Книга Вожак и его друзья - Сергей Сухинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну и что? – вздернула носик Полина.
– Могла бы тоже сказать: «привет!» Или тебя в школе вежливости не обучали?
– Я в школу сейчас не хожу, у меня есть три гувернантки, – высокомерно заявила Полина. – Но если ваше сиятельство так желает, то мы можем совершить променад по моему парку. Посидим в беседке, поговорим о поэзии Серебряного века, или о выставке высокой моды в Венеции. Вы были когда-нибудь в Венеции, ваше сиятельство?
Антон еще больше помрачнел.
– А как же, только вчера ездил туда за картошкой и солеными огурцами, – буркнул он.
Полина ответила ослепительной улыбкой. Она протянула руку – так, как поступают светские дамы в исторических кинофильмах. Антон вежливо поклонился, тоже протянул руку, и они чинно направились по желтой дорожке в сторону Истры. На высоком берегу реки стояла старинная беседка, и Полина повела его туда. Усевшись на красивой резной скамейке, девочка кокетливо посмотрела на гостя и нежно произнесла:
– Не правда ли, сегодня чудесный день, ваше сиятельство? – проворковала она. И тут же, зло сощурившись, рявкнула: – Ну ты, петровское хамло! Чего сюда приперся? Сороку хочешь? Накоси, выкуси!
И она с ехидной улыбкой показала гостю фигу.
Антон наклонился, смачно поцеловал фигу, а потом внезапно отвесил оплеуху наглой девчонке.
– Сама накося-выкуси! Верни Проныру! Думаешь, раз твой папашка наворовал кучу денег, то он теперь – царь и бог? Не дождетесь!
Полина вспыхнула от ярости. Никто и никогда не смел с ней так грубо обращался! Вскочив со скамьи, она подняла зонтик и обрушила на плечи Антона град ударов. Но тот, нимало не смущаясь, обхватил девочку и крепко прижал ее к своей груди.
– А ты ничего, симпатичная, – с ухмылкой сказал он. – Но вообще-то, девчонка как девчонка, даром что миллионерша.
– Отпусти! – закричала Полина, но не очень громко – так, чтобы не услышали охранники. Антон сразу же это понял, и улыбнулся еще шире.
– Фигушки, не отпущу, пока не поцелуешь, – легкомысленно сказал он.
Сказав это, Антон ужаснулся. Эти слова он услышал в каком-то взрослом фильме, и почему-то запомнил. Ну и ляпнул, теперь не отмоешься! Дон Жуан сопливый…
К его огромному изумлению, девочка почему-то не обиделась. Расширенными от изумления глазами она смотрела на незнакомца. В ее взгляде читались и страх, и растерянность, и что-то другое, чего Антон понять не мог.
– Со мной еще никто так не разговаривал… – прошептала Полина. – Никто!
– И что, понравилось? – нервно скривился Антон.
– Не знаю… Отпусти. Ну, отпусти же!
Антон разжал объятия, и Полина буквально рухнула на скамью. Зардевшись, она поправила шляпку.
– Садись, – неожиданно мирным тоном предложила она.
Антон сел.
– Скажи честно – Сорока тебе очень дорога? – спросила Полина, не отрывая от гостя взволнованных глаз.
Антон было раскрыл рот, чтобы воскликнуть: «Да, конечно, я без нее жить не могу!», а потом задумался. Он уже достаточно наплел всякого вранья, пытаясь добраться до маленькой хозяйки большого дома. Сейчас, конечно, можно было врать и дальше, но… Но ведь Проныра его даже не знала! Что будет, когда она увидит своего самозваного «хозяина»? Позора ведь не оберешься!
– Вообще-то, все не совсем так, – опустив глаза, признался он. – А если честно, то совсем не так! Понимаешь…
Повинуясь внезапному импульсу, Антон взял и выложил всю правду-матку: про коммуну в лесу, про театр детей и зверей, про Шарика и Проныру…
Лицо Полины преображалось с каждым его словом, словно остывало на ледяном ветру. Наконец, Полина резко отодвинулась от него и чужим, незнакомым голосом произнесла:
– Все?
Антон кивнул.
– Блин, выходит, отец был прав? – задумчиво пробормотала девочка. – Мы подобрали не просто бродячую кошку, а кошку – бомжатницу! Целый год Сорока жила в каком-то кошмарным зоопарке, среди бог знает какого быдла… Эти дикари наверняка болеют разными жуткими болезнями! Среди них могут быть наркоманы, бандиты, насильники… И весь этот клоповник находится невдалеке от нашей усадьбы. Ужас!
Недобро сощурившись, Антон некоторое время молча рассматривал девочку, а потом предложил:
– Конечно, ужас. Позвони отцу, пускай тот пришлет из Москвы команду захвата. Пусть они окружат лагерь, обольют его бензином и сожгут вместе со всем, как ты выражаешься, быдлом. Нечего этим жалким выродкам, бездомным детям и животным, коптить чистое небо рядом с роскошным особняком магната Серебрякова!
А потом предлагаю заняться нашим Петровским. У нас ведь тоже не ангелы живут, и миллионеров не густо. Наши родители с трудом дотягивают до очередной зарплаты. Разве таким неудачникам стоит дальше жить? Надо снести наши жалкие «хрущевки» бульдозерами, а каждому из новых русских вроде твоего папаши, прирезать по пару гектар земли. Ведь вам здесь тесновато, верно?
Полина пристально смотрела на него, не произнеся ни слова.
Антон криво усмехнулся:
– Ладно, поговорили. Ведь знал же, болван, что ничего у меня не получится! Есть такая поговорка: сытый голодного не разумеет. Ты до того сыта, что аж щеки лопаются от самодовольства. А совести да сочувствия у таких как ты просто нет, папы с мамами не научили. Да и когда им учить-то – ведь с утра до ночи деньги делают! Ну, я пошел.
Он положил конверт с долларами на скамейку и, повернувшись, торопливо зашагал к воротам.
– Деньги возьми, дурак! – окрикнула его Полина.
– Возьми себе, – не поворачивая головы, ответил Антон. – Купишь еще одну шляпку, на вторую голову. Хотя у тебя и одной-то нет…
Полина хотела встать и побежать вслед за дерзким парнем, но гордость не позволила. Когда ворота закрылись за гостем, она схватила конверт и в бешенстве порвала на мелкие клочки. А потом, немного успокоившись, пошла к дому, где ее ждала Сорока.
Если, конечно, упрямая кошка опять не убежала в свою распрекрасную лесную коммуну.
Никогда Антону не было так тошно на душе, как на обратном пути в лагерь. Он потерпел полное фиаско, подвел ребят. Проныру не вернул, рассорился с Княжной… Даже деньги отдал впустую! Правильно Полина обозвала его дураком. Или он не совсем дурак? Поди тут, разберись…
В коммуне кипела работа. Все ребята, даже малыши, трудились в театре. Тема вместе с Игорем и еще двумя самыми сильными парнями – Павлом и Сашей, занимались тяжелым бархатным занавесом, который упрямо не хотел раскрываться и закрываться. Девочки мыли пол, малыши выносили мусор. То и дело в зал прорывались Меньшие, которым тоже хотелось чем-то помочь ребятам. Но много ли толку в строительстве от коз или поросят? Грозно рыча, Вожак быстро прогонял Меньших на улицу. Сам же он хватал челюстями самые большие мешки с мусором и вытаскивал их наружу.
