Книга Assassin’s Creed. Валгалла: Сага о Гейрмунне - Мэтью Дж. Кирби

Фасти вяло дергался в траве. Гейрмунн обошел все лодки, забрал из них весла и сложил в ту, на которой собирался отплыть. Без весел Одмар не много нагребет против течения. Гейрмунн оттолкнул лодку и быстро прыгнул в нее.

10

Течение реки не было сильным, но управляться в одиночку с крупной, тяжелой саксонской лодкой, рассчитанной на трех гребцов, оказалось не так-то просто. Пока Гейрмунн пробирался к носовой банке, таща за собой два весла; пока их прилаживал, река успела отнести его назад.

Желая плыть быстрее, Гейрмунн сел лицом к корме. Он смотрел на остров, где умирал или уже умер Фасти, напрягал слух, думая, что услышит крики датчан, и пытался заметить в колючих кустах признаки движения. Но возле лодок Одмара по-прежнему было тихо. Вскоре остров скрылся за очередным поворотом, и по обе стороны реки вновь потянулись болотистые низменности.

Только теперь Гейрмунн решился временно оставить весла и отмыть руки и нож от крови. Покидая Ругаланн, он ожидал, что первым убитым им человеком будет сакс, а не датчанин, и произойдет это на поле боя, а не среди сумрачных болот. Но так ли велика разница? Три Прядильщицы определяли продолжительность жизни каждого человека. Стало быть, Фасти достиг предела отмеренного ему земного существования. Если бы он не пал от руки Гейрмунна, его жизнь оборвалась бы иным способом. Важна не сама смерть Фасти, а вопрос: нужно ли было Гейрмунну его убивать? Если бы Гейрмунн мог избежать убийства, он бы не стал убивать датчанина. Подумав еще немного, он пришел к выводу: если судьба избирает его своим орудием, он всегда будет поступать по чести.

Слева в камышах что-то прошуршало и исчезло, едва Гейрмунн повернулся в ту сторону. Ему показалось, будто он мельком видел бледное женское лицо. Может, это речной ветте – дух, обитающий в реках? Гейрмунну не хотелось, чтобы дух ошибочно принял его за датчанина, испоганившего воду трупами убитых саксов. Но он мог предложить ветте только серебро. Гейрмунн бросил марку серебра в воду, вздрогнул и еще усерднее налег на весла, торопясь поскорее удалиться от этого места.

Ночь над болотами сменилась утром. Вдалеке появилось неяркое солнце. Как и вчера, окрестности тонули в тумане. Вскоре после восхода солнца река, по которой плыл Гейрмунн, слилась с другой, более широкой. А еще через какое-то время он приплыл во второй город.

Этот был крупнее Анкарига, но тоже пострадал от пожаров. Правда, его сожгли раньше. Наверное, это и был Мидсхемстед, о котором говорил Фасти, – город с каменным храмом. Плывя дальше, Гейрмунн увидел, что в городе сожжены не все здания и перебиты не все жители. За деревьями виднелись круглые хижины. На берегу было довольно людно. Кто стирал белье, кто набирал воду в кувшины и корыта, а кто плавал на лодках. Люди смотрели вслед Гейрмунну без всякого любопытства. В их глаза стояла пустота. Незнакомец на лодке не вызывал у них ни интереса, ни страха.

Вскоре Гейрмунн подплыл к деревянному причалу, построенному тем же способом, что и дамба в Анкариге. Судя по всему, сюда приставали лодки торговцев и путников, приезжавших в город или в христианский храм. Гейрмунн решил ненадолго остановиться, чтобы купить пропитание – если у местных жителей есть что продать, – а также разузнать о пути на Редингум. Он привязал лодку и сунул руку под тунику, убедившись, что браслет Вёлунда на месте.

От пристани шла разбитая дорога. Пройдя сквозь заросли ольхи и ивняка, Гейрмунн попал на широкий луг. Над лугом возвышались развалины каменного храма. Крыша сгорела и обвалилась, но закопченные стены уцелели и по-прежнему тянулись к небу, покоясь на тяжелом фундаменте храма.

