Книга Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330 - Клод Каэн

О сыне Салтука Мухаммеде известно только то, что в конце своего правления он вступил в сношения с грузинами. Его сын аль-Музаффар Мелик-шах, как и несколько других соседей, задумал жениться на юной грузинской царице Тамар, даже несмотря на то, что это означало отречься от ислама. После того как он был принят ею соответствующим образом, но затем получил отказ, ему в качестве утешения отдали незаконнорожденную «принцессу крови». Этот эпизод не смог надолго исправить отношения между соседями. Давид – муж, которого выбрала себе Тамар, напал и разграбил Эрзурум. В 1189 году отвергнутый жених стал преемником своего отца, но царствовал лишь недолгое время, поскольку с 1197 года (593 год Хиджры) его сменил сын, Ала ад-Дин Абу Мансур, последний из династии, кто предшествовал описанным ниже событиям. Мухаммед построил Большую мечеть в Эрзуруме. Абу Мансур ее украсил. В надписи, которая, по обычаю, увековечила это событие, он дал себе такие чисто мусульманские высокие титулы, как «усмиритель еретиков», «украшение паломничества» и «царь греков и армян Диярбакыра и Диярраби».

О династии Мангуджакидов известно несколько больше. Самые ранние упоминания о фамильном эпониме Мангуджак восходят не к битве при Манцикерте, как полагали более поздние не склонные к критике генеалогисты, а к 1118 году, когда он, находясь в Камахе, угрожал Малатье. Оказавшись перед лицом мести со стороны Сельджукидов из Малатьи и его наставника Артукида Балака из Харперта, он, как было указано ранее, отправился за помощью к правителю Трабзона (Трапезунда) Гаврасу. Несмотря на то что он вместе с Артукидом потерпел поражение от Гавраса, объединившегося с Данишмендидом Гумуштегином, ему все же удалось остаться на свободе и избежать наказания, поскольку он был зятем Гумуштегина. Однако за этим эпизодом следует такая глухая тишина в летописях всех времен и народов, что остается только признать, что это княжество не являлось сценой каких-то впечатляющих событий. В него входили такие города, как Эрзинджан, Шебинкарахисар (Кугуния) и Дивриги, являвшиеся основными центрами, а также Камах и другие важные крепости. Генеалогисты более поздних князей пишут, что его сыном и наследником был Исхак, который поделил его территории между Сулейманом (Дивриги) и Даудом (Эрзинджан и вся северная часть). С той единственной оговоркой, что эпиграфические следы оставила только ветвь из Дивриги, которая в любом случае оказалась более активной в деле строительства.

Первое повторное появление Мангуджакидов, известное нам, относится к 1163 году, когда Дауд был убит в каком-то конфликте. В то время он состоял в союзе с потомками Балака против Ягы-базана. Информация о следующих поколениях немного более обширна. Так, имя Шаханшаха из Дивриги известно из надписей, сделанных в 576 и в 592 годах Хиджры. Его двоюродный брат и, вероятно, сюзерен Бахрамшах из Эрзинджана, похоже, не увлекался строительством, но до нас дошли кое-какие отчеканенные им монеты. На одной из них он наградил себя титулом гази, что, если не является чистой формальностью, может иметь отношение к его кампании против Трабзона (Трапезунда). В одной из следующих глав мы поговорим о нем как о покровителе персидских и арабских писателей. Во время своего шестидесятилетнего правления он, как будет видно, направлял свою энергию на сохранение отношений почтительного вассала к набиравшей силу династии Сельджукидов, которым пришлось дожидаться его смерти, прежде чем положить конец его ветви династии. Благодаря ее малой значимости ветви из Дивриги суждено было просуществовать дольше, хотя и в полном подчинении у султана. Третья ветвь, правившая в Колонии, чье происхождение неизвестно, исчезла в то же самое время, что и династия правителей Эрзинджана.

