Книга Валерий Ободзинский. Цунами советской эстрады - Валерия Ободзинская

– Испортили тебя женщины, – заворчал Гольдберг, – думаешь, что каждая к тебе в номер побежит.

– Естественно, – четко проговорил слово Валера. – Посмотри на это породистое, молодое и гибкое тело!

– Породистое? Тоже мне… Джульбарс.

Несмотря на показную браваду, Валера волновался. Насилу дождавшись назначенного времени, без четверти двенадцать он стоял перед желтым одноэтажным зданием филармонии, делая вид, что разглядывает афиши. Украдкой бросал взгляды по сторонам, выискивая в толпе, и все больше хмурился. Неужели не придет? Когда стрелки остановились на двенадцати, отчаялся: не придет.

Он увидел ее издалека, шагающую со стороны ТЮЗа. Как лучше подойти? Взять учтиво под руку, представиться галантным молодым человеком или, напротив, вести себя запросто? Облокотившись рукой на лавку, с едва заметным прищуром он следил, как она приближается в легком коротком пальто, в черной юбке и в полусапожках на каблуках. Неля цокала по обледенелому асфальту, словно танцевала.

Не дойдя до Валеры двух шагов, она поскользнулась и испуганно вскрикнула. Когда он подхватил ее, окунувшись в терпкий запах духов и тепло раскрасневшихся щек, мысли улетучились. Уголки губ, приподнялись, как взмах крыльев, и осталась только одна, шальная: поцеловать!

Неля словно догадалась, ужалила взглядом. Смутилась и отстранилась.

– Здравствуй, – поспешил переиграть Валера. И, выбрав галантный вариант, предложил руку.

– Привет, – ответила Неля, но улыбнулись лишь губы.

Они двинулись в неизвестном Валере направлении. То, как отстраненно держалась Неля, задело. Словно и не было ничего вчера вечером. Почувствовав, что пауза затянулась, она пояснила:

– Мы идем на набережную. Там вся молодежь собирается.

Валера кивнул, стараясь выглядеть расслабленным, будто все идет, как надо. Неля же заговорила по-книжному, как заправский экскурсовод:

– Иркутск был отстроен в семнадцатом веке при Алексее Михайловиче. Правда, после пожара пострадал. Так что эти здания не семнадцатого века, а более поздние.

– Из-за чего пожар?

– Жара, наверное, – пожала плечами и достала из сумочки белый шарф. Валера захотел помочь, но она снова отстранилась, будто подозревая, что это лишь повод обнять. – Постройки деревянные. Один дом вспыхнет – и все. Пиши пропало! Терема красоты неописуемой были, резные, как игрушечные.

– Откуда знаешь? – чуть поддел Валера, чтобы разрядить обстановку, но Неля обиделась.

– Знаю. Некоторые здания сохранились! И реконструкции есть в краеведческом музее!

– Я пошутил. Прости, – улыбка Валеры была искренней, и Неля смягчилась.

– Потом строили уже только каменные особняки. Город красивый, богатый, много купцов. Дома как настоящие замки!

– И правда, очень красивый город! – соглашался Валера, глядя в темные глаза, в которых отражалась набережная, на брови словно с обложки журнала. И на сердце теплело. Показное у нее равнодушие! Наверное, все утро брови рисовала, а значит, готовилась, волновалась!

Молочный туман стелился над водой, и ангарский мост тонул в нем, словно призрак. Зеленые воды Ангары усеяли лодки и парусники, а под деревьями на берегу попадались рыбаки с раскинутыми сетями и удочками.

– Это самое красивое место в городе. Ангару зовут у нас бешеной рекой, – продолжала рассказывать Неля. Валере нравилось думать, что она тоже волнуется, а потому пытается скрыть это за строгой лекцией. Интересно, кем работает? На бухгалтера не похожа. И явно не юрист. Учится на историческом? Или… учительница?

– Чем занимаешься? – невольно прервал он рассказ об Ангаре.

– Инъяз. Я сюда из Свердловска приехала поступать. Дядя хорошо натаскал, так что экзамены на одни пятерки сдала, – с гордостью и немного скороговоркой выпалила в ответ. – Он у меня очень умный, подполковник.

Она хвалилась достижениями, и Валера понял, что Неля старается понравиться ему. Это наполнило сердце нежностью. Захотелось расцеловать и подведенные бровки, и смущенные щеки.

– А дальше что делать будешь?

– Переводчиком устроюсь. До этого училась на педагогическом, потом на юриста. Все бросила. – Она чуть смущенно потупилась, видимо, ждала, что сам о себе расскажет. – А ты? Будешь ездить по городам с гастролями?

– Такая у артистов доля, – наигранно вздохнул Валера. И чтобы добавить солидности и веса жизненным планам, добавил: – В Москву собираюсь. Без Москвы карьеры не сделать.

– В Москву? – разочарованно протянула Неля. И словно поставила точку на легкомысленном мечтателе Ободзинском. – Туда нереально пробиться.

– Не веришь в меня? – лукаво улыбнулся Валера, но внутри все замерло.

Неля почувствовала, что здесь нельзя отшутиться. Ее ответ важен. Она пристально посмотрела в широко распахнутые, ждущие глаза и прошептала:

– Верю.

И день стал из сумрачного солнечным.

– Расскажи о себе, – попросил Валера.

– Да что там рассказывать? От родителей сбежала, – засмеялась Неля, – живу с дядей и тетей.

– А от меня сбежишь? – заглядывая в глаза, флиртовал он.

Она вспыхнула и не стала отвечать.

– Знаешь легенду об Ангаре?

Валера кивнул, но думал лишь о том, как ненароком обнять ее, придвинуться ближе.

– Когда-то жил на свете сильный и могучий богатырь. Байкал. Все маленькие и большие реки находились у него в услужении. И была у него красавица-дочь.

– Ангара.

– Да, – наклонила голову Неля. – Он так любил ее, что не мог представить себе разлуки с дочерью. Однажды она прознала о прекрасном, сильном Енисее и захотела взглянуть на него. Байкал воспротивился. Тогда своенравная Ангара, усыпив отца, ночью сбежала из дому.

– Это про нас. Ты сбежала от родителей, чтобы найти меня, – тихо добавил Валера и, опустив руку, нащупал замерзшие пальцы. С нежностью прижал к губам. – Ты моя Ангара!

Неля не шевелилась. Смотрела испытующе, чуть исподлобья. И, словно приняв решение, неспешно убрала руку. Валера нахмурился. Он привык, что женщины сами бросаются на шею. Но эта не реагировала на знаки внимания. Сказать, что равнодушна, не мог. Зачем тогда гуляла с ним, рассказывала о себе, о городе? Разочаровалась? Дурачит? Это отталкивало и разжигало одновременно. Неля стала говорить о чем-то, чтобы сгладить неловкость. Вопросов не задавала, говорила сама, а потому не замечала, что Валера внимательно смотрит на нее, но не слушает.

Со стороны бледного обветшалого собора Богоявления донесся запах горячего хлеба. Пошел легкий, пушистый снег. Это словно включило звук, и Валера понял: Неля вдохновенно читает стихи. Сперва Евтушенко. Потом Вознесенского, Ахмадулину, которых слушала в поэтическом кружке Свердловска. Рассказывала про приезд Роберта Рождественского. А под конец и вовсе исполнила песню Эдиты Пьехи «Каролинка». Неля копировала певицу низким голоском, выходило забавно.