Книга Дети из камеры хранения - Рю Мураками

— Скоро эти башни станут прибежищем для диких собак, — прошептал он.

Кику шел уже довольно долго, но расстояние до башен так и не сократилось. Они были все такими же огромными, и, как и прежде, казалось, что они совсем рядом. Дорога стала сужаться. Над торговой улицей витал запах еды. На проезжей части было много людей, образовалась пробка из машин. Одна машина чуть не сбила ребенка, женщина, должно быть его мать, кричала на водителя. Машины не могли двигаться вперед и гудели. Не обращая внимания на возмущение женщины, водитель поехал дальше. Бранясь, она прошла несколько шагов за машиной, и тут из ее пакета с продуктами покатились лимоны. Машины одна за другой давили лимоны. Улицу заполонил кислый запах. Кику бережно держал в руках книгу и размышлял о том, что датура это очень здорово. Он махнул рукой, словно собирался бросить книгу в толпу.

— Бах-ба-бах, — озвучил он свое действие. Женщина раздраженно собирала раздавленные лимоны, а потом ударила ребенка по щеке. Ребенок расплакался.

Высотные здания исчезли из вида. Направление было по-прежнему верное. Узенькую улочку с двух сторон зажали постройки, загораживавшие обзор. «Наверняка на „безлюдной улице“ на острове по вечерам тоже когда-то было оживленно», — подумал Кику. Куваяма часто рассказывал, как после закрытия шахт, когда шахтеры один за другим покидали остров, мясник стал по дешевке распродавать мороженое мясо и они ежедневно ели скияки[8]. Все равно мясо осталось, потом его сожрали собаки. Мясник уехал с острова, оставив много баранины, которую так и не смог продать. Мясо начало тухнуть, и вскоре весь остров покрыла страшная вонь. С этим городом будет, наверное, то же самое. Небоскребы вновь появились в поле его зрения, неожиданно и совсем близко. Чтобы увидеть верхушку, пришлось задрать голову так, что заболела шея. Здания были в сотню раз больше многоэтажных домов шахтеров. В оконных стеклах отражалось солнце. Кику подошел еще ближе. Громада небоскребов заняла все поле зрения. Темнело, в окнах зажигался свет. Окна загорались одно за другим, и разделенная на ровные квадраты картина начала исчезать. Башни вот-вот разрастутся и проглотят Кику. У него закружилась голова. Башни говорили ему: «Раздавить тебя — дело нехитрое». Кику дотронулся до стены одного из зданий. Лучи солнца до последнего момента падали на стену, поэтому она до сих пор была горячей. Однако тепло стен было неприятным.

Кику обошел вокруг высотных башен в поисках проволочного ограждения. Когда он покидал утром гостиницу, чернокожая проститутка, с которой он не раз сталкивался, рассказала ему о нем.

— Есть в городе район, огражденный колючей проволокой, называется Ядовитый остров. Внутри Ядовитого острова есть рынок. На нем можно купить все что угодно — от котенка до престарелого педика, ну и конечно, разные транквилизаторы. Так что если ищешь таблетки, сходи туда.

А найти это место очень просто. Мужчины с бледными лицами продадут тебе там все что угодно, — сказала она.

Основание башни было украшено. На входе в гостиницу, увешанную флагами, стояли вращающиеся двери, которые к тому же светились. Вестибюль был из красного кирпича с орнаментом, напоминающим раскаленное железо, которое облили водой. Башня походила на герметичную банку из дюраля, о ее стенки почти неслышно бились насекомые. Каждая капля фонтана светилась разными цветами. Проходя между небоскребами, Кику вдруг почувствовал присутствие чего-то постороннего. Влажный неподвижный воздух, просочившийся сквозь трещины в бетоне. Быть может, с обратной стороны башни есть тоннель, ведущий в заброшенный парк? Кику бросился бежать. Он перебежал дорогу и пересек пустырь, на котором громоздились строительные материалы. Там, где заканчивались уличные фонари, ярко горел десяток параллельных лучей. Густая трава и проволочная ограда. Из-за ограды доносился знакомый запах — запах заброшенного парка. «Здесь мир диких собак, — подумал Кику. — А в его центре находится рынок. Попробую достать габаниадид, — решил Кику. — А может, найду здесь Хаси. Если бы Хаси, как и я, пришел сюда, почувствовав запах заброшенного парка, он наверняка перелез бы через проволочную ограду. Мы ведь двенадцать лет росли в этом запахе. Хаси непременно там, за оградой». Кику прикинул ее высоту. Четыре метра. «Мне по силам», — решил он.

Кику обратился в администрацию Федерации легкой атлетики среди юниоров.

— Я хотел бы продолжить тренировки, чтобы принять участие в чемпионате, — соврал он.

Он взял напрокат фиберглассовый шест, более мягкий и пружинящий, чем тот, с которым обычно прыгал. В парке Ёёги, где была оборудована площадка с искусственной травой, он прыгал с короткого разбега и учился приземляться не на спину, а на ноги. Он убрал резиновый коврик для приземления, опустил планку пониже и продолжил тренировки.

Днем на спортивную площадку пришла группа мужчин с телекамерами. Они сказали, что снимают рекламный ролик кроссовок. Один из сотрудником Федерации легкой атлетики попросил Кику сняться в этом ролике в качестве фона.

— Тебе не нужно ничего изображать, просто тренируйся, как обычно, вот и все.

Девушка в белом платье невесты поднимала подол, на ее ногах были спортивные кроссовки. Она улыбалась на фоне взлетающего в воздух Кику. Был ясный день, но, несмотря на это, взревел генератор и включили прожекторы. Когда Кику видел днем электрический свет, у него портилось настроение. Невеста раз за разом повторяла одни и те же движения и слова. «В воздух взлетают самолеты и дирижабли, вертолеты и планеры, птицы, бабочки, золотистые насекомые, а вместе с ними юные невесты в кроссовках от „Herman's Hermits“». После чего она поднимала до колена подол платья и улыбалась. Отношение девушки к тому, что она делает, было несерьезным. Она ничуть не стеснялась, но было видно, насколько ей все представляется глупым. Солнце скрылось за облаком, устроили перерыв. Девушка в белом платье подошла к Кику.

— Жара!

Кику подумал: «Какие у нее большие глаза». Увидев ее стоящей на газоне, он вспомнил одну картину. В самом центре серого пустынного пейзажа стояла девочка в свадебном платье. Картина называлась: «Грустная невеста».

— Послушай, дай мне немного молока, но только так, чтобы никто не видел. — Грустная невеста указала на пакет с молоком, из которого пил Кику. В таком длинном платье, наверное, жарко, и в горле пересохло.

— Они не дают мне пить, говорят, живот будет торчать.

Невеста сделала вид, будто присела на корточки, чтобы поболтать с Кику, а сама тем временем сделала большой глоток. Молоко потекло по уголкам накрашенных губ. Наблюдая за тем, как колышется ее горло при глотках, Кику подумал: «Красиво». Изгиб горла, по которому текло молоко, был и правда красивым.

— Тебе нравится прыгать с шестом? — спросила она, вытирая губы и в упор глядя на мальчика. Почему она об этом спрашивает? Солнце светило прямо в глаза, Кику опустил взгляд на траву.

— А мне нравятся прыжки с шестом.

— Я люблю само ощущение полета.