Книга Приглашение в рай. Рассказы - pieter.laas

Тем временем ветер еще усилился. Началась настоящая метель. Если идти, то сейчас, пока не стало совсем темно, ночь в лесу у трассы мне не пережить. Идти надо налегке. Сумки и ружье оставлю в фургоне, я показал Элис, как с ним обращаться, она посторожит фургон до моего возвращения. Я включил фары и врубил печку чтобы она не замерзла и мне проще было найти дорогу обратно, вряд ли кто-то доберется сюда в ближайшее время и заметит грузовик на обочине.

С собой я взял пачку наличных, всю еду и револьвер. Замотав лицо шарфом и надев очки, я побрел по едва заметной, в условиях тотального снега, дороге. С каждой минутой идти было все тяжелее, ветер завывал, снег залеплял лицо, очертаний дороги уже не было видно. Становилось темнее с каждой минутой. Кажется, будто прошла вечность, а я все еще неподалеку от фургона, его темные очертания тонули во мраке надвигающейся ночи. Не знаю долго ли я брел или нет, все слилось в этом мучительном прорыве, снег был сверху и снизу, справа и слева, я брел, падал, вставал, шел дальше, немного пожалел, что оставил ружье в машине – на него можно было бы опираться, хотя оно довольно тяжелое… да не знаешь как тут лучше. Мозги словно примерзли к черепу, я шел, не разбирая дороги…

Внезапно мне стало тепло. Я не чувствовал больше холода, снег не облеплял лицо, ветер шумел где-то далеко, словно за стеной. Я увидел свою тетю. Она была в своем любимом пушистом халате и тапках. Стояла на обочине и смотрела на меня. Удивительно, как ей не холодно?

– Тетя, что ты тут делаешь?

– Жду тебя, мой дорогой.

– Но как ты… Ты же… Тебя же нет? Ты мне снишься?

– Ты меня очень расстроил, Джонни. Я думала у нас нет секретов друг от друга.

– Но, тетя, я просто не хотел тебя огорчать, хотел сам.

– Ты очень плохо вел себя, а ведь мы могли все исправить.

– Я все исправлю, тетя, клянусь Богом, все будет, как раньше, даже лучше!

– За все приходится платить, Джонни.  Но я хочу тебе помочь. Не возвращайся. Уезжай.

– Я знаю! Поэтому я и собрал эти чертовы деньги! Что значит не возвращайся? Там почти миллион баксов и Элис…все мои вещи. Как мне…

– Джонни

– Эээ, да, тетя

– Одень, шапку. Здесь холодно. Тебе нужно беречь голову

Внезапно я очнулся. Здесь только что стояла Рут Демье, а сейчас я лежу на обочине и меня засыпает снегом… Ну конечно это бред, у меня переохлаждение или типа того, я читал о подобном. Старуха лежит в морге городской больницы. Это все бред. Блин. Элисон давно похоронена, кто же в машине? Я содрогнулся. Чей труп в кузове? Что я наделал? Я же мог просто забрать деньги и уехать, столько смертей на моих руках. Обратной дороги все равно нет. Все бросить? Нет! Эти деньги достались мне с большим трудом. Я их не брошу! Я могу умереть, если не вернусь за фургоном, могу умереть, если вернусь и увижу индейцев и уж точно умру если останусь здесь. Внезапно мне показалось, что сквозь ветер я слышу какой-то шум. Прекрасно очередной сеанс связи с потусторонним миром. Надеюсь, это Элвис Пресли. Тем не менее я зашагал увереннее, ведь это могла быть цель моего пути! По моим расчетам я уже должен был подходить к перевалу. Пройдя еще немного, я встал и прислушался. Ну точно. Мне не кажется. Это звук мотора! Сердце забилось в груди так, словно хотело выскочить. Я словно воспарил над снежными завалами. Куда только девалась предсмертная апатия. Я энергично выдирал ноги из белого плена и почти бежал на шум. Внезапно я чуть не налетел на старенький трактор, который, как оказалось, стоял на парковке отеля. Я дошел! Я буду жить! Провались, старая сволочь! Вы все увидите! Я вылечусь и буду богатым. Но откуда он здесь? Я осторожно обошел парковку, но из-за метели никаких следов пребывания человека не было видно, возможно беженцы укрылись на ночь в здании отеля. Что ж тем лучше – не придется никого убивать. На парковке также стояло несколько машин, наполовину занесенных снегом. Возможно, среди них были и исправные, но тратить полночи на откапывание и приведение их в чувство я не хотел. Я слишком устал, а здесь наверняка еще кто-то и, возможно, он вооружен. Я забрался в кабину трактора, он не был закрыт, а мне не пришлось бить стекло. Все вновь складывалось отлично. Я подергал рычаги, трактор был в полуобморочном состоянии, но им можно было бы вытолкать фургон или хотя бы забрать свои вещи и двинуться подальше отсюда.

Медленно, но, верно, я продвигался к своей цели. В кабине было тепло, и я прилагал немалые усилия, чтобы не уснуть. Я закусил губу и думал. Думал о будущем. Конечно, я вылечусь, это не обсуждается. Богатых лечат от всего, но это только начало. Большой город, означает большие возможности. Сюда я больше не вернусь. Слишком опасно, да и смысла нет сидеть в захолустье. Рано или поздно электричество восстановят и все придет в норму. Человечество достигло такой ступени развития, когда даже серьезные катаклизмы не смогут надолго встать у него на пути. Все образуется, что до меня, то я преодолел прежде всего себя. Я вырос во всех смыслах: я хищник, я сверхчеловек, и я заплатил высокую цену, за свое преображение. А ключ к моему светлому будущему находится в том фургоне, я уже вижу свет его фар.

Свет в конце тоннеля.

Тенистые Клены

Рассвет. Уже близкий и радостный и в то же время отчего-то такой тревожный. Открытое окно в сад, наполняет комнату чем-то особенным – прохлада и удивительные ароматы растений, – саму жажду жизни несет этот утренний воздух. Хочется просто лежать рядом с окном и дышать. А какой вид открывается в эти часы из окна. К нему можно готовиться всю ночь, представляя какое наслаждение, ожидает тебя. Ворочаешься, стараясь, не проспать, просыпаешь, пусть и немного, вскакиваешь, и как мальчишка несешься к окну, замирая от восторга и стараясь ничего не упустить, смотришь, смотришь, смотришь.

Сон становится, каким-то очень чутким, особенным – настоящим удовольствием, кажется, что кошмары навсегда ушли, оставив после себя лишь мутное воспоминание, нечеткое беспокойство, не сразу отпускающее тебя.

Раньше мне всегда снилось это. Скорость, безумная скорость и бескрайний водный простор под тобой. Ты протягиваешь руку, и идеальная водная гладь приходит в движение – сотни мельчайших брызг взлетают священным ореолом и