Книга Эхо чужих грехов - Марта Таро

Ваш Алексей Черкасский».

Ему хотелось написать: «Я люблю тебя. Прости», но он не решался даже думать об этом. Черкасский достал из шкафа большой резной ларец, сложил в него аккуратно упакованные золотые монеты, поместилось ровно сорок тысяч. Он замкнул ларец и приготовился запечатать ключ в конверт вместе с письмом, но передумал. Взяв со стола нож для разрезания бумаг, Алексей снова открыл крышку и в уголке с её внутренней стороны нацарапал: «Я люблю тебя». Теперь он окончательно закрыл ларец и запечатал ключ вместе с письмом. Черкасский вызвал своего верного Сашку и велел отвезти посылку в Бельцы, а там отдать всё в руки хозяйки, на словах сообщив, что в ларце – сорок тысяч.

Сашка вернулся за полночь, Алексей бросился ему навстречу:

– Ты видел княгиню, как она?

– Видел. Такая же, как всегда, только совсем бледная, – доложил Сашка.

– Мне она что-нибудь передавала?

– Нет, барин, прочитала письмо, вздохнула горько и велела мне ехать обратно.

– А ларец она не открывала? – Черкасский, как за соломинку, ухватился за надежду, что Катя прочтёт надпись на крышке и всё поймёт.

– Как барыня приказала мне ларец на стол поставить, так он там и стоял.

Сомнений у Алексея не осталось: Катя вычеркнула его из своей жизни.

Получив от мужа прощальное письмо, Катя наутро не смогла даже встать с постели. Очередное оскорбление её добило: Алексей отказался от неё! Всё было кончено. Впрочем, Катя теперь понимала, что для Черкасского ничего и не начиналось: он женился по принуждению, а остальное она выдумала сама. Легко мечтать, что она поквитается с оскорбившим её мужчиной, что поразит его своей счастливой и успешной жизнью. Да он просто не заметит её успехов и счастья, она для него не ценнее грязи под ногами. Катя считала, что большего унижения, чем она испытала в ту страшную ночь, не бывает, но, оказывается, ошиблась. Тогда Черкасский хоть ревновал её, а сейчас он просто швырнул ей золото, как куртизанке.

Весь день прометалась Катя в постели, но так и не нашла покоя. Назойливая капель за окном добавила печали: почему-то казалось, что вместе со снегом тают и надежды на будущее.

Катя свернулась в клубок и натянула на голову одеяло. Тихое гудение печки-голландки наконец-то убаюкало её. Кате снилась мама, та в своём любимом голубом платье стояла посреди цветущего сада. Она улыбнулась дочке и ласково сказала:

– Девочка моя, не нужно грустить, ведь ты дала нам такое счастье – нашего наследника. Мы с твоим отцом очень рады, что родится мальчик и унаследует наш титул. Он будет граф Бельский. А имя ему дай в честь своего отца – Павел. Мы станем вас оберегать, но и ты должна бороться за своего сына, защищать его. – Графиня протянула дочери маленький золотой крестик на тонкой цепочке. – Надень это на нашего внука.

– Мама, – заплакала Катя, – как мне жить, если моё сердце разбито?

– Ты должна жить для сына, – строго сказала графиня, – у него, кроме тебя, никого нет. Ты теперь мать. Но тебе надо уехать. Поезжай за море и ничего не бойся, мы с тобой.

– Да, мама, я так и сделаю, – поклялась дочь.

Перед взором Кати вдруг появилось чудесное детское личико. Щемящая нежность омыла сердце.

– Пришла весна, а с нею – новая жизнь, – сказала мать.

