Книга Луч широкой стороной - Ольга Колпакова

– Я его окно знаю. Оно легко открывается, – возразил ей Лешка.

Он собрался, на удивление, быстро. Месяц назад Дина не поверила бы своим глазам.

Они еще раз попытались разбудить старшего брата, но тот только заворчал, перевернулся на другой бок и сунул голову под подушку.

Дина взяла с крыльца свечку в стакане и спички. Медленно, вытянув руки вперед, они вышли за ограду, зажгли свечу. Кипиш сначала загремел цепью, но, узнав Лешку, завилял хвостом, лег на спину, прося почесать пузо.

– Не видно же ничего, – объяснила псу Дина, – где тут у тебя пузо, где хвост. Почешешь еще что-нибудь не то. Терпи до завтра.

Но только она двинулась дальше, Кипиш начал жалобно тявкать.

– Ты чеши все подряд, – шепнул Леша сестре и опять удивил Дину своей самостоятельностью: – Я дальше один пойду.

Он взял свечу и осторожно понес ее перед собой.

– Первое, второе… Вот это окно…

Леша осторожно забрался на завалинку и потрогал раму. Окно было открыто: арестованный Князь активно пользовался этим выходом. Леша слегка надавил на раму и, не выпуская свечу, попробовал забраться на подоконник. Но тут дверь в комнату раскрылась, тюлевые занавески метнулись на улицу и поднялись парусом за Лешиной спиной. В комнату вошла тетка Алена.

– Господи! – воскликнула она и перекрестилась. – Ангел…

– Ты чего? – поднялся на постели разбуженный возгласом Андрей.

Леша, чуть не подпалив занавески, метнулся с завалинки, дунул на свечку и, сшибая георгины, выскочил за ворота. Кипиш огорчился и тихо, непохоже на себя завыл вслед убегающим соседям, чем опять озадачил тетку Алену.

– Придется тебе за двоих работать, – сказала Дина брату, когда они собрали уже все коровьи «мины» на обочине и выбрались на дорогу.

Операция начиналась с самой дальней кучи, у кладбища, чтобы не нервировать деревенских собак и никому не попасться на глаза.

После дождей мусор был тяжелый и гнилой. Пример Васи-Маруси не годился: в мешки это просто не засунуть.

– План номер два, – объявила Лена, осветив мопед с прицепленной к нему тележкой. Байкер с вилами в руках стоял рядом.

– Ну девки, вы как тимуровцы, чес-слово, – размеренно и весомо, словно каждое слово лепил, как пирожок, выговаривал Николай. – Убрали бы днем, если вас это так все бесит.

– Днем мы не можем… – с томным вздохом ответила Лена. – Днем как поглядим на эту грязь, так нас тошнит и даже выворачивает. А в темноте хотя бы не видно, с чем мы тут возимся.

Ребята взялись за дело. Лешка больше говорил, чем помогал. Но лучше уж так, потому что толку от его помощи было немного: действуя без фонарика, он на ощупь старался погрузить в тележку то камни с обочины, то коровьи лепешки. Хорошо, что кладбище было огорожено, а то бы еще и за памятники взялся.

Николай и девчонки работали с комментариями и приколами, а Игорь молча. Игорь вообще был молчаливый. Второй раз он берется помогать, но Дина так и не поняла почему. Николай – понятно: ему очень нравится Лена. Он старался все время стать к ней поближе, подхватывать ее ворох мусора, чтобы соприкоснуться в темноте руками.

Тележка быстро наполнилась, а куча уменьшилась ненамного.

– Предположим, что в деревне десять таких мусорок. Пятнадцать – двадцать минут на тележку, пятнадцать минут на вывоз… Мы закончим очистку территории завтра в это же время, если без остановки, – подсчитал Леша.

– Н-да… План номер два тоже не годится, – согласилась Лена.

– А плана номер три у нас нету, – сказала Дина.

– Девчонки, тут нужен трактор, а не мопед. А лучше сразу три агрегата: грейдер, погрузчик и «К-700».

Дина уже приготовилась сдаться, но Лена посмотрела на Николая так, что глаза в темноте блеснули, и спросила, как будто здесь собрались не школьники, а бригада механизаторов:

– Ну и в чем дело?

– Дело в том, что они слишком громко гудят: втайне это мероприятие не провернуть, – объяснил Николай.

– Ладно, отбой… – вздохнула Дина. – Надо будет тогда просто пойти к мэру и попросить трактор и чего там еще…

– Ага, так он тебе и даст! Вся техника на покосе или на ремонте. Давайте хотя бы эту кучу до свалки довезем, а то что, зря, что ли, просыпались, – сказал Николай и принялся наполнять тележку.

Фонарики на лбах тайной бригады замелькали, и вскоре мопед опять затарахтел в сторону свалки.

Когда Дина с Лешкой вернулись, родители уже сидели на крыльце.

– Та-ак… – сказал папа, и это не предвещало ничего доброго.

– Так-так… – попыталась отшутиться Дина. – И почему же мы не спим?

– Три дня безвылазно сидеть дома! А утром расскажете, где были… – облегченно вздохнула мама.

И все отправились спать.

И никто уже не слышал, как всю ночь в деревне тарахтел «Беларус». Дима, правда, попытался проснуться, потому как ему снился пьяный Пашка, который гонялся на тракторе за коровами, но не смог. Впрочем, многие в ту ночь подумали, что это кто-то из пьяных трактористов мотается по селу.

Глава пятнадцатая, в которой начинается антиалкогольная кампания

Утром тетка Алена сообщила деду Алтынтасу и Андрею, что их навестил Божий посланец… нет, посланник. Со свечой и белыми крыльями. Это добрая весть. Те не поверили, но спорить не стали. Дед, хотя и любил поворчать, тетку Алену сильно не критиковал: все хозяйство на ней и он сам тоже. А Князь молча позыркивал по сторонам, выбирая момент, чтобы сбежать к Лехе и узнать, что за эксперимент тот ставил на его подоконнике этой ночью. Хотя Князь ни ангела, ни Лешку не видел, но был уверен – это дело рук Советника.

Тетка Алена все утро ходила в ожидании хороших новостей радостная, ни на кого не обижалась и сама никого не обижала, даже перед тем, как собирать жуков колорадских, попросила у них прощения. Но, очередной раз вскидывая очи к небосводу, как нарочно, споткнулась о банку с жуками и растянулась на земле во весь рост. Тогда-то ей и открылись под Андрюшкиным окном, на клумбе с георгинами, четкие детские следы. Два вида. Тетка Алена сходила за Андреевыми кедами и сланцами. Следы были от них.

– Как это? – не поняла она. – Ребенок спал в комнате, а кто-то приходил в его обутке?

Вспомнив разные полезные статьи из «Мира загадок и чудес», который выписывала лет пять назад, но иногда, за неимением свежей прессы (почту закрыли), перечитывала, тетка Алена ойкнула и зажала рот рукой. Двойник. Это был двойник, а никакой не ангел с доброй вестью. Потому что если появляется перед человеком двойник, это в лучшем случае – к болезни, а в худшем – к смерти.

Тетка Алена тут же сбегала за бутылочкой со святой водой. Ее оставалось немного, а пещера закрыта… Побрызгав на следы под окном, остатки тетка Алена взяла в рот и распрыскала, освятив комнату и не успевшего умыться Князя.