Книга Как Гитлер украл розового кролика - Джудит Керр

Анна решила, что ей вряд ли хочется разговаривать на эти темы, и вернулась в кухню к маме.

— Чем бы заняться?

— Ты можешь почитать по-французски, — посоветовала мама.

У нее был сборник рассказов, который оставила мадемуазель Мартель. Анна уселась за стол и в течение некоторого времени сражалась с книгой. Но рассказы были для совсем маленьких. И было довольно тоскливо постоянно лезть в словарь, чтобы узнать, как Пьер швырнул палку в свою младшую сестру и за это мама назвала его плохим мальчиком.

Обед немного развлек ее. Анна помогла накрыть на стол и убрать грязную посуду. Потом она села было порисовать. Но время все равно текло страшно медленно — пока наконец в пять часов дверной колокольчик не возвестил о возвращении Макса. Анна бросилась ему навстречу. Мама уже стояла в дверях.

— Ну как? — с волнением спросила она.

— Нормально, — ответил Макс. Выглядел он бледным и усталым.

— Здорово было? — спросила Анна.

— Откуда я знаю? — сердито пробормотал Макс. — Я не понял ни слова.

И весь остаток вечера он ходил угрюмый и молчаливый. Только после ужина он вдруг сказал маме:

— Мне нужен нормальный французский портфель, — и пнул ногой свой немецкий ранец. — Если я буду таскаться с этим, я даже выглядеть буду не как все.

Анна знала, что портфель стоит очень дорого и, не подумав, сказала:

— Но ранец тебе купили только в прошлом году!

— Тебе что за дело? — заорал Макс. — Что ты понимаешь? Сидишь тут целый день дома!

— Можно подумать, я виновата, что не хожу в школу! — закричала в ответ Анна. — Мама не нашла для меня школы!

— Вот и заткнись, раз не ходишь! — огрызнулся Макс. Больше они друг с другом не разговаривали — несмотря на то, что мама, к удивлению Анны, обещала купить Максу портфель. Как же все это печально, думала Анна. Она целый день так ждала возвращения Макса. А теперь они поссорились. Она надеялась, что на следующий день все изменится. Но Макс опять вернулся домой уставший и раздраженный, и они снова поссорились.

А потом все стало еще хуже. Погода стояла сырая, Анна простудилась и теперь целыми днями сидела дома. Так что к вечеру и у нее, и у Макса было такое отвратительное настроение, что они совершенно не могли общаться по-человечески. Макс считал, что это несправедливо: он весь день мучается в школе, пока Анна спокойно сидит себе дома. Анна чувствовала, что Макс вырвался в новый мир, и расстраивалась, что от нее этот мир ускользает.

— Если б я только могла ходить в школу — в какую угодно! — как-то сказала она маме.

— Ты не можешь ходить в какую угодно, — сердито ответила мама. Она побывала в нескольких школах, но ни одна из них ей не понравилась. Мама даже спрашивала совета у мадам Фернан.

Тоскливое было время!

Папа тоже очень уставал. Все это время у него было много работы, к тому же он заразился от Анны. А еще к нему опять вернулись кошмары. Мама сказала, что такое бывало и раньше, но, пока дети жили в «Гастхоф Цвирн», они не знали об этом. Папе все время снился один и тот же сон — будто он пытается выехать из Германии, а на границе его останавливают нацисты. И он просыпался от собственного крика.

Макс так крепко спал, что папины кошмары его совсем не тревожили — хотя папа спал за стенкой. А вот Анна все слышала, и это действовало на нее угнетающе. Было еще ничего, если папа сразу просыпался. Но иногда он сначала долго стонал, потом испуганно всхлипывал, и наконец кошмар взрывался громким криком.

Когда это случилось впервые, Анна решила, что папа заболел. Она примчалась к нему в комнату и, беспомощно стоя у кровати, стала звать маму. Мама объяснила Анне, что такое кошмары. Папа просил не беспокоиться за него. Но Анне это не помогало. Было ужасно лежать в кровати и прислушиваться к звукам, доносившимся из папиной комнаты, и знать, что с папой во сне происходят страшные вещи.

Однажды перед сном Анна загадала желание: пусть папе перестанут сниться кошмары. «Пожалуйста, пожалуйста, — шептала она. Она не очень верила в Бога, но надеялась, что есть кто-то, способный ее услышать. — Пусть лучше я увижу кошмары — вместо папы!»

И потом она тихо лежала в кровати, ожидая, когда придет сон. Но все не могла заснуть.

Макс уткнулся носом в подушку, пару раз вздохнул и немедленно провалился в сон. Анна так и лежала, уставившись в потолок, — хотя, казалось, прошли часы. Она начала сердиться. Как же ей приснится кошмар, если она не может заснуть? Анна пыталась считать в уме и думать о разных скучных вещах, но и это не помогало. Может, выпить воды? Но ей не хотелось вылезать из уютной кровати.

В конце концов, кажется, она все же встала, потому что обнаружила себя в столовой. Пить ей больше не хотелось, поэтому она решила спуститься на лифте вниз и посмотреть, как выглядит улица глубокой ночью. К удивлению Анны, консьержка спала в гамаке, подвешенном у входной двери, поэтому, чтобы выйти, ей пришлось отодвинуть гамак в сторону. Дверь за Анной захлопнулась (Анна надеялась, что консьержка не проснется). Она оказалась на улице.

Было очень тихо. Все вокруг светилось странным коричневатым светом, которого она никогда раньше не видела. Двое мужчин с рождественской елкой торопливо прошли мимо.

— Лучше войти внутрь, — сказал один из них. — Оно приближается.

— Что приближается? — переспросила Анна.

Но мужчины уже скрылись за углом. И тут Анна услышала шарканье, доносившееся с противоположной стороны. Коричневое свечение усилилось, а затем в верхней части улицы вспухло что-то большущее, длинное — какое-то существо. Несмотря на огромные размеры, в его облике угадывалось что-то знакомое. И Анна внезапно поняла, что это Пумпель, только гигантских размеров. Шаркающие звуки издавали его лапы. Пумпель глядел на Анну своими маленькими злобными глазками и облизывался.

— О нет! — проговорила Анна.

Она хотела убежать, но воздух вокруг нее будто налился свинцом, и Анна не могла сдвинуться с места. Пумпель двинулся прямо к ней.

Мимо промчались стремительно вращающиеся колеса: это ехал полицейский на велосипеде. За спиной у него развевался плащ.

— Сосчитай его ноги! — крикнул он Анне. — Это твой единственный шанс.

Но как Анна могла сосчитать ноги Пумпеля? Пумпель походил на огромную сороконожку. Ноги были везде по бокам его длинного тела, они волнообразно шевелились.

«Один, два, три…» — заторопилась Анна. Но это было абсолютно бесполезно: Пумпель неотвратимо приближался. Ей уже были видны его отвратительные острые зубы.

Надо было что-то придумать…

— Девяносто семь! — закричала она, но Пумпель все двигался. И тут Анна поняла: она же в Париже! Нужно считать по-французски! Как по-французски будет «девяносто семь»? В голове у нее не было ни единой мысли. Она запаниковала.

— Quatre-vingt… — запинаясь, пробормотала Анна, когда Пумпель был совсем рядом. — Quatre-vingt dix-sept! — закричала она торжествующе — и обнаружила, что сидит в напряженной позе в своей кровати.