Катя проснулась, по её лицу текли слёзы. Она поднялась с постели, подошла к комоду, где хранились драгоценности покойной графини, и открыла маленькую серебряную шкатулку. Там лежали украшения, которые мама носила девочкой. Катя принялась перебирать крошечные колечки и сережки и искала до тех пор, пока не нашла то, что увидела во сне – маленький детский крестик на тонкой золотой цепочке. На его оборотной стороне под наполовину стёртыми словами «Спаси и сохрани» явно читалась надпись: «Павел». Детский крестик покойного отца…

Катя позвала Поленьку. Прибежавшая горничная изумилась, увидев, что хозяйка перекладывает драгоценности из футляров в дорожную шкатулку. Катя объявила:

– Мы уезжаем! Скажи мадам Леже, что завтра мы отправляемся в Москву, к тётке Паниной, вдове маминого брата. Пусть приготовят дорожную карету и провизию. Объясни, что мы будем ночевать в гостиницах, но есть станем домашнюю еду. Потом возвращайся, поможешь мне собраться.

Пока горничная выполняла поручение, Катя упаковала драгоценности матери, потом достала из ящика своего стола брачный договор и свидетельство о венчании – теперь это были документы, подтверждающие права её не родившегося ребёнка. Рядом с бумагами лежал бархатный мешочек с крестом – свадебным подарком Алексея. Решив, что это тоже теперь принадлежит её сыну, Катя положила мешочек в шкатулку к остальным драгоценностям. Добавив к документам свои метрику, свидетельство о крещении и завещание матери, Катя поняла, что не хватает лишь завещания отца и дарственной на Бельцы. Муж в письме сообщил, что оставил эти бумаги в потайном отделении бюро. Пришлось идти в кабинет.

Кабинет освещал лишь огонь камина. Катя зажгла свечу и подошла к бюро. Она стала ощупывать виноградные гроздья на правой стенке и на третьей по счёту её пальцы скользнули в углубления под листьями. Поворот по часовой стрелке – и раздался щелчок, а ящики вместе с задней панелью выдвинулись вперёд. Вспомнив, как делал это муж, Катя вынула ящики, потом панель и, достав из открывшейся ниши тетрадь и бумаги, разложила их на столе. К письму французского адвоката лёг в дневник, в другую стопку – завещание отца и дарственная на Бельцы. На столе остался ещё один конверт, на нём по-французски было выведено имя Алексея. Катя сразу же узнала почерк. У неё в ящике лежал точно такой же конверт, но только с другим именем. Развернув, она прочла письмо. Испытанные отвращение и брезгливость теперь относились не только к написавшему письмо врагу, но и к Алексею. Как он мог поверить в эту мерзость? Как посмел наказать жену за какую-то мифическую вину?

«Ну ничего, теперь ему тоже придётся несладко, – с облегчением подумала Катя, – ведь не только я замужем, он тоже женат и, пока я жива, князь Черкасский не сможет иметь законных детей. А ведь ему-то наследник нужен, как воздух! Вот и поглядим, кому из нас будет хуже…»

Катя взяла перо и на свободной части злосчастного письма написала по-французски:

«Оставляю вам образец своего почерка. Когда найдёте человека, разыгравшего весь этот трагический спектакль, можете сравнить».

Она заглянула в своё сердце и поняла, что, как бы ни старалась, никогда не сможет встать на одну доску с мужем. Ну, не сможет она сделать подлость! Катя чуть поколебалась и добавила по-русски:

«Вы сами написали, что я свободна от обязательств по отношению к вам. Но родители внушили мне понятия о чести, поэтому я и сообщаю, что жду ребёнка и надеюсь, что, с Божьей помощью, он родится в октябре этого года».

Катя бросила конверт в потайную нишу бюро, поставила ящики на место и пошла собираться.

Поленька уже упаковала большой дорожный сундук, сложив в него бельё, постель, дорожный сервиз и выбранную хозяйкой одежду. Катя завернула документы в шёлковый платок и спрятала их на дно саквояжа, который собиралась держать при себе. Поверх бумаг она поставила шкатулку с драгоценностями и положила кошелёк со всеми имеющимися у неё деньгами. Оставался ларец, присланный Алексеем. Брать или не брать? Ещё вчера Катя приоткрыла крышку и увидела ровные столбики золотых монет. Оскорбленная тем, что муж от неё откупается, она в раздражении захлопнула ларец и больше к нему не подходила. Так брать деньги Черкасского или нет?.. Пусть это станет запасом на чёрный день – шкатулка легла на дно сундука.