Книга От разлуки до встречи - Кейт Хоффман

На долю секунды девушка нахмурила брови, а потом рассмеялась.

— Идет. Поедем в Чикаго или останемся здесь, в Белфорте? Трей, не надо мне ничего обещать.

И не думай, пожалуйста, что ты мне что-то должен. Я знаю, что рано или поздно ты все равно уедешь. Мне достаточно того, что между нами уже произошло. Пока нам хорошо вместе, а дальше — будь что будет.

Он обнял Лизбет и заглянул ей в лицо.

— А что, если мне этого недостаточно?

Она удивленно посмотрела на Трея, пытаясь найти в его взгляде ответ на самый важный вопрос:

— Что ты имеешь в виду?

Показалось, что Либби запаниковала, поэтому он усмехнулся и сказал:

— Ничего особенного. Я просто… буду скучать по тебе, когда уеду.

Она поцеловала любимого в губы:

— Мне тоже будет тебя не хватать.

Девушка откинула простыню, надела халат и подошла к окну.

— Так что тебе приготовить на завтрак? Я могу испечь вафли или блинчики. Или пожарить яичницу с кукурузными лепешками. Или приготовить крекеры с подливкой.

Трей схватил девушку за руку, притянул к себе и поцеловал.

— В настоящий момент я хочу тебя, всего на пару минут.

Но это была не правда. Трею не хватило бы не то что пары минут, но даже пары дней. Либби нужна была ему на всю жизнь и ни секундой меньше.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Лизбет сладко потянулась и открыла глаза.

Солнце было уже высоко, но за последнюю неделю они с Треем привыкли спать подолгу. Ночных часов им явно не хватало. Девушка подвинулась поближе к любимому, положила голову ему на плечо и прижалась всем телом.

Уже пятый день подряд проходил по одной и той же схеме. Днем они занимались своими делами, Трей следил за тем, как идет ремонт дома, потом заходил к Либби пообедать, если она не уезжала на телевидение в Чарлстон. Вечером молодые люди шли в ресторан, за ужином рассказывали друг другу, как прошел день, смеялись и пили вино. Потом придумывали какой-нибудь предлог, чтобы пораньше лечь спать, и в конце концов до утра занимались любовью.

Либби осторожно выбралась из постели, завернулась в просторный халат и села у окна, подогнув под себя ноги. Последние несколько дней в этом кресле, обтянутом гобеленом, спал золотистый ретривер Трея. Пес был очень даже рад обрести второй дом и снисходительную хозяйку.

Но сегодня Красавчик выбрал место у двери и даже не поднял голову, когда девушка прошла мимо.

Лизбет устроилась поудобнее и стала смотреть на спящего мужчину, стараясь удержать в памяти каждую черточку его прекрасного лица.

Настанет день, когда любимого рядом не будет, останутся только воспоминания: крошечный шрам на подбородке, необыкновенно густые ресницы, красиво очерченный волевой рот.

Трей пошевелился и во сне похлопал рукой рядом с собой. Не обнаружив Либби, он резко сел на кровати и стал тереть кулаком сонные глаза.

— Привет.

Девушка улыбнулась в ответ:

— И тебе привет.

— Что ты там делаешь?

— Просто смотрю, как ты спишь.

Он вытянул руку и поманил ее обратно.

Лизбет выпрыгнула из кресла и забралась к любимому под одеяло.

— Господи, как же я люблю просыпаться рядом с тобой.

— Это потому, что я всегда кормлю тебя завтраком, — улыбнулась она, поглаживая Трея по руке.

Он положил подбородок на плечо подруге.

— Либби, мне уже надоело ходить вокруг да около. Я хочу знать, что будет дальше. Тебе нужен только секс? Или в наших отношениях есть что-то еще?

— Вот это да! Странно, что ты заговорил об этом. Потому что тот же самый вопрос я задавала себе двенадцать лет назад. Тот первый раз, у реки, был только ради секса?

— Конечно, нет.

— В таком случае ты выбрал очень странный способ показать это.

— Я?! Да я написал тебе шесть писем и не получил ни одного ответа.

— Ты лжешь.

— С какой стати мне лгать спустя столько лет?

Либби, та первая ночь с тобой была незабываема. Когда я уехал в Атланту, то только об этом и думал. И когда ты не ответила на мои письма, я решил, что не нужен тебе, и перестал писать. Я и домой не приезжал, потому что боялся столкнуться с тобой. Встреча была бы слишком тяжелой для меня.

— Я написала тебе письмо; Это ты так и не написал ответ. Не лги мне, Трей.

— Я говорю правду. Мне никогда не приходили письма от тебя, Либ. Если бы я получил хоть одно, то вернулся бы домой в ближайшие выходные. Мне так хотелось снова увидеть тебя.

Либби отрицательно покачала головой.

— Сейчас мне трудно поверить в это. Одевайся и уходи, пожалуйста. Я зайду к тебе позже, и мы обо всем поговорим.

Она бросилась вон из комнаты и вниз по лестнице.

Побродив несколько часов по городу, Либби вернулась домой. Тяжелые раздумья не оставляли ее.

Дело теперь не только в сексе. Что, если она действительно любит Трея? Девушка прошла через дом, поднялась наверх по лестнице, продолжая размышлять над этим. Она так старалась не влюбляться в Марбери, но, если быть до конца честной, все произошло в тот день, когда они поругались из-за розовых кустов. Или Лизбет никогда и не переставала любить Трея?

Но ведь наполовину любить нельзя, нужно отбросить все страхи и отдать свое сердце целиком. А потом будет свадьба и долгая счастливая жизнь — до тех пор, «пока смерть не разлучит нас». Поднявшись на третий этаж, девушка повернула было к своей спальне, но передумала и направилась к другой двери.

Лестница на чердак была крутой и покрыта пылью. Либби распахнула окно настежь, чтобы пустить внутрь свежий воздух. Она так часто играла здесь в детстве, наряжаясь в старые вещи, спрятанные в больших коробках. Девушка сняла старое покрывало с кедрового сундука и подняла тяжелую крышку. Внутри, аккуратно переложенное бумагой, лежало свадебное платье ее прабабушки. Когда Лизбет была маленькой, она задумала, что пойдет под венец только в этом наряде.

Либби осторожно вынула белоснежное одеяние и приложила к себе. Неожиданно на пол посыпались старые письма. Девушка собрала их, захватила с собой платье и спустилась обратно по лестнице.

В спальне Лизбет осторожно разложила платье на кровати, села рядом и стала изучать свою находку. У нее в руках было пять или шесть посланий, адресованных ей самой, без обратного адреса. Но прежде всего взгляд упал на толстый конверт — девушка с ужасом узнала собственный почерк.

— О боже, — прошептала она, глядя на адрес.

Ниже марки стоял официальный штамп: «Оплата почтовой пересылки недостаточна».