Книга Счастливая невеста - Барбара Картленд

— Лорд Кинросс каждый раз приглашает нас к себе домой в Стерлинг, но мы все не находим времени. В Лондоне такой лихорадочный темп жизни, вам не кажется? — спросила его Эмили.

— Верно. За последний месяц я посетил больше раутов, чем могу насчитать овец!

— Что вас сюда привело? Вы впервые здесь? Не верится, что мы еще не имели удовольствия видеть вас в Лондоне.

— И все-таки это мой первый визит. Мы с Мойрой решили немного погостить у Каннингемов…

— Вы, должно быть, вернетесь на Рождество в Лен-док? — спросил лорд Кинросс, одним махом уничтожая целое заварное пирожное.

— Нет, нет, — вмешалась Мойра, — мы еще не определились с отъездом. У нас здесь дело, которое нужно довести до конца.

Говоря это, она бросила взгляд на Эмили и заметила, что девушка смотрит на Юэна с трепетом.

«Если мой брат правильно разыграет карты, то завоюет новую поклонницу», — подумала Мойра, после чего на мгновение перевела взгляд на лорда Кинросса. Он не слишком ее привлекал, однако это был соотечественник, притом богатый.

— В таком случае вы просто обязаны прийти завтра на мою вечеринку, — вскричал лорд Кинросс, хлопая себя по бедрам. — Соберется немного друзей, классическое трио[34] развлечет нас музыкой, и, обещаю, вам понравится.

— Вы тоже придете? — спросил Юэн двух застенчивых барышень.

— Да, придем, — сказала Эмили, лишив свою кузину возможности ответить.

— Отлично, решено! — гаркнул лорд Кинросс. — Вам знакома улица Чейни-Уок[35] в Челси? Мой дом находится там — скромное жилище, но достаточно просторное, чтобы принять гостей. Может, сыграем партийку-другую, Юэн, пока леди поболтают о своем?

Мойра толкнула Юэна локтем под ребро. Она не хотела, чтобы брат проиграл в карты и то немногое, что у них осталось. Девушка понимала, что написать домой и попросить денег невозможно.

— Э-э… не знаю, Джордж, — робко ответил Юэн.

У Мойры стало легче на душе. Хотя, кто знает, не причастна ли улыбающаяся Эмили к внезапной перемене в ее брате? Мойра знала, что Юэн любит карты и не упускает случая поиграть.

— Но вы придете, не так ли? — настаивала Эмили. — Я не позволю никому другому сопровождать меня на ужин, если только вы скажете «да»…

— Конечно, — согласился Юэн, краснея, — буду очень рад.

«Однако! Этим лондонским барышням не занимать решительности, — думала Мойра, попивая свой чай с бергамотом. — В Эдинбурге ее поведение сочли бы не совсем пристойным».

— Разумеется, теперь, когда я помолвлен, мне не позволяют играть в карты так часто, как в былые времена. Да, да, любовные узы все-таки опутали меня.

Лорд Кинросс в очередной раз расхохотался от души, и Мойра ощутила легкое разочарование.

«Что ж, пришел конец еще одной маленькой фантазии», — сказала себе девушка. Но глубоко в душе она не представляла, как смогла бы поладить с таким шумным, бесцеремонным человеком. Она предпочитала мужчин более спокойного типа — таких, как Стюарт.

— Мои поздравления! — сказал Юэн, вставая и с жаром тряся руку лорду Кинроссу. — Кто же эта счастливая юная леди?

— Силия Трелони, ее отец придворный художник, а мать получает солидный доход от семейного дела. Силия самая красивая девушка из всех, кого я знал. А какой взрывной характер! Мне с ней не бывает скучно.

Мойра заметила, что лорд Кинросс упомянул о состоянии невесты прежде, чем рассказал об остальных ее качествах.

«Деньги имеют большой вес в этих кругах. Значит, о нас не должны плохо думать, если мы хотим упрочить свое положение посредством брака».

Мойру с детства учили, что любовь превыше всего, но здесь, в Лондоне, как видно, в первую очередь заботились о том, чтобы составить удачную в финансовом отношении партию.

«Какое же место занимает в этом уравнении любовь?» — размышляла девушка, пока лорд Кинросс превозносил материальные добродетели своей невесты.

Спустя какое-то время Мойра почувствовала, что устала. Для такой простой шотландской девушки, как она, шум и людская толчея были непривычны и утомительны. Она шепнула на ухо брату, что хочет домой. Юэну, судя по всему, вовсе не хотелось уходить.

— Но нам так много нужно обсудить с Джорджем.

— Скоро вернется Сара, и, думаю, ей будет приятно, если мы встретим ее дома.

— Уже уходите? — спросила Эмили, не в силах скрыть разочарования.

— Да, боюсь, нам пора: друзья, у которых мы остановились, должны вот-вот вернуться с похорон.

— Ах, от Брамптонов, наверное, — предположила Эмили. — Я слышала об их ужасной трагедии. Но, Юэн, вы ведь меня не подведете? Увидимся с вами и вашей очаровательной сестрой завтра вечером в половине восьмого.

Юэн поклонился Эмили и молчаливой Мэй, после чего пожал руку лорду Кинроссу.

— Мы приедем, обещаю.

* * *

По дороге домой у Юэна только и разговоров было что об Эмили.

— Прелестная молодая особа, — с восторгом говорил он, — и очень привлекательная. Мне нравятся ее мягкие манеры и глаза, какие у нее голубые глаза!

— Мне показалось, ты произвел на нее впечатление.

Юэн слегка покраснел.

— Как думаешь, Мойра, я не был чересчур навязчивым? Я ее не отпугнул?

— Нет, дорогой, я уверена, что ты заинтересовал ее очень. Разве не заметил, как она все время на тебя смотрела?

— Ах, как же мне не терпится увидеть ее завтра! Я не знал о помолвке Джорджа. Невеста должна быть необычной девушкой, ведь Кинросс не подарок.

— Да, я заметила. Его рассказы о парижских похождениях повергли меня в шок.

— Верно, он всегда был волокитой. Потому-то меня и удивило, что он намерен жениться.

— А ты, Юэн? Думаешь, Эмили может оказаться вероятной претенденткой на роль твоей жены?

Юэн глубоко вздохнул.

— Все зависит от того, происходит ли она из хорошей и богатой семьи. Если она родственница Джорджа, это вполне возможно, но нужно уточнить. Как думаешь, Сара может что-нибудь знать о ее происхождении?

— Вполне вероятно. Похоже, она знает почти все лондонское общество. Спросим ее сегодня же вечером, да?

Мойра крепко сжала локоть брата и постаралась не думать о Стюарте.

Вскоре после того, как они вернулись на Курзон-стрит, снаружи послышался шум колес экипажа. Мойра выглянула в окно и увидела, что Каннингемы вернулись с похорон.

«Возможно, стоит из уважения надеть шерстяное бледно-лиловое платье, — с беспокойством подумала она. — Будет бестактно, если я в такой час появлюсь в своем клетчатом».