Книга Последнее семейство в Англии - Мэтт Хейг

кто-то

Когда мы пришли в парк, Эмили уже сидела на скамейке, теребя в руках поводок Фальстафа. Самого Фальстафа нигде не было видно, возможно, он погрузился в вонючую кучу.

Адам сел. Не слишком далеко, не слишком близко.

Сначала они ничего не говорили, и воздух между ними сгущался. Затем, вскоре, Эмили издала звук. Плачущий звук. Она потерла глаза, но когда я понюхал, то не распознал запахов печали.

– Ты… с тобой все хорошо? – спросил Адам.

Она издала еще один плачущий звук и сказала:

– Извини. Мне не стоило… я веду себя глупо.

– Что не так? – Он придвинулся к ней, хотел коснуться, чтобы утешить, но засомневался, и его рука зависла над ее спиной.

– Дело в Саймоне, – сказала она, уткнувшись носом в рубашку Адама. Рука все еще парила позади в последнем жесте сопротивления, прежде чем невольно упасть на плечи Эмили.

– В Саймоне?

– Думаю… он встречается с кем-то.

– С кем-то? Саймон? Нет. Почему ты так…

– Это случилось в Лондоне. Поэтому мы переехали. Он встретил кого-то на своих семинарах. Джес-си-ку. – Она так и сказала. Джес-си-ку. Будто само имя вызывало у нее боль.

– Это ужасно.

– Ничего серьезного. Так он сказал. Это ничего не значило. Длилось всего две недели. Но я знала, что что-то не так. Плохая энергия, понимаешь. И затем я застукала их вместе. Увидела своими глазами. Я уезжала к родителям, вернулась домой раньше, и он был там… – Она замолчала, закрыла глаза, вспомнила то, что она не могла описать. – Это было ужасно. А теперь это вновь происходит.

– О, Эмили, мне жаль. Но это в голове не укладывается.

– Что… что не укладывается… в голове?

– Как кто-то мог пожелать поступить так с тобой. Я абсолютно уверен, что Саймон понял свою ошибку.

– Но я чувствую. Что-то не так. Что-то не вполне… сбалансировано… понимаешь, в его ауре. Он раздражен мной, потому что я не могу…

– Не можешь?

– Не могу дать то, что он хочет.

– Не понимаю, что он хочет?

Она отодвинулась от рубашки Адама, и Адам быстро взглянул ей на грудь.

– Дети. Он хочет ребенка, но я не могу его родить… Я прошла все обследования.

Адам вздохнул.

– Что ж, – сказал он мягко. – Думаю, лучшее, что ты можешь сделать – это поговорить с ним. Поговорить разумно.

Поговорить чутко? Разве Адам не отказался от этого с Шарлоттой, в споре о ее новом парне?

– Ты серьезно?

– Что?

– Что ты сказал минуту назад.

– Что я сказал?

– Что не знаешь, как кто-то может поступить так со мной.

Воцарилось молчание. Я пытался нарушить его, положив голову между ними.

Не сработало. По сути, это имело обратный эффект.

– Да, я… думаю, серьезно.

Что это было? Что тут происходило? Адам. Семейный человек. Верный муж. В смысле, он вел себя странно последнее время, и определенно ему нравилась Эмили. Но конечно же он мог контролировать свои инстинкты. Он был человеком, пес правый.

Они придвинулись ближе друг к другу, создавая опасное напряжение. Они собирались поцеловаться. Правда. А целование другой женщины плохо для безопасности Семьи. Даже Генри не нужно было мне этого говорить.

Я залаял.

Я запрыгнул на скамейку и лаял, и угроза поцелуя растворилась в воздухе.

Адам столкнул меня и сказал Эмили:

– Я поговорю с ним. Это всегда лучший способ, верно? Уверен, он тебя успокоит.

Когда они расходились, я почувствовал что-то. Кого-то. Он следил за всем. Инстинктивно я понял, что это был кто-то из нового дома. Человек. Я посмотрел вверх и вправо и увидел Саймона. Он стоял у окна, наклонившись вперед, пальцами раздвинув жалюзи.

Отражение на стекле мешало его разглядеть.

Я присмотрелся к его лицу, попытался понять, о чем он думает. Постарался увидеть гнев. Или ревность. Или удивление. Но не мог. Опять он удивил меня, ведь я увидел нечто иное.

Он улыбался.

ПАКТ ЛАБРАДОРОВ:

Никогда не отговаривайте других от их миссии

Лабрадоры должны всегда поддерживать друг друга. Если кто-то просит совета по поводу своей миссии, мы должны быть максимально конструктивны. Если нам кажется, что другой лабрадор проигрывает бой, мы никогда не должны говорить об этом.

Мы последняя порода, которая считает, что наши действия стоят за действиями наших хозяев, а потому мы должны быть сильными. Для этого нам нужно держаться вместе.

В мире, который не понимает и не признает наши убеждения, важно, чтобы лабрадоры могли обрести мужество и поддержку друг в друге.

Ищите силу в единстве, и мы всегда останемся верными нашему делу.

ночь

Посреди ночи я проснулся от хлопка кошачьей дверцы.

– Извини, дорогой, – мягко промяукала Лапсанг. – Я не хотела тебя будить.

– Ничего, – ответил я и вновь опустил голову.

Спустя короткое время, поняв, что мне уже не уснуть, я спросил:

– Лапсанг, можно задать тебе вопрос?

– Да, конечно. Валяй.

– Когда ты гуляешь ночью одна, ты порой заходишь в парк?

– В парк?

– Да.

– Нет, милый. Должно быть, ты шутишь. Это собачья территория. Я и близко не подойду. А почему ты спросил?

– Без причины, – ответил я. – Просто так.

кровь

Генри долго меня обнюхивал, чтобы оценить мое настроение, а потом спросил:

– Где он стоял?

Я ткнул носом в большое окно наверху, жалюзи теперь были закрыты.

– Вон там.

– И он сказал что-то?

– Должно быть.

– Но они не целовались?

– Нет. Я их остановил.

– Ты молодец, Принц. Надеюсь, момент опасности миновал.

– Да, – сказал я, и порыв ветра вынудил меня пошатнуться. – Надеюсь.

Генри помолчал, подняв нос, чтобы поймать запах.

– Принц, чуешь что-нибудь?

Я тоже понюхал, но не смог обнаружить ничего необычного. Только далекий аромат двух наших хозяев, сидящих на скамейке. Я посмотрел туда и увидел, что Мик наклонился вперед, заслонив Адама.