Книга Письма. Том III (1936) - Николай Константинович Рерих

будут уничтожены как зараза тьмы.

14. Посылаю Вам выписку из газеты «Возрождение» о самых неопровержимых кандидатах на премию Мира. Комментарии излишни.

15. Можно удивляться тому, что Плаут, судя по Вашим словам, огорчен словами Шапиро при экзаменации Леви. Что же удивительного в том, что такой Шапиро, наверное, повторял внушенную ему ложь в квадрате. Ведь эти же адвокаты уверяют о номинальных шерах, значит, и все прочие их подтасовки также абсурдны и темны. Есть у меня финансовые соображения Леви и о ценах на квартиры, и о ценах в ресторане. Могу их прислать, если это кому-то нужно. Но не забудем, что в финансовую чаcть, как я уже неоднократно повторял, я не вмешивался, да и Леви не допустил бы. Кроме того, можно было видеть, как скоропостижно находились возможности к экономии в шесть тысяч долл[аров] на одном угле или на 50 тысяч экономии по жалованиям по дому. При таких вариациях, конечно, что же можно сказать, где нельзя знать существующих цен каждого дня? Мой ответ всегда был: действуйте как лучше по законным обстоятельствам. И в моих обращениях в начале здешних минутсов, а также и в моих Адресах можно видеть, что я всегда заботился о целесообразности. Если Плаут надеялся найти какие-то очевидности в книгах Леви, то мы все время полагали, что такие книги, прежде всего, будут приведены в полированное состояние. Ведь об этом и Шу[льц] намекал. Денежные записки Леви [19]26 и [19]27 года уже у Вас находятся. Надеемся, что Плаут и Дэвис не думают, что им удастся сломить гиен в первом же натиске. Сама значительность всего дела требует, как Сказано, многих выступлений. Большой Крестовый Поход за Культуру не может оказаться внутренней ссорой нескольких людей. «Гиены» затронули фундаментальные вопросы культуры и нравственности. Чем больше они будут выть и хохотать, тем яснее будет для общественного мнения все мировое значение происходящего. Все наши друзья должны дать себе отчет, что все наши группы и ячейки, разбросанные по многим странам, записывают все происходящее, и такие исторические записи останутся как яркое показание о положении Культуры. Среди записывающих есть большие писатели и поэты, которые понимают всю красоту и величие этой борьбы Света с тьмою. Имена всех соратников Света и имена всех служителей тьмы ими вносятся в анналы. Потому так важно, чтобы Комитет Друзей знал это обстоятельство и в должных выражениях оповестил бы о своих действиях.

Постоянно приходят пачки писем от сочувствующих и даже от незнакомых лиц. Посылаем Вам еще одну статью очень известного латвийского поэта Яна Судрабкална, в переводе «Серебряная гора». Никогда мы его не встречали, но слышим, что он пользуется известностью как первый поэт Латвии. Газета «Сегодня» до сих пор была неприязненна. Интересно отметить работу черных сил. В Риге уже набирается третий том «Мира Огн[енного]»[137]. Корректор оставил корректуру нескольких страниц на ночь на столе в комнате, а наутро она исчезла, и оказалось, что типографский мальчик бросил ее в огонь с ненужными бумагами. Конечно, произошла лишь некоторая задержка, но характерно видеть, что именно страницы, где говорится о Силах Света и Архатах, попали в печку. Так действуют силы тьмы и в малом, и в большом, потому так необходимо, чтобы все участвующие понимали размеры происходящего и не устрашались ничем. Пусть все друзья еще и еще раз поймут, как прекрасно, когда защита Света принимает огромные размеры. Только при большом напряжении сил темных и Силы Света могут проявить всю свою мощь. Это основной физический закон. Разве не попытки темных сказываются и во всяких болезнях и ушибах? Такой же случай, как у Зины, был давно с Е. И., но остался без последствий. Знаем, что и у Зины все обойдется, но сейчас осмотрительность нужна на каждом шагу. Как здоровье Мориса? В последних письмах об этом нет упоминания, конечно, его недомогания от колдовских темных стрел, внутреннее противодействие поборет это воздействие. Как рука Франсис? Как здоровье ее матери? Можно себе представить, сколько забот уходит и в этом направлении. Надеемся, что Соф[ья] Мих[айловна] держится молодцом. Как мы уже телеграфировали, здоровье Е. И. очень нехорошо, да и как быть хорошим при всем происходящем. Ведь «гиены» не только разрушители, но и убийцы. Вот и здоровье Светика нас очень заботит. Все время сказываются следствия его неудачного падения. Хотя и не было определенного смещения позвоночника, но, несомненно, были порваны некоторые связки, а потому как левая рука, так и общее состояние его не может еще оправиться, да и о своем здоровье хвастаться не буду.

Порадовались лекции Мориса, а также его контактом с раввинами. Разве не темная работа сказывается из сообщенных Вами слов Мааса о нашем антисемитизме?! Так председатель Общества Амоса — антисемит! Тоже ферст тайм ин Америка[138]! Но все это лишь показывает, какая осмотрительность нужна. Наконец получили от Франсис книгу Сутро, прекрасно издана. Для книги выгодно, что последняя глава является наиболее яркой. Поздравляем г-жу Сутро. Что нового на фронте Южн[ой] Ам[ерики] и среди писателей, это так важно. Забавно слышать, что протектор Пакта устал от культурной идеи. Вероятно, она на нем сидела, как седло на корове! Как-то и в печати, вероятно, достойно отметится такая усталость от культуры. Как бы свинарник не оказался теплее и уютнее. Советует ли Меррик повидаться с Мерритом? Вообще, действуйте бесстрашно, широко, как лучше. Помните, что даже ошибки в дерзновении легче исправить, нежели умаления и упускание. Так, родные наши, Вы все и Амридочка живете неотступно в наших мыслях и сердцах. Читайте ей наши письма, пусть знает все.

Сердцем и духом с Вами,

Р[ерих]

Как Американский, так и Европейские и Восточные отделы Музея были мною предложены уже давно, как они и упомянуты в репорте Хорнеру ко времени реорганизации. Прилагаем бланк, доказующий давнишнее существование Амер[иканского] отдела и мое в нем президентство.

35

Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант и М. Лихтману

27 февраля 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

По поводу предложений, связанных с добрыми намерениями Клайд, как только картины освободятся из темницы, предлагаю следующее:

1. Придется отобрать группу в шесть картин, ценами от тысячи до двух тысяч долл[аров] и размерами вроде номеров с 63 до 70 от 1932 года. Вероятно, из них придется дать адвокатам.

2. Вся остальная группа, находящаяся в «Холдингс»[139], должна быть оттуда изъята, и о ней предлагаю начать следующее: с огромнейшей уступкою я хотел бы за эти картины получить хотя бы сорок тысяч долл[аров] чистыми. Конечно,