Книга Возвышение империи - Сэм Барон

Биситун, похоже, не очень изменился за последние несколько лет. Тогда здесь жило больше пятисот человек; теперь их могло быть больше, поскольку крестьяне, жившие неподалеку, были согнаны со своих земель, а их посевы и дома уничтожены. Некоторые могли уйти, когда тут появился Ниназу, но другие, наоборот, могли явиться сюда в поисках любого безопасного населенного места, даже такого, которым правят разбойники.

Было ясно видно, что главные ворота поставлены недавно; без сомнения, алур мерики сломали старые и пустили их на дрова. Все дома на расстоянии полета стрелы от частокола были разрушены, их обломки были разбросаны повсюду, чтобы помешать продвижению атакующего врага. Частокол теперь стал выше, чем запомнился Эсккару, и, похоже, его укрепили дополнительными бревнами. Новые ворота выглядели тоже прочными, хотя далеко не такими массивными, как те, что охраняли главный вход в Аккад.

Эсккар видел защитников, стоявших за частоколом, некоторые все еще суетились, ища назначенные им позиции. Большинство имели луки и, наверняка, держали под рукой топоры и мечи. На самой высокой точке стены, как раз рядом с воротами, за аккадскими воинами, начавшими копать канаву, наблюдала из-за частокола небольшая группа людей, стоящая особняком.

— Готов поспорить, что вон тот — Ниназу, — заметил Гронд. — Похож на своего младшего брата. Вот тот, высокий, с серебряными браслетами на обеих руках.

Эсккар нашел взглядом этого человека, но не смог разглядеть никакого сходства на таком расстоянии. Он видел только полированное серебро, поблескивающее в лучах солнца.

На мгновение это вызвало в нем раздражение: десять лет назад его глаза сумели бы различить мелкие детали. Не то чтобы он жаловался; удача все время помогала ему оставаться в живых. Немного бойцов доживали до своего тридцатилетия, а Эсккар пережил больше битв, чем мог припомнить. И все-таки он знал: человеку, дожившему до тридцати, лучше бы оставить ремесло воина.

— Мы скоро узнаем, Ниназу это или нет, — буркнул Эсккар. — Но приглядывай за ним. После нам нужно будет распознать командиров.

— Думаешь, они выйдут, чтобы сражаться? Похоже, они приготовились.

— Не выйдут, если у их главаря есть хоть какие-то мозги. Во всяком случае, пока не выйдут. Этот Ниназу, вероятно, ожидает, что мы сразу нападем на селение — не сегодня, так завтра. Пусть они понаблюдают, как наши люди копают канаву… Дадим ему кучу времени, чтобы поразмыслить над тем, что же мы затеваем.

— Может, объедем селение вокруг и осмотрим его со всех сторон?

— Когда кончим копать. Завтра у нас будет много времени. Давай попробуем сосчитать, сколько же бойцов нам противостоит.

Эсккар долго оставался на месте, глядя на частокол, пытаясь поставить себя на место главаря разбойников.

Осада Аккада дала ему богатый опыт защиты селения от атакующего врага. И воины, и жители города почти пять месяцев готовили Аккад к осаде, учились способам защиты и даже изобретали новые, а после выдержали больше месяца тяжелых боев против всего клана алур мерики. В конце концов Эсккар и его воины заставили варваров отойти, победив их в боях и лишив их провизии.

Вооруженный этими знаниями, Эсккар рассматривал Биситун и его деревянный частокол. На этот раз атакующим будет он сам; это он сейчас находится у стен.

«Войди в мысли своего врага», — напоминала ему Трелла.

У этого Ниназу есть селение и частокол для защиты, и у него больше людей, чем у осаждающих. Но если человек носит меч, это еще не делает его опытным бойцом. Люди из Аккада тренировались и оттачивали свои навыки больше пяти месяцев. Что еще важнее, многие из них стояли лицом к лицу с закаленными в битвах бойцами и одолели их. Людям Эсккара не раз противостояла в открытых битвах не грязная свора грабителей, которых держит вместе только любовь к золоту и страх перед вожаком. Ниназу мог понимать это, поэтому он не выйдет из ворот селения, чтобы внезапной прямой атакой смять осаждающих.

Ниназу будет беспокоить еще одно. Эсккару даже не требовалось говорить с местными жителями, чтобы знать, как с ними обращались. И хотя обитатели Биситуна могли нехотя стоять на стенах, принимая решительный вид, они не собирались сражаться за Ниназу до последней капли крови — за человека, который брал их жен и дочерей, когда хотел, отбирал у них зерно и овощи и правил только силой.

Нет, Ниназу не мог долго доверять крестьянам.

А если осажденные рискнут выйти и потерпят поражение, многие из них начнут подумывать, не забрать ли то, что они уже успели награбить, и не перебраться ли через реку на другой берег, где они будут в безопасности. Поэтому Ниназу требовалась быстрая победа.

Если Эсккар нападет и его отгонят прочь, положение и власть Ниназу укрепятся. Чем дольше будет длиться осада, тем увереннее будут чувствовать себя люди Ниназу.

Но, хотя казалось, что время на стороне Ниназу, скоро оно начнет работать на Эсккара.

— У этого Ниназу много людей, — сказал Эсккар. — Добровольных и подневольных. Я насчитал по меньшей мере девяносто или сто бойцов, и это только те, которых я смог разглядеть. Наверняка кто-то ждет и за палисадом. Это более чем достаточно, чтобы нас атаковать. Но он будет выжидать несколько дней, чтобы посмотреть, что мы затеваем.

— А потом мы покажем ему, на что способны, командир, — ответил Гронд. — Он будет поражен.

— Только позаботься о том, чтобы это не мы были поражены.

Идея, которую Эсккар обдумал сперва в Дилгарте, а после развил во время похода на север, все еще казалась вполне приемлемой, и местность вокруг селения, похоже, благоприятствовала ее воплощению. Теперь, когда Эсккар мог изучить здешние укрепления, ему пришлось заново продумать некоторые детали, но общий план остался прежним. Сегодня ночью и завтра днем он узнает еще много нового, хотя уже после того, как начнет претворять в жизнь первую часть своего плана.

Эсккар по натуре не был терпелив, но он не мог позволить себе торопиться. Он хотел взять селение без больших потерь. Воины, обученные им и Гатом, были слишком ценны, чтобы кидать их в лобовую атаку, хотя Эсккар уже был уверен, что смог бы взять частокол штурмом, пустив в дело своих лучников, чтобы те отогнали людей Ниназу от стен. Но тогда многие бы погибли, а Эсккару нужны были все его люди, причем не только здесь, но и дома, в Аккаде.

Нет, он будет придерживаться первоначального плана.

Эсккар принял решение, и они с Грондом, повернув лошадей, двинулись обратно к лагерю.

К тому времени, как опустилась темнота, основные укрепления лагеря были почти закончены. Неглубокая канава окружала его с трех сторон, и только тыл был пока открыт. Рано утром это открытое место тоже будет окопано. Землю, вынутую из рва, нагромоздили на его краю со стороны лагеря, соорудив насыпь, и даже сейчас люди трудились, утрамбовывая ее. Эта земляная стена остановит стрелы не хуже деревянной ограды, а канава перед насыпью спасет от лошадей, если засевшие в Биситуне попытаются напасть на аккадцев.