Книга Темный дар - Кэт Фоллз

— Для чего? — спросил док, вздернув брови.

— Спасибо, — пробормотал я и со всех ног помчался к выходу из лазарета.

— Это мои деньги! Мне их прислал Ричард, а мисс Спиннер забрала! — возмущенно воскликнула Джемма. — Сказала, что отдаст мне деньги, когда перестанет отвечать за меня. Но как это может произойти, если только Ричард не подпишет договор об опекунстве? Мне нужны были деньги, чтобы добраться сюда!

— И как же ты добралась?

— Стану я тебе рассказывать. Мало с меня нотаций.

Джемма забрала у меня бинт и проворно скрылась за дверью кладовой бюро находок. Я остался в коридоре. На сердце у меня было неспокойно.

Когда она наконец вышла из кладовки, я сообщил:

— В коридоре — никого. Пошли.

— Ну, как я выгляжу? Сойдет?

— Да, — кивнул я.

Конечно, если приглядеться повнимательнее, все равно можно было понять, что перед тобой девушка. Но я сомневался, что завсегдатаи салуна к кому-то сильно приглядывались. Кто-то мог и оскорбиться, если на него таращились. Я заглянул за угол и поманил к себе Джемму.

— Если мы и пойдем в салун, то прямо сейчас, когда там пусто.

— Кто нам помешает? — ворчливо спросила Джемма.

— На самом деле, — с трудом сдерживая себя, проговорил я, — если меня заметит кто-то из поселенцев, он не просто не пустит меня в салун. Он схватит меня за ворот гидрокостюма и дотащит до дома.

— Почему? — изумилась Джемма.

— Эти люди — мои соседи. У нас тут это кое-что значит. Салун — единственное место на Придонной территории, где меня никто не узнает, — очень на это надеюсь. Наши туда редко заглядывают. Но как знать? Возможно, наш библиотекарь там выпивает.

— Ничего более приятного не слышала.

— Что тут приятного? Что наш библиотекарь выпивает?

Джемма сдавленно рассмеялась.

— Нет. Что все за тобой приглядывают.

— Угу. Это очень мило — до тех пор, пока я не натворю что-нибудь такое, чего делать нельзя, и пока моим родителям не станет об этом известно от шестерых соседей сразу. Между прочим, находиться в салуне мне строго запрещено. Так что если ты передумала…

— Не передумала, — заявила Джемма и одарила меня таким взглядом, что я понял: ее решение окончательно и бесповоротно. — Но если за тобой так старательно присматривают, тебе бы тоже стоило замаскироваться.

Когда двери лифта открылись на третьем подводном уровне, на нас нахлынуло шумовое цунами. Я нарядился рабочим приливной электростанции — на мне был синий комбинезон и вязаная шапочка, которую я натянул до самых глаз. Меня не так сильно волновало, что меня могут узнать посетители, но за десять лет после постройки торговой станции я успел познакомиться с большинством людей из обслуживающего персонала. Мы вышли на узкий мостик, который был подвешен на высоте четырех этажей над тем уровнем, где располагался салун. Джемма ахнула.

— Зачем нам нужно сюда?

— Это «Улей». Ты хотела снять здесь номер, помнишь?

Я указал в обе стороны от шахты лифта. Стены всех трех уровней были испещрены люками с окошками. Действительно, выглядело очень похоже на гигантские соты. Джемма не решалась ступить на мостик. Я объяснил:

— Если хочешь попасть в салун, нужно спуститься по мостикам и лестницам пешком. Три пролета.

Прошло немало лет с тех пор, как я побывал на этом уровне, но планировку помнил хорошо, поскольку мог беспрепятственно бегать здесь сколько угодно в то время, когда мой отец руководил постройкой торговой станции. В то время на всех четырех уровнях палубы для отдыха царили спокойствие и тишина. Внешне все осталось точно так же, вот только крики, гомон и звон пивных кружек уничтожили ощущение безмятежности и покоя.

Я прошел по первому, верхнему мостику, перегнулся через парапет и посмотрел на расположенный в самом низу салун. Там происходило непрерывное шевеление, как в колонии угрей, единственное отличие — вспыхивающие повсюду язычки пламени. Сигары, скрученные из водорослей, постоянно гасли, и приходилось прикуривать заново, поэтому столики были оборудованы большими встроенными зажигалками. У барной стойки посетители передвигались медленно, пошатываясь, задевали друг друга. Да, за богатенького топсайдера спекулянты и карточные шулеры могли и подраться.

— Что, засомневалась? — спросил я у Джеммы.

Она так зыркнула на меня, что стала похожей на рака-отшельника, защищающего свою ракушку.

— Пошли. Почувствуешь себя как дома, — шутливо проговорил я. — Столько народа, такой шум — прямо как на материке.

Но Джемма попятилась назад.

— В чем дело?

Она поежилась и указала на мостик. Стальная сетка, образующая мостик, была такой тонкой, что, хотя под ним пролегало еще два мостика, весь салун прекрасно просматривался. Из-за подвесных тросов и тонких поручней вся конструкция выглядела временным каркасом.

— Ты станешь самым легким человеком, когда-либо ступавшим на этот мостик.

Для наглядности я топнул ногой. Конечно, мостик завибрировал, но на самом деле это было хорошо. Все составные части торговой станции должны были иметь хоть какую-то подвижность. Порой — даже очень большую. Например, верхняя палуба должна была автоматически отсоединяться от нижних уровней, если в каком-то из них обнаруживалась течь. Но говорить об этом Джемме я не стал — понял, что ее эти факты не воодушевят.

— Послушай, это совершенно безопасно, — сказал я, переступив с ноги на ногу с такой силой, что все три мостика закачались.

Для подводной архитектуры это было нормально, но Джемма прижалась спиной к дверям лифта и не желала идти ко мне.

— Я думал, тебе действительно нужно разыскать брата.

Джемма робко шагнула вперед.

— Черт, — пробормотал я. Только что я упустил последнюю возможность увести Джемму отсюда. Неуже

ли она действительно поверила в то, что придуманная моим отцом конструкция безопасна? Я подпрыгнул на месте — и мостик подпрыгнул вместе со мной. — Если честно, многим мостик кажется довольно хлипким.

— Уходи, — прошипела Джемма. — Немедленно.

Я пожал плечами и прислонился к вертикальной опоре. Джемма отошла от лифта и пошла вдоль ряда спальных капсул.

Вдруг снизу послышался зычный голос:

— Убирайся из моего номера!

Я расставил ноги и, перегнувшись через поручень, посмотрел вниз. На следующем мостике стояли двое мужчин. Я узнал Лефти Хатауэя — владельца «Улья».

— Это больше не твой номер, — прорычал Лефти, глядя на мужчину, стоящего перед ним.

Лефти должен был собирать плату за ночлег по утрам, а кроме этого дел у него было не так много — разве что уборка номеров. «Улей» представлял собой гостиницу, можно сказать, экстремального уровня, где номер по площади был не больше гроба. На ночь тут останавливались старатели и искатели сокровищ, а добывающие компании заключали контракты и арендовали целые ряды номеров, так что шахтерам-подводникам приходилось жить в тесных капсулах по целому году.