Книга Смех, свет и леди - Барбара Картленд

Видя, что граф все досконально продумал, Минелла слегка успокоилась.

Только вернувшись в свою спальню после шумного ленча, на котором все много смеялись, она почувствовала, что сердце ее бьется так, словно у нее в груди трепещет тысяча бабочек.

Она понимала, что отправляется в безумное путешествие, которое может закончиться весьма плачевно.

Внезапно Конни, как ураган, ворвалась в комнату:

— Граф только что сказал мне, что, кажется, он нашел тебе работу. Звучит весьма респектабельно, и это как раз то, что тебе нужно!

— Возможно, я не понравлюсь его матери. Минелле пришло в голову, что после поездки в Египет ей придется вернуться к Конни и снова просить ее о помощи.

Поэтому было бы ошибкой выражать уверенность в том, что все сложится хорошо.

— Может быть и так, — уныло признала Конни. — Во всяком случае, попытка не пытка. Если не выйдет, всегда можно найти что-то другое. Как я тебе уже говорила, наш хозяин сумеет помочь тебе лучше, чем кто-либо еще.

— Я понимаю, что мне повезло, — тихим голосом произнесла Минелла. — И огромное тебе спасибо, Конни, что ты привезла меня сюда. Это были самые интересные дни в моей жизни!

На мгновение воцарилось молчание. Потом Конни сказала;

— Я рада, что тебе понравилось, но тебя никто не обидел?

При этом Конни пристально взглянула на Минеллу, словно думала, что та что-то скрывает.

— Нет, — немного растерянно ответила Минелла. — Кто мог меня обидеть?

— Вчера ты опять очень рано отправилась спать, — заметила Конни. — И граф ушел очень быстро.

Она говорила немного смущенно, и в то же время в ее голосе был какой-то намек, которого Минелла не понимала.

— Я устала, — объяснила она, — и думаю, что граф тоже. Утром мы ездили на лошадях, а я встала в восемь часов.

Конни обвела взглядом спальню и спросила:

— Ты не просыпалась мочью?

— Мет, ни разу, — сказала Минелла, — даже несмотря на то, что со мной спала дочка Розы. Конни недоверчиво взглянула на нее.

— Кто с тобой спал?

— Роза — это служанка… У ее сына режутся зубки, так что я взяла к себе ее старшую дочь, которой три года, чтобы Роза как следует выспалась. Она совсем не ворочалась, и мы отлично выспались!

Конни по-прежнему смотрела на нее так, будто не могла поверить в то, что услышала. Потом она отошла к окну и, выглянув наружу, сказала:

— Чистому все чисто! Я помню, как папенька заставлял нас переводить это на латынь, и я никак не могла справиться?

Минелла ничего не поняла, и спросила:

— Что ты будешь делать, Конни, если твои родители когда-нибудь узнают, что ты играешь на сцене?

— Что они будут делать! — парировала Конни. — расстроятся, конечно, но вряд ли сумеют меня уговорить отказаться от театра!

— Разумеется, нет, но…

— Никаких «но»! — перебила Конни. — Я наслаждаюсь каждой минутой. Я делаю то, что мне хочется, и всю жизнь буду благодарить твоего отца за то, что он представил меня Джорджу Эдвардсу.

— И теперь ты помогла мне, как обещала когда-нибудь помочь папеньке, — тихо сказала Минелла.

— Надеюсь, что так, — откликнулась Конни. — И еще я надеюсь, что, где бы он ни был, он одобряет то, что я сделала.

В ее голосе послышался отзвук рыдания, и Минелла сказала:

— — Не сомневаюсь в этом. Не тревожься, Конни. Я Могу сама о себе позаботиться. Конни рассмеялась сквозь слезы.

— Это уж точно! — сказала она. — И, может быть, все и впрямь будет хорошо.

Глава 6

Садясь в поезд до Саутгемптона, Минелла вновь подумала, что начинается самое захватывающее приключение в ее жизни.

С тех пор как граф сказал ей, что она должна ехать с ним в Каир, Минелла чувствовала себя так, словно попала в сказку, и все, что происходит вокруг — только чудесный сон.

Поднявшись наверх к миссис Харлоу, она поразилась переменам, произошедшим в ней.

До того миссис Харлоу смотрела на Минеллу с тем же скрытым презрением, как на Конни и на других хористок.

Но теперь она была сама приветливость и любезность.

— Его светлость сказал мне, что отвезет вас к своей матери, мисс, — сказала она. — Вам понравится ее светлость. Пока она жила здесь, ее все любили.

— Наверное, теперь вы скучаете без нее, — сказала Минелла.

— Конечно, скучаем, — согласилась миссис Харлоу. — Теперь вы можете переодеться в платье леди Сибиллы. Роза и другие служанки уже провожают гостей.

— Надеюсь, леди Сибилла не будет возражать, что вы даете мне ее платья, — сказала Минелла взволнованным голосом.

— Она будет счастлива, мисс! И они пойдут вам гораздо больше, чем те безвкусные тряпки, которые вы носили до этого.

Миссис Харлоу окинула пренебрежительным взглядом платье Минеллы, которое та собиралась снимать, и добавила:

— С вашей стороны, мисс, было очень любезно взять к себе маленькую Эльспет. Роза смогла отдохнуть, а отдых был ей просто необходим. Я едва поверила своим ушам, когда она рассказала мне, как вы были добры!

— Никаких хлопот девочка мне не доставила, — сказала Минелла. — Мы обе спали как убитые.

Ей показалось, что в глазах миссис Харлоу мелькнул немой вопрос, но Минелла не имела ни малейшего желания выяснять, в чем дело.

Сестра графа, которая, как выяснила Минелла, была замужем за новым губернатором Мадраса, покупала платья в самых дорогих магазинах на Бонд-стрит.

Все они были мягких пастельных оттенков и таких фасонов, которые всегда выбирала мать Минеллы.

— Наверное, — сказала Минелла немного нерешительно, — у леди Сибиллы такой же цвет волос, как у меня.

— Чуть потемнее, — ответила миссис Харлоу, — но кожа у нее такая же белая. Ее платья модны и в то же время «благопристойны», если вы понимаете, что я имею в виду.

Минелла едва удержалась от смеха, поскольку совершенно точно знала, что миссис Харлоу «имеет в виду».

Впрочем, она подумала, что вслух говорить об этом не стоит, и только поблагодарила миссис Харлоу за чрезвычайно изящные платья, которые Роза торопливо упаковала в большие дорожные сундуки.

Через несколько минут Минелла уже была одета в очень симпатичное дорожное платье из мягкого синего крепа с пелеринкой, обшитой атласом такого же цвета.

— Ма море может быть прохладно, — сказала миссис Харлоу, — и я велела уложить еще несколько толстых плащей и меховой жакет, который, я уверена, вам пригодится.

Минелла хотела возразить, что этого слишком много.

Мо потом она подумала, что если она возьмет с собой мало вещей, то графу будет стыдно за нее на приемах.