Книга Опасная командировка - Александр Ковалевский

Милтон Бирден задействовал возможности контрабандистов Хекматияра для доставки больших партий оружия афганским мятежникам. Контрабандисты вывозили в Пакистан опиум, а обратно караванными путями и горными тропами везли в Афганистан оружие, боеприпасы и военное снаряжение для повстанцев. Многие из этих караванов так и не дошли до места назначения и были разграблены и уничтожены советскими «охотниками за караванами», не оставлявшими после разгрома каравана в живых никого.

Доставлять «Стингеры» караванными путями было крайне рискованно, но других вариантов не было. Милтон Бирден, отвечавший за секретную программу ЦРУ по поддержке афганского сопротивления, решил лично доставить новое оружие моджахедам в Афганистан. В таких делах доверять можно было только себе. Города, где нашли себе убежище лидеры афганской оппозиции, были наводнены советскими шпионами и агентами ХАД, которые выслеживали иностранцев, помогавших моджахедам, а полученная информация об отправке караванов с оружием сразу передавалась в советские разведцентры.

Советы начали охотиться за «Стингерами» с 1985 года, когда Милтон Бирден только начинал проталкивать в Конгрессе США разрешение на их поставки моджахедам. Виной тому была поднятая в советских газетах шумиха вокруг погибшего в Афганистане репортера газеты «Аризона Рипаблик» Чарльза Торнтона, у которого были найдены фотографии, как он якобы грузит эти «Стингеры» в грузовик моджахедов. Но Бирден-то знал, что Чарльз Торнтон не имел никакого отношения к поставкам «Стингеров» в Афганистан. Это был простой журналист, писавший в основном на медицинские темы. Он отправился в Афганистан собрать материалы для своей газеты о состоянии медицинского обслуживания в отрядах моджахедов. В советской же прессе его представили чуть ли не «зеленым беретом». Мол, он и наемник, и инструктор, военный советник и террорист в одном лице.

В начале августа 1985 года Чарльз Торнтон вместе со шведскими врачами Джаддом Йенсеном и Джоном Моугэном вылетели в Пакистан. Они приземлились в Пешаваре и поселились в отеле «Гринз». В окрестностях Пешавара размещались лагеря афганских беженцев и учебные центры подготовки моджахедов, Чарльз Торнтон встречался с полевыми командирами и беженцами. Сам он записал 12 августа в своем ежедневнике: «За чаем мы с Джоном и Джаддом обсуждали предстоящую переброску в Афганистан, но весьма завуалированно. Слишком много посторонних ушей. Вынуждены общаться, передавая друг другу записки». Впоследствии эта запись была расценена КГБ как свидетельство «секретности миссии Торнтона и его принадлежности к ЦРУ». Милтон Бирден долго смеялся, прочитав подобную чепуху. Разведчик, ведущий дневник, в котором открытым текстом пишет о предстоящей переброске в Афганистан? Пусть эти сказки Советы своим домохозяйкам рассказывают!

В начале сентября 1985 года Торнтон, Йенсен и Моугэн в сопровождении полевого командира Мухаммада Гауза пересекли «линию Дюранда» и прибыли в лагерь муллы Маланга, в отряде которого Торнтон провел пару недель, фотографируя нападение моджахедов на советские автоколонны и посты царандоя, после чего собирался вернуться домой. Но не судьба. На обратном пути пикап «Симург», на котором он ехал с Йенсеном и Моугэном, попал в засаду. Они ехали ночью с включенными фарами без сопровождения, и салон их пикапа подсвечивался голубоватым светом, что позволяло различить силуэты его пассажиров. Это очень удивило советских спецназовцев, которые в своей практике еще не встречали такой демаскировки. Они понятия не имели, что это за машина и кто в ней едет, но раздумывать было некогда. Группа ударила залпом. Огонь вели из автоматов и АГСа – автоматического гранатомета. Пикап загорелся, выскочил на обочину, разворачиваясь в обратную сторону, и остановился. Все, кто был вместе с Чарльзом Торнтоном в машине, погибли. Вот так этот репортер стал «международным террористом», под руководством которого (по версии советской пропаганды) был сбит пассажирский самолет в районе Кандагара.

В ЦРУ никак не отреагировали на поднятую в советской прессе волну «разоблачений» Чарльза Торнтона как «агента ЦРУ», доставившего в Афганистан «Стингеры». Милтону Бирдену это было даже на руку. Желание захватить «Стингеры» любой ценой и развившийся на этой почве охотничий азарт притупляли осторожность охотников за «Стингерами», и нередко охотники превращались в жертв, попадая в засады моджахедов. И пока Советы гонялись за призраком «Стингеров», любое упоминание о которых действовало на советское командование, как запах валерьянки на котов, у Бирдена было время найти наиболее надежные пути их доставки моджахедам, чтобы ни один «Стингер» не попал к русским.

Американский переносной зенитно-ракетный комплекс второго поколения FIM-92 «Stinger» («Жалящий»), предназначенный для поражения низколетящих воздушных целей, был новейшей секретной разработкой военно-промышленного комплекса США, и за поставку этих секретных ракет в Афганистан Бирден отвечал своей головой.

Правду о Чарльзе Торнтоне резидент ЦРУ рассказал только через полгода после его гибели американской журналистке Джессике Фоули. Эта бесстрашная американка с проводником Хайруллой проделала нелегкий путь из Панджшерской долины в знойную провинцию Кандагар ради того, чтобы узнать все обстоятельства гибели Торнтона. Милтон Бирден, встретивший ее в лагере Хекматияра, охотно разоблачил ложь советских СМИ. В качестве доказательства Милтон показал Джессике цветную фотографию, на которой был сфотографирован стенд в классе боевой подготовки кандагарского отряда специального назначения. Там красными чернилами по белому было написано следующее: «В сентябре 1985 года в результате одной из засад разведгруппа уничтожила американского советника и журналиста Чарльза Торнтона. Захвачены его дневники, фотопленки, стрелковое оружие». На стенде была приведена точная схема организации засады, с указанием местонахождения пикапа «Симург», в котором ехал журналист, и подробное описание действий разведгруппы спецназа.

На вопрос Джессики, откуда у него эта фотография, Милтон Бирден ответил, что этот снимок сделал своим полароидом высокопоставленный офицер царандоя, так что в его подлинности она может не сомневаться. Джессика показала Милтону несколько фотографий, сделанных ею в кишлаке, от которого практически ничего не осталось после налета советской авиации, но опубликовать свои материалы она собиралась только после того, как побывает в расположении Советской армии, воюющей на стороне правительственных войск Афганистана. Согласно каноничным нормам журналистики, репортер должен быть над схваткой, объективно и беспристрастно освещать события по обе стороны линии фронта. Джессика всегда придерживалась этих принципов, поскольку журналист, готовый принимать во внимание доводы лишь одной из воюющих сторон, превращается в пропагандиста, что для нее неприемлемо.

– Джессика, я знаю, что вы успели побывать во многих горячих точках планеты, и ваш профессиональный подход к делу достоин восхищения. Кстати, здесь, в лагере, вы можете пообщаться с бывшим советским десантником Николаем. Он принял ислам, и зовут его теперь Мохамадулла. Он перешел на сторону моджахедов после того, как стал свидетелем расстрела мирных жителей своими сослуживцами. В Советской армии вам о подобных фактах никто никогда не расскажет, – заметил Милтон.

Цэрэушник рассчитывал на то, что собранные Джессикой материалы станут настоящей «бомбой» в информационной войне против СССР, победа в которой была для него не менее важна, чем поставки моджахедам «Стингеров».