Книга Дети из камеры хранения - Рю Мураками

— С детства?

— С детства.

— Когда об этом мечтают, становятся летчиками. Правда, чтобы стать летчиком, голова должна здорово соображать. Хотя лично я ненавижу, когда говорят, что, если хочешь чего-то добиться, непременно нужно быть сверхумным.

Молодой мужчина из съемочной группы громко крикнул грустной невесте, чтоб она вошла в тень, иначе кожа обгорит на солнце. Невеста, не сказав ни слова, открыла зонтик, который держала в левой руке.

— Суетливые ребята.

— Ты тоже так думаешь?

— Не люблю, когда включают днем свет.

— Ты тоже так думаешь?

— Когда я такое вижу, мне хочется, чтобы все умерли. Чтобы вообще никого не осталось.

Грустная невеста посмотрела на Кику широко открытыми глазами.

— Я такой роман читала. Однажды солнце стало увеличиваться, и на земле становилось все жарче и жарче. Что Токио, что Париж, везде такая же жара, как на Таити. И все стали переселяться в холодные края.

— На Хоккайдо?

— Да нет, на Северный и на Южный полюс. Хоккайдо стал тропиками.

— А Токио?

— Токио превратился в болото.

— Почему в болото?

— Льды Южного полюса растаяли, уровень океана поднялся, и все время лили дожди.

— Неплохо.

— А в превратившемся в болото Токио остались мужчина и женщина, которые любили друг друга.

— Так жарко ведь. Тропики. А что они делали в Токио?

— Пили пиво.

На носу и верхней губе грустной невесты выступили капельки пота. Время от времени она прикладывала платок, вытирая пот, чтобы косметика не поплыла. Кожа у нее тонкая, просвечивают голубые сосуды на веках. Голубые линии в сочетании с тенями для глаз рождали причудливый узор. Рассматривая его, Кику чувствовал, как колотится сердце. Ему казалось, что, если воткнуть в ее грудь тончайшую иглу, туго натянутая кожа лопнет, красивый узор век поглотит все в себя, и она в момент исчезнет.

— Когда у тебя соревнования? Я приду поболеть.

— Я не выступаю на соревнованиях.

— Только тренируешься?

— Не совсем так, но на соревнованиях не выступаю.

— Жаль, хотела за тебя поболеть.

— Хочешь посмотреть, как я буду прыгать?

— Хочу.

— Приходи сегодня ночью. Буду ждать тебя между небоскребами Сумитомо и Гаикокусогин. Сегодня я перепрыгну через проволочное ограждение.

— Ночью?

— Остановишь меня?

— Приду посмотреть.

Молодой мужчина из съемочной группы опять позвал невесту. Ей должны были поправить прическу. Кику встал и спросил имя невесты. Она, подхватив подол, покрутилась и сказала:

— Анэмонэ.

Кику проверил метки на стойке, которые сделал заранее. Он долго и тщательно прикидывал расстояние между самым высоким местом колючей проволоки и воткнутым в землю шестом. Определив расстояние, вырыл яму глубиной в двадцать сантиметров и засыпал песком. Именно в эту точку он воткнет шест, когда будет прыгать. Когда втыкаешь шест в песок, толчок получается мягким. От ямы перпендикулярно ограде протянул веревку и встал на нее. Получился прямоугольный треугольник, одной из сторон которого был шест, другой веревка, а третьей он сам, вытянувший вверх руки. Там, где стояли его ноги, будет точка, от которой он оттолкнется. От нее он стал считать шаги, ступая по веревке. Четное число шагов, каждые два шага нужно считать за один. На старте и точке толчка он положил белые камешки и убрал веревку.

Закончив приготовления, Кику подошел к Анэмонэ, стоявшей в густой тени дерева. На шее у Анэмонэ висел поляроид.

— Хочу щелкнуть, когда ты прыгнешь. Я, когда знакомлюсь с новыми людьми, делаю на память их фотографии.

Кику подумал о том, что с тех пор, как он в Токио, только она сдержала данное слово. Когда Кику сказал ей, что перепрыгнет через колючую проволоку Ядовитого острова, она попыталась его остановить. Анэмонэ волновалась и говорила очень быстро, так что он не все понял, но услышал про какие-то дыры на лице, которые возникают от заражения ядом. Еще она сказала, что его сожгут из огнемета, если обнаружат, что он пробрался внутрь. Анэмонэ заявила, что знает лаз, о котором узнала от мальчика с хлорными язвами на лице, и показала место, но лаз успели уже залатать новой проволокой. Косметики на Анэмонэ не было. На джинсы она надела красный лакированный пояс, на блузке была изображена китайская утка. Патруль проходил уже трижды. Каждый раз они прижимались друг к другу и прятались в тень. Во второй раз Кику прислонил свою ладонь ко рту Анэмонэ, когда она хотела что-то сказать. Когда он отнял ладонь, на щеках Анэмонэ остались красноватые следы от пальцев. Они до сих пор не исчезли.

— Кику, а у меня крокодил живет.

Каждый раз, когда на ее лицо падал свет фар, Кику смотрел на нее. Красноватые пятна становились все бледнее, словно впитывались внутрь кожи. Длинные тени от густых ветвей качались, время от времени скрывая глаза Анэмонэ. Кику подумал: «Она красивая. Но стоит только закрыть глаза, как тотчас же забудется».

— Его зовут Гариба. Что скажешь?

— О чем я должен сказать?

— О том, что я держу крокодила.

— Все животные занятные, только хлопот с ними много.

— Очень большой.

Анэмонэ шептала, сложив губки. Ветер доносил до его ушей шепот вместе с запахом мыла.

— Крокодил, говоришь? Я как-то видел крокодила в зоопарке, он не показался мне особенно смышленым.

— Приходи посмотреть. Почувствуешь себя как в тропических джунглях.

Кику хотел сказать, что уже чувствует. Ему уже жарко и так бьется сердце, словно он в джунглях.

— Когда закончишь с делами, милости просим.

— Сегодня не получится.

— Есть такое сакэ, называется «Ночь в царстве крокодилов».

— Сегодня никак.

— Когда сможешь. Как только надумаешь, сразу и приходи.

Отчего же ему так тяжело дышать? Кику уже долго об этом думал. С того момента, как он дотронулся до ее щек, его охватило чувство, что он совершил что-то жестокое. Щеки были прохладные и мягкие. Интересно, а какова их изнанка? Наверное, тоже прохладная. И гладкая. Гладкий изгиб чуть выдающейся вперед верхней губы Анэмонэ, кончика подбородка, горла, шеи был освещен зданиями, бросавшими свет за ее спиной. Лишь контуры лица четко вырисовывались, как это было и с маленьким островком, неподалеку от острова, на котором они жили, когда с наступлением сумерек его с той стороны освещал маяк. Контур менялся всякий раз, когда Анэмонэ шептала, вздыхала, улыбалась. Кику еще раз протянул ладонь и прикоснулся к ее щеке. Он обвел пальцем красные следы.