Книга Свет мой зеркальце, скажи… - Екатерина Риз

Он загадочно сверкнул на меня глазами.

— Наверное, у него что-то на уме.

— Это и дураку ясно. Бывают же настолько неприятные люди.

Рома снова улыбнулся.

— Чем же он неприятный? Бабы Альберта любят.

— Видела я тех баб. В том смысле, что в прошлый раз. Такие всех подряд любят.

Роман Евгеньевич смешно вытаращил на меня глаза, хохотнул.

— Липа, это что, был сарказм?

— Отнюдь. Мне просто любопытно: нас увидели все, кто нужно?

— Не уверен насчёт всех, но думаю, результат достигнут.

— Замечательно.

— На тебя смотрят.

— На нас, — поправила я его.

— Думаешь?

— Это удивительно? Мы же молодожёны.

— Да уж…

— Но зачем-то ты на ней женился, — сорвалось у меня с языка, я не успела себя остановить. И, конечно, тут же удостоилась долгого, тяжёлого взгляда. Пришлось повиниться. — Прости, это не моё дело.

— Ну, почему же? Ты же сидишь здесь, на месте моей жены. И ты моя жена, нравится тебе это или нет.

— Рома, ты же знаешь, что это не так.

— Замолчи. — Он не повысил голос, я даже металлических или недовольных ноток не услышала, но он сказал: замолчи, и у меня неожиданно пересохло во рту.

— Я узнаю всё, что нужно. Не сомневайся, — пообещал он.

В этом я как раз не сомневалась.

К нашему столу подошёл молодой мужчина. Мне досталась короткая, натянутая улыбка, а вот Роману он руку крепко пожал.

— Вернулся? Разговор есть.

— Сейчас? Я с женой ужинаю. Давно не видел.

Мужчина вскинул руки, отступая.

— Понял. Твоё право. Но завтра мне позвони.

Роман едва заметно сдвинул брови, насторожившись.

— У тебя проблемы?

Мне достался ещё один взгляд, особенно раздосадованный. Не знаю, как бы на моём месте поступила Лада, я же глаза отвела, делая вид, что совершенно не интересуюсь и не прислушиваюсь к их разговору.

— У Гровера проблемы, Ром, — понизив голос, сказал собеседник Романа Евгеньевича. — Слухи ходят, а сам он молчит, как рыба об лёд. А у нас контракт на подписи. Я знать хочу.

— Я завтра узнаю.

— Да уж, сделай одолжение. Твоя вотчина-то. А то умотал на три недели, всё разваливаться начало.

— Миша, ты мне не делай дурную голову. У меня ничего не разваливается, всё работает, как часы. Если никто не сунулся со своим умным советом. А с Гровером я завтра встречусь.

— Этого и хочу. А со своей головой договаривайся сам. Мне, вообще, параллельно, как ты дело делаешь. — Мужчина посмотрел на меня, кивнул на прощание, но опять же, это было данью уважения именно Роману, а не мне, я была уверена. — Липа. Отлично выглядишь.

— Спасибо, — тихо отозвалась я. А когда мужчина от нашего стола отошёл, посмотрела на Романа.

Тот задумавшимся не выглядел, вернулся к еде. — Он поверил.

Рома глянул на меня исподлобья.

— Доедай, и поехали домой. Делать здесь больше нечего.

Я скомкала салфетку на коленях.

— Не хочу. Дурацкий вечер.

Я ждала, пока Роману принесут счёт, допила вино и всё по сторонам поглядывала. Не мудрено, что встретилась взглядом с Альбертом. Тот вернулся в бар, цедил виски из круглого бокала, а когда наши взгляды пересеклись, нахально мне подмигнул. Я нахмурилась и отвернулась.

— Рома, когда вы с Ладой познакомились?

Мы вышли из ресторана, остановились на крыльце, дышали свежим, вечерним воздухом. К вечеру неожиданно похолодало, и я зябко поёжилась. А Роман Евгеньевич неожиданно меня за плечи обнял. Я в первый момент насторожилась, но Рома был занят своими мыслями, и ему было не до приставаний, явно. Он хотел меня согреть, и поэтому я от него отскакивать не стала.

Да и мы тут же направились к стоянке.

— С Ладой? — переспросил он. Вздохнул. — Около года назад. А что?

— А до этого ты о ней не слышал? Точнее, о ней под моим именем.

Он раздумывал над ответом достаточно долго.

— Честно, я думал об этом последние дни. Она, на самом деле, появилась в городе будто пару лет назад. Я проверяю всё. Но около двух лет назад она стала снимать квартиру под твоим именем.

Потом устроилась на работу. Первая реклама вышла в начале прошлого года, и тогда она стала появляться на людях. И всем представлялась Липой.

— А до этого? Она ведь жила в этом городе. Просто незаметно жила? — Я недоверчиво хмыкнула.

— С Ладкиным характером и внешностью? Как-то сомнительно.

Его ладонь на моём плече сжалась и разжалась, мы остановились, я даже успела заметить недовольное и беспокойное выражение на его лице, но уже через секунду Роман взглянул на меня, и заметно расслабился. Шагнул к автомобилю и открыл для меня переднюю дверь.

— Садись. Я отвезу тебя домой.

— А ты? — Мне пришлось ждать ответа, пока он не сел на водительское место. Я внимательно наблюдала за ним, зная, что Роман Евгеньевич от этого не в восторге.

— У меня дело появилось.

Что я могла сказать и о чём спросить? Я ведь ему не жена. Поэтому только кивнула, и всю дорогу до дома мы промолчали.

Он и уехал тоже молча. Я посмотрела вслед автомобилю, на габаритные огни, потом вошла в подъезд, торопясь скрыться от ветра. В воздухе пахло приближающимся дождём.

Ждать возвращения Романа я не собиралась. Что-то тревожило, но я старательно отмахивалась от этого чувства. А вспоминался отчего-то взгляд Альберта Петровича, насмешливый и едкий.

Вот, спрашивается, почему я о нём думаю?

Приняла ванну, сделала себе чай, посидела в темноте у кухонного окна, в полной тишине.

Дождь всё-таки начался, несильный, а оттого ещё более неприятный и нудный. Прошло полтора часа, а Рома так и не вернулся. И я, как и прошлой ночью, устроилась на диване. Кстати, он был мягким и весьма удобным, никакого дискомфорта я не чувствовала. Закуталась в одеяло, долго слушала стук дождя по карнизу, и как-то незаметно уснула. А проснулась, как от толчка. Глаза открыла, и поняла, что кто-то сидит на краю моего дивана. В первый момент я запаниковала, но потом поняла, что это Роман. Сидит и смотрит на меня.

— Что ты делаешь? — тревожным шёпотом возмутилась я. — Напугал.

— Прости.

— Который час?

— Два почти.

Я снова прилегла на подушку, одеяло на себя натянула. Роман Евгеньевич не двигался с места и продолжал на меня смотреть, чем, признаться, беспокоил. Я, в конце концов, спросила: