Книга Марина Влади и Высоцкий. Француженка и бард - Федор Раззаков

«Наш друг запил. Это может кончиться плохо, в кино особенно, и ему уже никто не поможет. Ложиться в больницу он не хочет. У Марины в Париже сбежал старший сын. Позвонил через несколько дней, когда его уже разыскивала полиция: «Не беспокойся, я проживу без тебя». У каких-то своих хиппи.

Теория, что «его надо загрузить работой, чтоб у него не было времени (и тогда он не будет пить)», полной ерундой оказалась. В двух прекрасных ролях, у ведущих мастеров (имеются в виду фильмы «Плохой хороший человек» и «Четвертый». — Ф. Р.)… в театре «Гамлет», «Галилей» и пр., по ночам сочиняет, пишет… Скорее от загруженности мозга, от усталости ударишься в водку, а не от безделья…».

Спустя день после этого Высоцкого все-таки уговорили лечь в больницу — уже хорошо ему знакомую психиатрическую клинику № 8 имени Соловьева. Для съемочной группы «Четвертого» его госпитализация была совсем некстати — из-за этого один день, 15 сентября, был записан в простой — убытки составили 358 рублей. А вот в родном для Высоцкого Театре на Таганке очередной его срыв был воспринят на удивление спокойно. Любимов как-то легко, без истерик отменил «Гамлета» и назначил вместо него другой спектакль, причем премьерный — «Под кожей статуи Свободы». Правда, сыграть его так и не довелось — отменили «сверху». По этому поводу Любимов поехал скандалить в Управление культуры, но добиться своего так и не сумел. В больнице Высоцкий пробыл чуть меньше недели. Там же посмотрел фильм с собственным участием — «Хозяин тайги», который демонстрировали по ЦТ 17 сентября.

Тем временем 26 сентября в одном из родильных домов столицы на свет появилась девочка, которую ее мама — актриса Театра на Таганке Татьяна Иваненко — назвала Настей. В свидетельстве о рождении новорожденной в графе «отец» стоял прочерк. Однако отец у девочки, конечно же, был, причем человек очень известный. Это был Владимир Высоцкий, с которым, как мы помним, у Иваненко тянулся роман еще с 1965 года. Его не смогла прекратить даже женитьба Высоцкого на Марине Влади. Более того, как только Влади уезжала из СССР на родину, Высоцкий тут же возобновлял отношения с Иваненко. Вот и ребенка они, судя по всему, «сделали» в самом конце 1971 года, когда Влади уехала в Париж. Как мы помним, это вообще было знаменательное время для Высоцкого. В ноябре он сыграл премьеру — «Гамлета», тогда же закрутилась история со свадьбой Дыховичного и опалой Галича. И, наконец, как кульминация — «понесла» возлюбленная Высоцкого.

Кстати, наш герой узнал об этом от нее только спустя несколько месяцев — в начале 1972 года. Уж как Высоцкий ни уговаривал любимую не рожать, какие только угрозы не сыпал на голову бедной женщине, но та была непреклонна: заявила, что будет рожать в любом случае. И он испугался, что это событие переполнит чашу терпения Влади: ведь одно дело — «крутить амуры», и совсем иное — произвести на свет дитя от любовницы. Но эта ситуация не будет иметь плохих последствий для Высоцкого, поскольку на тот момент в «верхах» уже созрела идея сделать его выездным. И такой пустяк, как появление незаконнорожденного ребенка, никоим образом не могло погубить эту глобальную идею.

Между тем в том же сентябре случилось еще одно знаменательное событие, доставившее Высоцкому куда больше радости. Фирма грамзаписи «Мелодия» выпустила в свет несколько новинок, в частности, первый твердый миньон Владимира Высоцкого; до этого, в 1967 году, была выпущена гибкая пластинка с песнями из фильма «Вертикаль». Это было результатом все той же истории со свадьбой Дыховичного. Помните, на ней Высоцкий сумел понравиться своими военными песнями члену Политбюро Дмитрию Полянскому, он же — новоиспеченный тесть Дыховичного, который и «пробил» выход миньона? На нем звучали все те же военные песни, написанные Высоцким специально к фильмам: «Он не вернулся из боя», «Песня о земле» (из к/ф «Сыновья уходят в бой»), «Песня о новом времени» (из к/ф «Война под крышами»), «Братские могилы» (из к/ф «Я родом из детства»).

Выход миньона ясно указывал на то, что либералы в верхах продолжают частичную легализацию творчества Высоцкого. Эта пластинка с военными песнями должна была показать миллионам советских граждан, что Высоцкий — это не только автор социально-протестных песен, которые многие называли антисоветскими за тот скрытый подтекст, который в них содержался, но и создатель глубоко патриотических, но не трескучих произведений.

Выход пластинки добавил в бюджет Высоцкого несколько сотен рублей. Еще больше он получал за концерты и роли в кино. Например, если несколько лет назад он получал за свои главные кинороли 1 500 рублей, то теперь — значительно больше. За роль в «Плохом хорошем человеке» его удостоили гонорара в 2 360 рублей, в «Четвертом» — 2 340 рублей; общая сумма — 4 700 рублей. Тот же КГБ легко мог прикрыть эту «лавочку», ведь актер неоднократно давал поводы к этому, нарушая многие идеологические запреты, установленные в СССР, однако не делал этого. Более того — способствовал раскрутке славы Высоцкого по всем направлениям.

Естественно, это вызывало лютую зависть у многих людей, начиная от коллег по театру и заканчивая рядовыми гражданами, которые с трудом соотносли тяжелую судьбу песенного Высоцкого с его повседневной реальностью. Дескать, «стреляют по колесам», а «Пежо» как новенький. Впрочем, число завистников среди простых граждан было не столь велико, поскольку большинство советских граждан ведать не ведали о том, какие гонорары получает их кумир, и какую жизнь он ведет вдали от их глаз. В советских СМИ не было рубрики «Светская жизнь», где живописались бы закулисные похождения артистов, в том числе и Высоцкого. Поэтому для большинства людей бард представлялтся прежде всего гонимым артистом, который и горькую пьет исключительно по причине своей гонимости. А то, что Высоцкий вхож к сильным мира сего и со многими из них на короткой ноге, мало кто знал, поскольку песню «Прошла пора вступлений и прелюдий…» (1972) бард исполнил считанное число раз в год написания и больше нигде не пел. А в ней сообщалось:

…Уже три года в день по пять звонков:

Меня к себе зовут большие люди —

Чтоб я им пел «Охоту на волков».

В те дни Высоцкий трудился не покладая рук, хотя иной раз и жаловался своим коллегам на усталость. Например, 9 октября 1972 года В. Золотухин записывает в своем дневнике следующий монолог Высоцкого:

«Я не могу, я не хочу играть… Я больной человек. После «Гамлета» и «Галилея» я ночь не сплю, не могу прийти в себя, меня всего трясет, руки дрожат… После монолога и сцены с Офелией я кончен… Это сделано в таком напряжении, в таком ритме — я схожу с ума от перегрузок… Я помру когда-нибудь, я когда-нибудь помру… а дальше нужно еще больше, а у меня нет сил…».

А теперь взглянем на то, как этот «больной человек» проводил свое время. Спустя четыре дня после этого разговора, 14 октября, Высоцкий летит за тысячи километров от Москвы — в Киев, чтобы дать там всего несколько концертов. Через два дня, 16-го, он возвращается в Москву, чтобы принять участие в первой сессии озвучания в фильме «Четвертый». 19 октября проходит вторая сессия озвучания. Еще через пару дней Высоцкий снова садится в самолет, чтобы лететь в Крым, на съемки «Плохого хорошего человека». 25 октября он снова в Москве (проводит очередную сессию озвучания в «Четвертом»), а спустя несколько дней опять летит в тот же Киев с концертами.