Книга Услуга за услугу - Донна Клейтон

— Я с самого начала старался соблюдать определенную дистанцию, хотя временами это было очень нелегко. И поступал так потому, что чувствовал… что когда-то тебе пришлось довольно трудно.

Он помедлил, заканчивая фразу, и это подействовало на Джулию, как красная тряпка на быка. Да что он там воображает? Что у нее в сердце незаживающая рана?

— Говорю тебе, нет у меня никаких проблем, — огрызнулась она.

Джулия смутно чувствовала в его словах нечто очень важное, что-то ускользнувшее от ее внимания, однако раздражало, что он продолжает настаивать, будто у нее не все в порядке в жизни. Нет, она ни за что не откроет ему ни душу, ни сердце. Не впустит его в свое прошлое. Слишком острую боль причиняют ей до сих пор визиты в страну воспоминаний.

И снова он, казалось, не заметил ее резкого тона.

— Я думал, мы с тобой понимаем друг друга, — сказал он, — думал, что стал для тебя другом. Ведь ты небезразлична мне. Я, правда, не знаю, кто именно заставил тебя страдать, и не знаю, когда это было — месяц назад или десять лет, но хочу, чтобы ты знала: если тебе вдруг захочется выговориться, я всегда буду готов выслушать тебя.

Вот оно наконец, сообразила Джулия. Ты небезразлична мне. Он ведь так и сказал?

— Не могу, — она приложила пальцы к дрожащим губам, — не могу об этом говорить. Тем более с тобой. И вообще ни с кем.

В эту секунду она расслышала, что так настойчиво нашептывал ей внутренний голос.

Уступи. И доверься.

Джулия знала, что это невозможно. Собственно говоря, уже немало лет прошло с того дня, когда она поклялась никогда и никому не доверять. Слишком дорого приходится платить за доверие.

— Да нет же, Джулия, можешь.

Он говорил тихо и убедительно, и она почувствовала, что сил противиться ему у нее не осталось.

— Что бы тебя ни мучило, ты не сможешь вечно таить это в душе. Это просто вредно. — Он на миг замолчал, а потом добавил: — И несправедливо — не только по отношению к себе, но и к тем, кто тебя любит.

— Я боюсь.

Едва Джулия призналась в своем страхе, как Райан понял: она готова быть с ним откровенной и поведать то, что не рассказывала еще никому на свете. Сердце его переполнила нежность.

Ему и самому вдруг стало страшно. Он всегда боялся чересчур сближаться с женщинами, и сейчас этот страх вновь шевельнулся в его сердце. Должно быть, он сходит с ума. Признавшись в том, что Джулия ему небезразлична, он коренным образом изменил их отношения и теперь поневоле страшился собственной уязвимости.

Но ведь он был с Джулией совершенно искренен, говоря, что считает себя ее другом. Это правда. Он должен быть сильным, раз он нужен Джулии.

— Не бойся, — успокоил он ее.

Обняв, он осторожно привлек ее к себе, и она прислонилась спиной к его груди. Он почти физически ощущал, как страх и напряжение покидают ее.

Джулия молчала долго, очень долго, но Райан умел ждать.

— Это случилось… — начала она и умолкла. — Это случилось довольно давно.

— Когда? — мягко поинтересовался Райан.

— Еще до рождения Келли.

Райан нахмурился. Выходит, она столько лет жила с этой болью!

И снова наступило молчание. Райан напряженно размышлял, кто же мог заставить Джулию страдать. Отец Келли? Или ее собственный отец?

— Мама умерла, когда я была совсем маленькой, — заговорила Джулия. — Отец воспитывал меня один. Он был… — она умолкла и нервно сглотнула, — очень строгим. Не давал мне сделать ни шагу без его ведома. Не разрешал ни с кем встречаться. Мне было даже запрещено дружить с мальчиками.

Конечно же, подумал Райан, ссоры с Келли как в зеркале отражали все, что пришлось пережить самой Джулии. Вероятно, он напрягся и этим выдал свои мысли, потому что Джулия повернулась и заглянула ему в глаза.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — извиняющимся тоном сказала она. — Что история повторяется. Что я отравляю жизнь Келли так же, как в свое время отец испортил мою. Но все совсем иначе. Келли всего четырнадцать лет, Райан. Четырнадцать. И она еще не готова к тем решениям, которые могут повлиять на ее жизнь.

Райан сразу заметил, как Джулия разволновалась.

— Расслабься, — посоветовал он ей. — Я не хочу навязывать тебе свое мнение. Кроме того, мы ведь говорили не о Келли, а о тебе.

— Но я хочу, чтобы ты понял. — Черные глаза Джулии с мольбой смотрели на него. — Это не одно и то же. Мне было семнадцать. Я была почти взрослая. И мне не разрешалось даже говорить с мальчиками по телефону. Не разрешалось приглашать их в гости. Я жила, как в средневековье. А уж о том, чтобы пойти на свидание, я и не говорю. Если бы хоть заикнулась об этом, у отца случился бы сердечный приступ…

Она резко вздрогнула, как будто последние слова причинили ей острую боль.

— Что такое? — спросил Райан, бережно обнимая ее. — О чем ты думаешь?

— У него действительно случился сердечный приступ, — глухо прошептала Джулия. — Вернее, — поправилась она, — удар. Из-за меня у отца случился удар.

— Но, Джулия…

— Говорю тебе, так оно и было. — Она машинально схватила его за руку. — Я была ужасной дочерью. Тайком убегала из дома — и не один раз. К парню, который говорил, что любит меня. А я была молодой и глупой — да, глупой, потому что поверила ему. — Она снова повернулась и прислонилась к его груди. — Я забеременела, — прошептала она.

— О Господи, Джулия, милая, — Райан нежно коснулся щекой ее шелковистых волос, надеясь, что это немного успокоит ее, хотя разве может что-нибудь уменьшить боль от возвращения в прошлое.

— Худшие минуты в жизни я пережила, когда сказала отцу Келли, что у нас будет ребенок… — На руку Райана упала горячая капля. — Он расхохотался мне в лицо, — продолжала она. — Сказал, что не желает больше меня знать. Что не хочет слышать о нашем ребенке. И не позволит мне поломать ему жизнь. Сказал, что я должна сделать аборт. И пригрозил, что если только скажу кому-нибудь, кто отец моего ребенка… — Она всхлипнула. — Он сказал, что будет отрицать, что спал со мной.

Плечи ее вздрагивали, и слезы лились рекой.

— Джулия, — тихо произнес Райан, — тот парень, наверное, сам был еще ребенком. Незрелый юнец — разве он понимал, что говорит? Много ли он знал о жизни, о том, что сделал с тобой, с Келли, с самим собой?

— Он был старше меня! — запальчиво возразила Джулия. — И уже собирался поступать в колледж. Работа у него тоже была. Он говорил, что любит меня. И я решила, что он непременно полюбит и нашего ребенка. А он использовал меня, Райан. — Она помолчала и повторила совсем тихо: — Он использовал меня!

Видеть ее страдание было для Райана худшей из пыток.

— Ну тогда он просто подонок, вот и все, — сказал он, но она словно не слышала.