Книга Восьмая Марта - Алиса Перова

Но в мои прекрасные мечты всё время вторгается вопрос Максима про Сонечку. Зачем он спросил? Хотя, ведь это и так понятно — моя подруга слишком яркая и заметная, не удивительно, что Макс не забыл о ней. Но ведь он встретил меня на улице гораздо позднее… И поцеловал. Сонька права — мне стоит быть более уверенной в себе. И хватит уже этих серых и незаметных тряпок, мне показать, что ли, нечего?

Я встала в ванной в полный рост и повернулась к зеркалу. Мне бы грудь немного больше, ну хотя бы на полразмерчика, и бёдра чуть-чуть поменьше. Я повернулась боком — да — грудь и бёдра. Вот почему нельзя отщипнуть снизу и прилепить повыше, обязательно вносить в человека какие-то несовершенства? Слышала бы меня Сонька, дала бы пинка со словами «спортзал тебе в помощь». Вот интересно, а Максиму я понравилась бы совсем без одежды?

К тому времени, как я вышла из ванной, страсти уже улеглись. Оба моих брата сидели за кухонным столом и пили ром. Ну, пили — это, конечно, громко сказано, судя по количеству содержимого в бутылке. Ну, хоть не ссорились. Надеюсь, что это мировая.

— С лёгким паром, — проворчал Антон и мне очень захотелось обнять его за шею и поцеловать, но я вовремя вспомнила, что он говорил про Максима и думал про меня, и решила попридержать нежности.

— Спасибо, братишки-алкоголики! Надо же было Сашку позвать, а то как-то неправильно — мы все тут, а он как будто неродной.

— Да твой Шурик не знал, как отмазаться, — рассмеялся Артём, — он за минуту десять срочных дел придумал, лишь бы со мной не встречаться.

— А вот нечего его доводить! Тебе самому нравится, когда родной брат тебя боится? — вступилась я за Сашку.

— Да он нас всех боится, потому что бездельник. Привык за тобой прятаться, небось, спонсируешь его? — прищурился Артём.

— Не спонсирую, а иногда помогаю, а вам должно быть стыдно за такое отношение, ведь он ваш младшенький.

Дальнейшие посиделки протекали мирно, и Антон даже словом не обмолвился о недавнем инциденте. Он снова общался со мной как с самой любимой сестрёнкой, а уходя аж три раза поцеловал.

Когда раздался звонок в дверь, я уже была в постели, но подскочила, как ужаленная. Не знаю, откуда взялась эта уверенность, но я почему-то знала, что пришёл Максим, и хотела домчаться до двери первой. Только не сразу нашла халат, не бежать же было к нему в пижамных шортиках и топе.

— Сосед в пальто, — слышу я голос Максима и моё сердце готово выпрыгнуть из груди.

— Максим, — мой голос дрожит от волнения, и я тороплюсь, завязывая пояс халата на ходу.

Хоть бы Артём ничего не брякнул!

— Ка-ароче, сосед, давай-ка… — начинает брякать Артём, но я его прерываю:

— Тёма, хватит! Дай мне пару минут, — я встаю между ребятами и пытаюсь оттеснить брата.

Господи, ну почему он просто не свалит в кухню, почему всё так не вовремя? Я злюсь на обоих братьев и не представляю, как поговорить с Максимом наедине.

— Макс, привет! — стараюсь выдавить улыбку, но получается, наверное, гримаса.

— Давно не виделись. А это ещё один братец? — Максим кивает на Артёма, а мне хочется лягнуть ногой посильнее, чтобы моего вездесущего братца сдуло отсюда.

— Ну да, брат… старший, в смысле, второй. Это Артём, он приехал ко мне в гости из Москвы…

Ох, простите меня, Господи и мама с папой, но лучше бы и не приезжал.

— Второй, говоришь? — от голоса Максима мне становится холодно и неуютно. — Я так уже третьего насчитал, ты бы хоть записывала в блокнотик.

Какой блокнотик, зачем? Я беспомощно оглядываюсь на Артёма, который никуда не ушёл и почему-то улыбается. Чему он радуется, мне вот совсем невесело.

— Н-не-ет, Макс, ты неправильно понял, Тёма — он второй…

— Котёнок, ты что перед ним оправдываешься, ты ему должна что-то? — Артём вклинивается в мои объяснения очень резко и грубо. — Иди быстро в комнату!

Да что ж такое?! С чего они все взяли, что могут распоряжаться мной, моими чувствами, желаниями? Кажется, что-то такое я и выплёскиваю своему брату, отталкивая его от себя, но когда поворачиваюсь, Максима уже нет. А… где?

Это как фокус наоборот. По моим щекам уже катятся слёзы и я готова колотить в соседнюю дверь, но Артём оттаскивает меня от порога и отрезает мне путь к… К чему только?

— Тёма, зачем ты всё испортил? Почему ты вечно всё портишь? — я реву уже в голос.

До меня только сейчас дошло в полной мере, как странно эта ситуация выглядит со стороны и что мог обо всём этом подумать Максим. И я ещё блеяла, как овца заторможенная.

— Кажется, твоему рыцарю не слишком нужны твои объяснения, а иначе, почему он не выслушал? — Артём не позволяет мне вырваться из его объятий, сжимает крепче и гладит по голове. — Тихо-тихо, Котёнок, ты у нас достойна самого лучшего и никто не смеет сомневаться в тебе и оскорблять тебя недоверием.

Сколько пафоса! Но в чём-то Тёма прав, ведь Максим даже не попытался меня выслушать. Но только не Артёму об этом говорить.

— А ты сам не такой? Ты кого-нибудь слушаешь? До тебя же не достучишься, ты бескомпромиссный и жестокий! Сколько собственных отношений ты разрушил своим упрямством и недоверием? — выкрикиваю я со злостью.

— Ты несправедлива ко мне, малыш, я всегда слушаю тебя и готов тебе уступать, — по голосу я слышу, что брат улыбается и знаю, что он не обиделся. Он никогда на меня не обижается.

— Поэтому ты выперся и не дал мне поговорить с Максом?

— Слушай, а почему ты назвала меня вторым? Мне как бы вообще не нравится, как это звучит, но если уж говорить о старшинстве, то я третий. Или ты Антоху уже исключила из своих братьев?

— А я как сказала? — шепчу я, подняв на брата зарёванные глаза.

Вопрос риторический и совершенно тупой. Я знаю, как я сказала. Но почему? Как это я так могла? Это я сама, что ли, всё испортила?

— Эй, ты только не вздумай начать обвинять себя в том, что твой спаситель такой нервный и подозрительный. Это только его проблемы, — строго говорит Артём. — И хорошо бы с твоим Игорьком встретиться.

Ой, да пусть уже говорит, с кем хочет. На меня накатывает жуткая слабость и усталость. Я не хочу больше искать кто виноват и выяснять причины, по которым каждый поступил так, а не иначе. Я хочу уснуть и ни о чём не думать. И всё же, почему с мужчинами всё настолько сложно?

Глава 10. Макс

— Пусть раздеваются до безтрусов, мы скоро будем, — горланит в трубку Геныч, при этом интенсивно жестикулируя руками, чтобы подогнать меня.

Сейчас меня не только напрягает его бас, от которого подрагивают стёкла на окнах, но и эти активные взмахи пятипалыми лопастями. Со стороны мой друг мог показаться этаким неунывающем дурнем, и горе тому, кто рискнёт высказать подобное предположение вслух. К счастью, мы с Жекой входим в тесный круг избранных, на которых гнев Геныча не распространяется.