Территория современной Турции включает основную часть того, что в Средние века составляло Диярбакыр и провинцию Ахлат у озера Ван. Как следствие, читателя может удивить, что в этой книге ничего не написано об их истории, в особенности учитывая, что даже в Средние века турецкое население Диярбакыра уже проживало в тех же границах с Сирией и Ираком, что и сегодня. Однако для этого упущения есть серьезные основания. Несмотря на изначально туркменский характер династий (как в случае Салтукидов и Мангуджакидов), которые обосновались в Диярбакыре в конце XI века, а также династии Артукидов, которая постепенно вытеснила их в XII веке, в целом история этого региона, частично арабизированного и исламизированного еще со времен арабских завоеваний, оставалась фундаментальным образом связана с Месопотамией и составляла с ним единое целое. Сами туркменские эмиры, обитавшие в этом регионе, в своих действиях основывались на том, что происходило в Мосуле или еще дальше в Багдаде и в Иране под началом халифов и султанов, на службе у которых они начинали свою карьеру. С другой стороны, Ахлат, где говорили на фарси, был более тесно связан с Ираном или, по меньшей мере, с Азербайджаном, хотя его князья по происхождению были обычными мамлюками ирано-иракских Сельджукидов, и с учетом допущений, сделанных из-за пробелов в документах, можно сказать, что их близость к княжествам восточной части Малой Азии, строго говоря, играла второстепенную роль в их истории. Справедливо считать, что государство Ахлат было создано в значительной степени за счет Византийской империи, в отличие от владений в Диярбакыре, но все же на территориях, которые Византия приобрела недавно и на которые уже проник ислам. В этом отношении княжество Эрзурум было совсем другим. Ему с самого начала XIII века суждено было войти в состав государства Сельджукидов – Румского султаната, – в то время как с Алхатом это случилось гораздо позже и одномоментно, а с Диярбакыром только в отношении его западной части, да и то на короткое время. Любая граница в некотором смысле произвольна, но черту необходимо где-то провести, а ту, которую мы приняли здесь, можно отстоять.

Глава 10

Кризис экспансии (1186–1205 гг.)

В тот самый момент, когда государство турок-сельджуков достигло самого впечатляющего успеха века, оно содрогнулось под ударом кризиса, который в основном стал результатом его экспансии, но в то же время проливал свет на красноречивые и опасные симптомы, отчасти вызванные той же самой экспансией.

Непосредственная причина кризиса лежала за пределами государства сельджуков и даже за пределами Малой Азии, поскольку разразился он в Верхней Месопотамии. Вначале все дело сводилось к ссорам между курдскими и туркменскими пастухами, что, без сомнения, случалось достаточно часто. Но почему эти стычки приобрели большую значимость и положили начало широкому движению туркменов? Возможно, вопреки впечатлению, которое может создаться из-за полного молчания в документах, правда состоит в том, что отголоски и последствия беспорядков среди туркменов в Хорасане и Хорезме и последовавшей за ними реакции докатились до Азербайджана, Армении и Месопотамии? Имело ли движение, которое нам теперь предстоит описать, религиозный аспект, как другие, зафиксированные позже? На все эти вопросы у нас нет ответа.

Ясно одно: после сражений, имевших место в Диярбакыре и Дияр Рабия (1185 г.), туркмены под предводительством некоего Рустема (имя, прославленное в иранском эпосе) начали резню курдов. Потом, не обращая внимания на религиозную принадлежность жителей, они расширили зону разорения от границ Грузии до Каппадокии. Зимой 1186/87 года они дошли до Киликии и северных областей мусульманской и христианской (франкской) частей Сирии. Здесь они были частично уничтожены армянским князем Левоном и князем Антиохии франком Боэмундом III. Рустем был убит в сражении с Левоном, в то время, когда новости о победе франков были на пути в Константинополь. Армяне предприняли рейд возмездия на территорию сельджуков, однако эти инциденты, видимо, не могли подорвать власть туркменов, которые, похоже, даже продолжали обозначать себя именем «Рустем».