Близ арочного входа Гейрмунн увидел нечто вроде лагеря. Одежда людей подсказывала: это священники. Их было пятеро. Еще трое саксов были похожи на воинов. Кроме них, Гейрмунн заметил белокурого мальчишку-подростка. Один священник с молотком и зубилом трудился над большим куском белого камня. Он ритмично ударял по зубилу, отчего по лугу разносился резкий, пронзительный звон. Гейрмунн находился далеко от работающего и потому не видел, что тот высекает.

Заметив Гейрмунна, кто-то из священников поднял тревогу. Другой вышел ему навстречу. По бокам шли саксы, вооруженные дубинами. Подойдя к Гейрмунну, священник зачем-то поднял руки, показывая, что они пусты. Он сердито тряс головой.

– Нет, нет, нет, – повторял священник. – Вы забрали все серебро. Забрали съестные припасы. Вы убили аббата и всех монахов, кроме нас и этого послушника. Чего еще ты хочешь, датчанин?

– Я не датчанин, – возразил Гейрмунн.

– Чего ты хочешь? – уже громче спросил священник.

– Во-первых, я бы хотел купить еды и эля.

Священник замер с открытым ртом.

– Ты бы хотел… – Он удивленно заморгал, потом закричал: – Оглянись вокруг, датчанин! Посмотри, что натворили твои соплеменники! И теперь ты хочешь у нас покупать, рассчитываешь на наше гостеприимство? Мы ничего тебе не продадим.

– Вам нечего продать? – спросил Гейрмунн. – Или вы не хотите продавать мне?

– Ответ на твои вопросы один и тот же. Ты – язычник и дьявол. Тебя здесь не примут. Возвращайся туда, откуда пришел.

Гейрмунн проголодался. Ему хотелось пить. Руки устали от гребли.

– Как вижу, ты многое потерял, – сказал он. – Но можешь потерять еще больше, если не обуздаешь свой язык.

Саксонские воины, окружавшие священника, гневно посмотрели на Гейрмунна. Он пожалел, что вооружен лишь ножом.

– Я пришел к вам с миром. Покупать, а не отбирать. Когда одного из вашей породы мучила жажда, я принес ему воды.

– И слышать не желаю. – Священник ткнул пальцем в Гейрмунна. – Единственная вода, которую ты можешь от меня получить, – это вода крещения. – Он помолчал. – Да, именно так. – Священник оглядел лагерь и кивнул себе. – Если ты отвергнешь языческих богов и станешь христианином здесь и сейчас, мы с радостью поделимся тем, что имеем.

Гейрмунн не знал, искренне ли священник предлагал ему такую сделку, или сказал, рассчитывая на его отказ. Вместо ответа Гейрмунн засмеялся и спросил:

– Что тот священник высекает из камня?

Говорящий с Гейрмунном выпрямился во весь рост.

– Образ Христа и Его последователей.

Гейрмунн посмотрел на сгоревший храм.

– Почему он решил так странно почитать Христа? Ваш бог не уберег ни храма, ни священников. Зачем мне молиться такому богу?

Лицо священника побагровело.

– Нас мало, но мы сумеем убить одного безоружного датчанина и тем самым свершим божье дело.

Гейрмунн сомневался, что кто-то из здешних священников сможет его убить, а вот воины попытаются. Если ему не желают ничего продавать, глупо здесь задерживаться. Вдруг Одмар раздобыл весла и устроил погоню? Гейрмунн наклонил голову, шагнул назад и поднял руки:

– Успокойся, священник. Незачем дальше проливать кровь.

Священник стоял молча. Чувствовалось, он не собирался удерживать Гейрмунна силой. Поэтому Гейрмунн покинул луг той же дорогой. Еще до подхода к реке он услышал, что кто-то его нагоняет, и резко обернулся, приготовившись к бою. Но это был один из священников, держащий в руке кусок хлеба.