господин Заур. Вдруг ваша уважаемая змея заползёт внутрь, облучится и превратится в дракона!

– Моя змея? – ненатурально удивился Заур. – У меня нет змеи.

– Как это нет? А та змеюка, которая сторожит дверь в аптеку? – вспомнил Бэк.

– Зачем ещё сторожить? В Тихой Долине нет воров, – возразил Заур. – Моя дверь всегда отперта. Разве что прикрыта, чтобы на сладкий жаропонижающий сироп не налетели мухи и пчёлы.

«Как всё это странно, – подумал Бэк. – Я сам видел змею, а Заур говорит, что её нет. Я сам видел запертую дверь, а Заур говорит, что она открыта. И эти таинственные тринадцатые аптечки! Ну да, пирожки оказались кстати, но почему Трот так испугался этой аптечки и велел её выбросить? И зачем Заур старался настроить меня против Трота? А кто перенёс мою машинку для штопанья перьев из-под ёлки в раскоп и завалил её палками и землёй? И следы Заура на песке у моря! А самое подозрительное – он собрался где-то прятать труп! Не может же быть, чтобы Заур кого-то убил, он же травоядный».

– Трот, ты уже вернулся? – удивился Струм, видя бегущего к нему Трота. – Что случилось?

– Удивительное совпадение, я бы ни за что не поверил! – воскликнул Трот. – Фу, как я запыхался. Вы не представляете, ребята, кого я оперировал!

– Трёхголового мозазавра с сиреневым маникюром, – предположил Пит.

– Вымершего игуанодона, который воскрес и обещал дописать мой отчёт, – сказал Струм.

– Великого кракена, морское чудовище из сказок, – придумал Бэк.

– Шестиметровую глубоководную рыбу ксифактина с метровым шипом на грудном плавнике, – сказал Заур. – Я никогда не видел, но мы проходили по фармакологии, что из его печени якобы делают эликсир жизни.

– Водяного тираннозавра, – сказала Анечка, убирая инструменты. – Двухметровые жабры свисают по бокам морды. И ласты вместо лап. Меня бабушка им пугала в детстве. Когда я себя плохо вела.

– Все вы ошибаетесь! – торжествующе заявил Трот. – Я лечил ту самую акулу мако, чей зуб вы сейчас доставали из крыла птеранодона! Когда несколько дней назад птеранодон вырвался из её хватки, он не только выдрал зуб и унёс в своём крыле – он сломал рыбке всю челюсть! Бедная акула не могла толком есть и ослабла от голода, поэтому её рана не зажила, а загноилась. Она выползла на мелководье и легла помирать, потому что в роду акул существует поверье: кто умрёт на суше – возродится снова могучим и сильным. Суеверие, конечно, но акулу оно спасло. Девятиметровая акула перегородила реку – и мы заподозрили неладное. Я пришёл, очистил ей гнойную страшную рану, убрал осколки костей челюсти… то есть хрящей. Поставил штифты, оставшиеся от ремонта черепахового панциря, залил всё дезинфицирующим раствором, ввёл в желудок питательную смесь. Бедняга, ей было так худо, что она даже не возражала.

– Ты сразу ушёл или подождал? – спросил Струм.

– Обижаешь, начальник, я кто – неопытный ординатор или врач с десятилетним стажем? Конечно, подождал. Акула очнулась, повеселела и попыталась меня съесть. Я добавил ещё питательной смеси. Увы, она проглотила его вместе с пакетом, я не решился поить её с ложечки, как предписывает инструкция. Акула совсем обрадовалась и погналась за мной прямо на мелководье. Но ей ещё вредно глотать такие большие куски пищи, как я, поэтому я не дал себя съесть и убежал. Акула развернулась и уплыла в море. Счастливый конец, а доктор – молодец. То есть я. Отгул дашь, начальник?

– Не дам, – сказал Струм. – И вообще, отстаньте от меня все, я пошёл писать отчёт.

– Ничего не выйдет у тебя с отчётом, – ухмыльнулся Трот. – Когда я бежал мимо Эдмона, он сказал, что направил на срочную операцию теризиниозавра с острой болью в животе. А живот у теризиниозавра большо-о-ой, там много всего помещается. Пока ты там всё разберёшь, весь день пройдёт.

– Ох… И что ещё сказал Эдмон? – простонал Струм.

– Да как всегда: что уже поздно оперировать, пациент умрёт в мучениях, что воспаление из живота уже перекинулось на голову, что…

– Ладно, хватит, я понял. Анечка, ты готова? Анестезиолог, в операционную!

Газета «Последнее время» от 29 декабря

Рубрика «Ваше здоровье»

Многие наши читатели, особенно юные, интересуются, как вырасти большим и сильным. Наш корреспондент в Аргентинском административном округе взял интервью у одного из тамошних титанозавров. Его длина 37 метров.

Корреспондент: Уважаемый сеньор Титанио, как вам удалось вырасти таким могучим? Вы использовали особую диету?

Титанозавр: Дорогой сеньор журналисто, еда – это прекрасно, еда – это великолепно, но главное – воля к победе. Мой папочка (39 метров, 56 тонн) и мой дядя (36 метров, 53 тонны) говаривали: «Каррамба, Титанио, малыш, ты ничего не добьёшься в жизни, если не будешь рваться вперёд! Тебя затопчет самый мелкий цератопс, самый мелкий тираннозавр спляшет на тебе фанданго, и самый мелкий гадрозавр плюнет на твой хвост под звуки родного аргентинского танго!» Сеньор журналисто, я был устрашён подобной перспективой и изо всех сил