Книга Быстрый взлет. Королевские ВВС против люфтваффе - Джон Брехэм

Я отрегулировал прицел и продолжил искать мерцающие вспышки выхлопов или темный объект, закрывающий звезды. Еще мгновение назад там не было ничего, а затем, словно ниоткуда, он появился. Двойное хвостовое оперение и очень слабые красные вспышки выхлопов из двух двигателей.

– Это «Дорнье-217», Стикс. Высуньте голову из «офиса» и взгляните.

Едва я открыл огонь, как он сказал:

– Я вижу его, Боб. Задайте ему хорошенько.

Одной очереди оказалось достаточно. Самолет загорелся и, круто пикируя, упал в море около Сэндвича.[81]

Оператор «GCI» сообщил нам, что истребители 29-й эскадрильи провели много успешных боев. Уэст-Маллинг из-за плохой погоды сейчас был закрыт, и нам посоветовали лететь в Мэнстон.[82] Я направил нос самолета вниз, через гряду слоистых облаков на высоте 300 м, и вскоре увидел посадочные огни Мэнстона. С моря накатывался туман. Было очевидно, что нам придется снижаться очень быстро. Контрольно-диспетчерский пункт вывел меня на посадку, но от спешки и волнения я выполнил слишком плотный разворот и вышел к краю взлетно-посадочной полосы слишком высоко и на слишком большой скорости.

– Подтяните ремни, Стикс – сказал я. – Мы не можем уйти на второй круг, так как никогда не сядем при такой погоде.

– О'кей, но будьте внимательны.

Я скользил на крыло, стараясь уменьшить высоту, и пинал рули из стороны в сторону, чтобы сбросить, насколько возможно, скорость. Наконец, основные стойки шасси ударились о землю, но мы были слишком далеко на взлетно-посадочной полосе. Мы миновали последний посадочный огонь на скорости около 95 км/ч, а затем в черноте запрыгали по неровной поверхности земли. Раздался грохот, когда мое правое крыло ударилось о крышу маленького здания. Мы остановились на вспаханном поле.

Мы мгновенно выбрались наружу и увидели вдали смутные огни направлявшегося к нам аварийного грузовика. Мы были удивлены, что «бью» остался стоять на шасси. Единственные видимые повреждения были на правом крыле и на закрылке. Все остальное, казалось, было в порядке, за исключением того, что пропеллеры винтов украшала колючая проволока.

Расчет аварийного грузовика был поражен, увидев нас целыми. Когда мы ехали назад, поняли, насколько близки были к катастрофе. Приземлившись, мы проскочили в промежуток между капониром с истребителем-бомбардировщиком «харрикейн», который должен был подняться в воздух ранним утром, и несколькими зданиями – единственное место, где можно было проехать. Если бы я слегка повернул влево, то мы врезались в «харрибомбер», если бы немного отвернули в другую сторону, то угодили бы в прочное здание и также могли бы убить многих его жителей.

Из-за этого инцидента мы опоздали с возвращением в Кренфилд. Наше пребывание в Уэст-Маллинге должно было занять лишь уик-энд, так что я не потрудился сообщить командиру своей авиастанции, куда направился. Неприятности ждали впереди! После нашего приятного и захватывающего посещения старой эскадрильи Стикс и я вылетели обратно в Кренфилд, и после приземления мне сообщили, что мы должны немедленно явиться к командиру с докладом. Адъютант сопроводил нас к старику. Он, казалось, был в плохом настроении.

– Где вы оба были? – последовал строгий вопрос.

Я рассказал ему, что мы провели уик-энд с нашей старой эскадрильей, но из-за неудачи в Мэнстоне опоздали с возращением. Также я сообщил ему о нашем успехе, и это, казалось, смягчило его. В течение нескольких последующих немногих минут его главным интересом был вопрос, нужно ли отдать победу 29-й эскадрилье или учебно-боевому подразделению. Не могу вспомнить, чтобы эта проблема была разрешена. Затем он сказал:

– Хорошо, вы оба, прежде чем оправиться снова в одну из ваших прогулок, потрудитесь сообщить мне. Теперь убирайтесь!

Мы были изумлены, так как ожидали по крайней мере помещения под домашний арест.

Той же ночью в нашу честь была устроена вечеринка, и что за вечеринка! Кто-то достал чрезвычайно большой серебряный кубок и наполнил его до краев шампанским. Нас выволокли вперед, и мы должны были вместе выпить это немыслимое количество вина. В конце концов я ушел в мужской туалет и заперся там, чувствуя себя прескверно. Я, должно быть, там заснул, поскольку помню Джеко, залезающего через окно, чтобы посмотреть, что со мной случилось. Провожая меня в мою комнату, он сказал, что бесчувственного Стикса также отвели в кровать.

В июне 1942 г. сквадрэн-лидер Уоткинс, мой непосредственный начальник в учебно-боевом подразделении, был переведен на другое место службы, и я, получив звание исполняющего обязанности сквадрэн-лидера, занял его место. Уотти чертовски хорошо управлял учебной эскадрильей, и мне нечего было делать заново, а лишь продолжать начатое. Проблема была лишь с инструкторами. Они не имели никакого выхода своему желанию сражаться с немцами, так что я решил начать постоянное патрулирование на одном «бленхейме» с бортовым радаром, используя в качестве членов экипажа только инструкторов. Наши шансы перехватить на одном из старых «бленхеймов» случайного немца, прорвавшегося через защитный периметр, были невелики, но охота добавила интереса к нашей довольно изнурительной, но нужной работе.

По прошествии месяцев я начал беспокоиться о том, чтобы вернуться в боевую эскадрилью. Стикс и я находились в учебно-боевом подразделении уже более пяти месяцев. Мне оставалось несколько недель до истечения шести месяцев, и я решил проявить терпение, потому что мои частые запросы о переводе стали раздражать исполняющего обязанности нашего командира. Сам командир в то время был в отъезде, а его заместитель не слишком любезно относился к Стиксу и ко мне. Мы подозревали, что у него небольшой комплекс по отношению к боевым летчикам. Наконец, к моей радости, адъютант авиастанции сообщил, что нас со Стиксом переводят обратно в 29-ю эскадрилью в Уэст-Маллинг. Мне предстояло занять должность командира звена. Это была замечательная новость. Тэд сдержал слово. Прошло шесть месяцев с того дня, как я покинул эскадрилью и отправился в Кренфилд. Командира все еще не было, так что Стикс и я отправились попрощаться с его заместителем, чьими первыми словами были:

– Я полагаю, что вы потеряете ваше временное звание. Вы понимаете это?

Тон, которым было сделано совершенно лишнее замечание, подтверждал мое подозрение, что этот офицер, не участвовавший в боях, не питал любви к тем, кто в них участвовал. Я ответил, что я не очень-то забочусь о званиях, но, к его сведению, все командиры звеньев ночных истребителей сквадрэн-лидеры, так что, скорее всего, я сохраню свое звание. На этом Стикс и я покинули его канцелярию, чтобы отправиться в Уэст-Маллинг как можно скорее.

Даже при том, что я не любил работу инструктора, я приобрел в Кренфилде много друзей. Джеко был одним из тех, к кому я испытывал большое уважение. Я никогда не переставал удивляться тому, что ни один из опытных пилотов не «захватил» себе Джеко. Он, без сомнения, был одним из наиболее эффективных операторов бортового радара в стране. Я ставил его почти наравне со Стиксом, который, по моему мнению, был лучшим.