Книга Витязь в овечьей шкуре - Галина Куликова

— Да иди ты к черту! — в голосе Вадима послышаласьзлость. — Кто мне будет платить? Я на тебя не имею никакого влияния. Никтоне имеет, даже Маринка.

— При чем здесь Маринка? — насторожился Андрей.

— Ни при чем, — буркнул Вадим. — Просто яговорю, что ты никого не слушаешь. Упертый, как бронетранспортер.

— Ну, знаешь…

— Вот, ты уже злишься! Я так и знал, что с тобой недоговориться по-человечески!

— Еще бы я не злился. Ты решил толкнуть нашеизобретение по бросовой цене. А если мы сами наладим производство, тозаработаем состояние.

— Зачем тебе состояние, Андрюша? Кто им будетпользоваться, Маринкины внуки? Так она, может, сейчас хочет пожить красиво, ане когда-нибудь потом, в светлом будущем.

— Она и сейчас живет неплохо, — насмешливо ответилАндрей. — У нас с ней все есть. И у тебя все есть. Ты просто зажрался,братец.

— Да посмотри же ты на вещи трезво! Все считают, чтонадо продавать, пока есть спрос! Лина тоже так считает, — запальчивосказал Вадим.

Вероятно, это был его последний козырь. Однако Андрея онтолько раздосадовал:

— Лина считает! Я очень хорошо отношусь к твоей жене,но она здесь совершенно ни при чем.

— Да? — странным визгливым голосом переспросил Вадим. —Хорошо, значит, относишься?

А мне кажется, ты слишком хорошо к ней относишься!

Он нажал на слово «слишком», и фраза немедленно приобрелапикантность.

«Ах, черт возьми, как люди живут! — с завистью подумалаНаташа. — Жены, бывшие жены, любовницы, племянницы, лучшие друзья илюбовницы лучших друзей — все тесно переплетено. Интересно, трагично изахватывающе, как в телевизоре. Впрочем, в последнее время мне тоже скучать неприходится. Слежка, чужой паспорт, нападение волков, лысая голова… Написать сценарийи показать Веронике Кастро — та себе локти от зависти обкусает».

— Давай сделаем вид, что ты этого не говорил, —странным замороженным голосом предложил Андрей.

— Не хочу я делать вид, — заупрямился Вадим, хотяего собственный голос теперь звучал жалко.

Наташа ушам своим не поверила: этот тон совсем не подходилстаршему Покровскому! Ей так захотелось увидеть, как он при этом выглядит, чтоона даже встала на четвереньки и подползла прямо под подоконник. И сталавыжидать подходящий момент, чтобы заглянуть в окно.

— Давай отложим разговор про твою жену, — усталосказал Андрей. — Он совершенно глупый, этот разговор, а ты пьян. Кстати,не хочешь водички? Дай мне твой стакан. Коньяка тебе, пожалуй, хватит.

Он подошел к окну и выплеснул остатки спиртного на газон.Вернее, он думал, что на газон, а на самом деле выплеснул на Наташу.

— Фу-у! — прошептала она, тихо отплевываясь иотряхиваясь. — Какая гадость.

— Закурим? — предложил тем временем Андрей. И тудаже вытряхнул пепельницу.

Почти весь пепел прилип к мокрой Наташе.

— Пчхи, — немедленно сказала она себе в кулак. Ксчастью, никто ее не услышал.

— Я пойду, — сопя, ответил Вадим. — Зря явзялся учить тебя уму-разуму.

Разговор прервался: вероятно, братья покинули комнату. В туже минуту парадная дверь дома распахнулась, и Наташа, которая стояла начетвереньках, успела только поменять позу и сесть на корточки за кустомшиповника. На улице появился Генрих Минц с телефоном в руках. Наташа затаиладыхание. Оглядевшись по сторонам, он быстро набрал номер и, дождавшись, когдаему ответят, сдавленным голосом сказал:

— Это я. Все складывается удачно, я буду. Только несразу. У нас гости, поэтому придется отпрашиваться. Нет, до послезавтра ониразъедутся.

Послезавтра все по графику пойдет. А сегодня всюподготовительную работу ты проведешь без меня, не в первый раз. Я приду косновному блюду. — Он помолчал, послушал, потом жарко добавил:

— Я готов на все, только бы Андрей Алексеич ничего неузнал. Лучше я умру. Сказал же — буду. Совру что-нибудь. Хорошо, послеполуночи.

Он отключился и быстро ушел.

— Пчхи! — опять сказала Наташа, и окурки,прилипшие к ее воротнику, полетели в разные стороны.

Надо было срочно привести себя в порядок.

Она на цыпочках вошла в дом и, естественно, тут же наткнуласьна Покровского.

— Боже мой, что это с вами? — до глубины душиизумился он. — Отчего вы вся серая?

— Да вот, — ответила Наташа небрежнымтоном. — Проходила мимо зеркала, поглядела на себя и расстроилась. Стрижканеудачная.

— Мягко говоря, да, — осторожно согласилсяПокровский и, втянув носом воздух, уточнил:

— По этому поводу вы посыпали голову пеплом?

— Ха-ха, — оценила его юмор Наташа.

— Что вы смеетесь? От вас пахнет, как от пепельницы, вкоторую кто-то плюнул.

— Пойду освежу макияж, — гордо сказала она и,обогнув Покровского, прошмыгнула к лестнице.

Ворвалась в свою комнату и, сорвав с себя ужасные шмотки,встала под душ.

Итак, Вадим уверен, что у его жены шашни с Андреем. Однакона самом деле Лина крутит роман со Стасом. Вот они, лучшие друзья! «Конечно, невсе такие, — решила быть справедливой Наташа. — Но частенько лучшийдруг мужа в конце концов становится другом семьи».

Значит, между братьями существует конфликт.

Позиция обеих сторон ясна и понятна. Не слишком закручено,зато весьма драматично. Один хочет продать изобретение, а второй собирается еговнедрять. Судя по всему, у младшего брата более сильные позиции. Зато старшийспособен интриговать.

Кто по-настоящему поразил Наташино воображение, так этоГенрих Минц. Интересно, куда этот симпатичный дяденька собрался после полуночи?

И что такое страшное не должен узнать Андрей Покровский низа какие коврижки? Неужели дело касается убийства?

Наташа твердо решила, что сегодня ночью выследит эконома ивсе узнает. В этом доме творятся странные вещи. Кто-то же должен расставить всепо своим местам! Раз уж пошла такая петрушка, и она волею судьбы наслушаласьсемейных тайн, придется действовать. Возможно, потом, позже, когда онаразоблачит настоящего убийцу и снимет с Покровского все подозрения, он поможетей выпутаться из ее собственной страшной истории?

Глава 6

В сумке не оказалось ни одной приличной вещи. Также не былорасчески (ну, это-то понятно!), косметички и даже нормального белья. Уж хорошеебелье-то Ольга могла ей положить! Достаточно того, что она разгуливает передгостями лысая и убогая. Покровский, наверное, сам уже пожалел, что заказал вагентстве эдакий ужас. Наташу тешила мысль, что он помнит ее с красивойстрижкой.