Книга Средневековье. Полная история эпохи - Кэтрин Грейс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дама, принимающая ванну. Миниатюра первой трети XV в.
Был ли у него способ доказать свою состоятельность и выиграть дело? Формально — да. Для этого необходимо было продемонстрировать супружеский секс при свидетелях. То есть суд назначал экспертизу, приглашалось несколько немолодых уважаемых женщин, обычно повитух, и ответчик должен был в их присутствии показать свою способность «удовлетворить жену». Джованни Сфорца от такой экспертизы отказался — то ли под давлением родственников, то ли опасался, что при свидетелях у него действительно не получится и он будет опозорен еще больше.
Выражение «удовлетворить жену» в данном случае используется не просто так: как уже упоминалось, секс предназначался для зачатия детей, а медики считали, что, не получив удовольствия, женщина не может забеременеть. Поэтому были даже такие (крайне редкие) случаи, когда жены подавали на развод именно с формулировкой, что муж не может их удовлетворить.
В Англии с ее огромными судебными архивами сохранилось несколько любопытных описаний экспертиз на мужскую состоятельность. Например, в Кентербери в 1292 году двенадцать «порядочных и заслуживающих уважение» знахарок поклялись перед судом, что «животворные члены» Вальтера де Фонте были безжизненны. А в 1433 году слушалось дело обиженной жены некого Джона, и на радость исследователям в деле приведено довольно подробное описание того, как «свидетельница обнажила груди и руками, согретыми у очага, осторожно и нежно массировала пенис и тестикулы означенного Джона. И она обнимала и целовала его, и заходила как угодно далеко, чтобы он показал свою потенцию. Как и показала свидетельница, обследование означенного Джона подтвердило, что его пенис в любом состоянии поднятия не превышал длиной трех дюймов». Повитухи, присутствовавшие при этом эксперименте, затем призвали на голову Джона всяческие проклятия за то, что тот женился, будучи не в состоянии «служить своей жене и удовлетворять ее».
Но в целом все случаи подобных экспертиз можно по пальцам пересчитать. Как я уже говорила, люди старались так далеко не заходить и в основном находили менее скандальные причины для развода.
ИЗ КНИГИ МИЛЛЫ КОСКИНЕН
«О ПРЕКРАСНЫХ ДАМАХ И БЛАГОРОДНЫХ РЫЦАРЯХ»
Жестокое обращение было поводом для развода «а mensa et thoro», который давался обижаемой стороне. Собственно, аналог современного «разъезда», когда супруги хоть и числятся супругами, но не живут вместе и не имеют общего хозяйства. Интересным явлением в средневековой Англии было то, что часть бракоразводных дел никогда и не попадала в церковные суды, а решалась чисто юридически. Даже такие видные персоны, как Эдмунд, граф Корнуэльский, и его жена, Маргарет де Клэр, договорились в 1294 году о том, что Маргарет получит финансовую компенсацию и не будет обращаться в церковный суд с требованием восстановить себя в супружеских правах. Излишне говорить, что такие «саморазводы» Церковь осуждала, но на практике они были самым обыденным делом, о котором Церковь могла узнать только в случае, если кто-то внезапно обращался в церковный суд и выяснялось, что брак этот изначально был заключен с человеком, разведенным через договор, а не решением церковного суда.
«Разъезжались» не только англичане, такая практика существовала во всех странах. Например, в Брюсселе (в те времена это была Фландрия) с 1448 по 1459 год зафиксировано 89 официальных «разъездов» — то есть произведенных не в частном порядке, а через церковный суд, с разделом имущества и подтверждением такого положения дел светскими властями. Причины были традиционные — жестокое обращение, измена, импотенция. Но в 14 случаях в качестве причины была указана просто несовместимость, аналог современному «не сошлись характером».
Кстати, можно обратить внимание, что самыми передовыми в брачно-семейных вопросах (на современный взгляд) были «городские» и «торговые» страны. То есть те, где была очень сильна торговая верхушка и было развито городское самоуправление. Англия, Фландрия, итальянские города-государства… Прямую связь тут так просто не проследить, это тема для отдельного большого исследования, но нетрудно догадаться, что дело в гибкости и практичности, ну, или, грубо говоря, торгашеском подходе к браку.
Для знати брачный союз был чаще всего делом почти политическим — объединением семей и земель, стратегическим партнерством — и его участники сами часто были только пешками в этой большой игре. А для богатых горожан брак был торговой сделкой. У нас товар, у вас — купец. Потому и отношение было другое — неудачную сделку любой деловой человек постарается расторгнуть.
В некоторых странах национальные традиции и древнее право сохранили свои позиции. Даже в Высокое Средневековье законы о браке и разводе были не везде одинаковые. Об Ирландии, например, Ансельм Кентерберийский вообще с негодованием писал, что там разводы постоянны, и мужчины «свободно и публично» меняются своими женами, как в других местах меняются конями.
Что же касается Англии, то уникальность английских законов о разводе была в том, что они рассматривали не только аннулирование брака по каким-то существовавшим изначально обстоятельствам, но и реальный развод по причинам чего-то, произошедшего уже после свадьбы. Церковь, конечно, возражала, но в Англии светская, то есть королевская, власть крепко держалась за свои права — не зря и английская Реформация пошла потом своим собственным путем, не таким как на континенте, и вывела на объединение религиозной и светской власти и сосредоточение ее в руках короля.
Брачные законы и традиции в Англии, кстати, тоже были очень своеобразные и тоже не слишком нравились Церкви.
«Средневековые англичане подходили к вопросам брака не менее основательно и трепетно, чем это делаем мы, — пишет Милла Коскинен, — но как люди верующие, более занятые и более практичные, излишними церемониями они себя не обременяли. Дело в том, что никаких бумажных сертификатов, подтверждающих факт регистрации брака, в Англии Средних веков просто не существовало, хотя в приходских церковных записях брачующиеся иногда регистрировались — если те сочетались браком в церкви. Бюрократизироваться бракосочетание начало только в шестнадцатом веке с подачи незабвенного Томаса Кромвеля, привыкшего в своей предыдущей деятельности ростовщика к тому, что после каждой сделки на руках сторон должна оставаться какая-то расписка. Впрочем, процесс шел с переменным успехом и еще в елизаветинские времена далеко не был завершен.
Так что долго еще пара считалась совершенно официально женатой, просто изъявив устно друг другу желание быть мужем и женой. Где угодно, хоть в церкви, хоть в лесу. И подтвердив факт актом физической близости, хотя иногда обходились, за малолетством или по другим обстоятельствам, и без этого. Правда, в случае ситуаций спорных церковный суд по-разному рассматривал обещания, за которыми утверждающая стадия вступления в интимные отношения следовала, и те, где этих отношений не было, и пара обменялась только устными обещаниями.
