Книга Леди и разбойник - Барбара Картленд

Когда Тея думала обо всем, что могло помешать Лусиусу уехать, она только судорожно стискивала руки и беззвучно и сосредоточенно шептала слова молитвы.

На террасе за окном началось какое-то движение. Она поспешно напомнила себе, какую ей предстоит играть роль.

Взяв со стола у камина книгу и устроившись в кресле, Тея открыла ее. В следующую секунду окно с шумом распахнулось, и, обернувшись, она увидела двух солдат со вскинутыми мушкетами.

Тея пронзительно закричала, как это сделала бы любая женщина, испугавшись чего-то совершенно неожиданного. Ее вопль еще не затих, когда дверь библиотеки открылась и вошли Рудольф Вайн, а за ним по пятам сэр Филипп Гейдж.

Тея никогда еще не видела такого изумления, как то, что отразилось на лице Рудольфа, когда он увидел ее в кресле у огня с томиком латинских текстов в кожаном переплете. Она судорожно сжала его в руках и подняла на уровень груди, словно надеясь им защититься.

Что до сэра Филиппа Гейджа, он не скрывал своей растерянности и от этого казался еще забавнее, чем обычно.

Рудольф опомнился первым.

— Кузина Тея! — воскликнул он. — Не верю своим глазам!

— Неужели? — капризным голоском отозвалась Тея. — Не понимаю, что происходит, но велите этим страшным солдатам у окна опустить мушкеты. Я ужасно боюсь, что они прострелят мне голову.

— Что… что вы здесь делаете, мадам? — возмущенно спросил сэр Филипп Гейдж. — Вы видели того человека, которого мы разыскиваем?

Тея широко открыла глаза.

— Какого человека?

— Разбойника, которого называют Белогрудый! У меня были достоверные сведения о том, что он устроил себе здесь убежище.

Тея тихо рассмеялась.

— Право, сэр Филипп, неужели вы поверили в эту чепуху?

Даю вам слово: это все сказки. Еще когда я была совсем маленькая, кое-кто верил, что в лесу и в тайных переходах Стейверли прячутся какие-то чудовища. Могу поклясться, что не видела ни разбойников, ни призраков.

Сэр Филипп хмуро посмотрел на Рудольфа. Тот медленно прошел в комнату и остановился на коврике перед камином, повернувшись спиной к огню. Его взгляд скользнул по сидевшей в кресле Tee, по секретеру, на котором лежало перо, испачканное чернилами. Он быстро оглядел мебель в комнате, и Тея поняла, что он заметил отсутствие на ней пыли. Наконец его взгляд снова остановился на ней.

— Милая кузина, — проговорил он бархатным голосом, — вы еще не объяснили, что вы здесь делаете.

— Мне казалось, что это и так ясно. Сидела у огня, читала.

— Но почему?

Тея тихо вздохнула.

— Я затосковала по дому. Со мной это часто бывает. Ведь здесь я выросла, здесь умер мой отец! Мне кажется, что в последние годы Стейверли совсем пришло в упадок, и я приезжаю сюда всякий раз, как мне удается ускользнуть незаметно.

Это приносит мне такое утешение, такую радость, что я не в состоянии передать это словами.

Рудольф никак не прореагировал на ее слова, но ей показалось, что выражение лица у него немного изменилось, хотя взгляд оставался настороженным и недоверчивым. В коридоре за дверью вдруг раздался какой-то шум, а потом в дверях появился сержант, почтительно поднявший руку к полям шляпы.

— Мы захватили человека в кухне, сэр! — сообщил он сэру Филиппу.

Тот вздрогнул и поспешно отозвался:

— Ведите его сюда, ведите сюда!

Тея почувствовала леденящий сердце ужас, но в комнату в сопровождении двух солдат вошел Гарри. Она едва сумела скрыть вздох облегчения и с искренней улыбкой обратилась к сэру Филиппу:

— Заверяю вас, сэр, что это не разбойник, а мой грум, в высшей степени достойный и серьезный человек, который приехал со мной сюда из Лондона. Он находился в услужении у моего отца больше двадцати пяти лет, а теперь служит у моей двоюродной бабки, вдовствующей графини Дарлингтон, и у меня. Могу ручаться, что единственное преступление, на которое он способен, — это чрезмерная забота о своих лошадях.

Еле сдерживаемый смех и ирония в словах девушки заставили сэра Филиппа поджать губы и надуть щеки, от чего он стал похож на разъяренную жабу.

— Отпустите этого человека, — отрывисто приказал он, — и обыщите весь дом, с подвала до чердака.

— Слушаюсь, сэр.

— Если желаете, я тут все вам покажу, — предложил Гарри, растирая запястья, которые слишком крепко стиснули солдаты.

— Солдатам твоя помощь не нужна, — прикрикнул на него Рудольф.

В честных голубых глазах Гарри отразилась обида, но он только почтительно прикоснулся пальцем к чубу.

— Так я могу дожидаться с лошадьми, мистер Рудольф? — спросил он.

— Нет, не уходите из дома, Гарри, — вмешалась Тея раньше, чем ее кузен успел ответить. — Нам скоро пора будет возвращаться в Лондон, так что надо загасить огонь и здесь, и в кухне. Надо ведь соблюдать осторожность, а то можно весь дом сжечь.

— Хорошо, миледи, — согласился Гарри. — Я буду ждать в прихожей.

Взглядом он дал понять Tee, что понял ее намерения.

Сэр Филипп повернулся к солдатам, стоявшим у окна:

— Обойдите дом и посмотрите, не увидите ли вы что-нибудь необычное.

Солдаты ушли. Сэр Филипп секунду колебался, словно собираясь что-то сказать Рудольфу, но потом ушел следом за ними. Едва он скрылся, Тея спросила:

— Что значит весь этот переполох? Что это за внезапное вторжение в Стейверли?

Ее голос и лицо были совершенно невинны, она невозмутимо смотрела в глаза кузену.

— Боги, я, право, не знаю, как вам ответить! — сказал Рудольф. — Я не очень-то верю, что вы приехали сюда, чтобы посидеть в одиночестве, вспоминая детство. Путь неблизкий, Тея, и мало кто из женщин согласился бы совершить такую поездку в одиночестве, ночью.

— Но со мной ведь был Гарри!

— И кого вы встретили, приехав сюда?

— А кого я должна была встретить? Стыдитесь, кузен Рудольф! Неужели вы поверили этим нелепостям про разбойников?

Рудольф забарабанил пальцами по каминной полке.

— Это не такая уж нелепость. У сэра Филиппа, как и у меня, есть основания думать, что этот дом служит главным прибежищем для негодяев.

— Для разбойника, которого зовут Белогрудым? Ну, если верить рассказам, то он вовсе не такой уж негодяй. Скорее его можно назвать странствующим рыцарем, который помогает тем, кто нуждается в помощи. А грабит он только тех, чьи деньги добыты не праведным путем.

— Что вы о нем знаете?

Тея поразилась той злобе, которая прозвучала в вопросе Рудольфа. Лицо у него страшно исказилось, и она поняла, что зашла слишком далеко. Дальше поддразнивать его было бы неразумно. Встав, она прошла через комнату и положила книгу на дальний столик.