Книга Великий князь - Алексей Кулаков

- Господи, Иисусе Христе, Боже наш, благослови нам пищу и питие молитвами Пречистыя Твоея Матери и всех святых Троицы, яко благословен во веки веков. Аминь!

Последнее слово отдалось в ушах старшего царевича тихим эхом, и едва заметным всплеском силы трех родственных средоточий - после чего Иван отодвинул от себя миску с гороховой похлебкой на копченостях, Федор наоборот, отказался от пшенной каши в пользу похлебки, а десятилетняя Рюриковна впала в настороженную задумчивость, раз за разом сканируя-проверяя источником расположенные вокруг нее кушанья и питье.

- Хм!

Поглядев на братьев, сестра еще раз все хорошенько проверила - и окончательно отбросила пустые сомнения, принявшись с аппетитом уплетать духмянистую, нежно-рассыпчатую кашу на меде и молоке. Затем была густая рыбная похлебка-пюре, небольшой пирожок с малиной... По зову Авдотьи целый десяток стольников проник в покои наследника, покружился-повертелся вокруг прямоугольного поставца, и быстро пропал, оставив после себя полдюжины блюд с восточными сладостями и три больших кувшина. В первом был горячий ореховый сбитень, во втором медвянисто-кисловатый освежающий травяной взвар, а третий скрывал в себе дорогую диковинку из далекой Испании, густое какао на молоке. Первым, разумеется, выбирал старший из братьев...

- Взвар.

Затем средний:

- Каву!

Младший.

- Сбитень.

И наконец, сама царевна:

- Каву!..

Одновременно со словами выбора вновь проснулись родственные средоточия... С тем, чтобы через мгновение уснуть вновь. Неспешное поглощение десерта сопровождалось довольными фразами и тихими шутками - пока нежное личико Евдокии вдруг не надумало чуть побледнеть, а потом и вовсе приобрести едва заметный зеленоватый оттенок.

- Ох!..

Потеряв интерес к пахлаве и какао, десятилетняя сладкоежка быстро покинула обеденный стол, сопровождаемая сочувственными взглядами братьев. Среднего и младшего - уж они на собственном примере знали, как тянет на нужную бадейку после пропущенного в еде и питье зелья. Иван, прикончив последний кусочек халвы, не выдержал и подошел к стулу сестры, вновь пробудив свои источник. Чуть помедлил, перепроверяя, затем взял изящный серебряный кубок и сравнил его содержимое с большим кувшином - уже догадываясь, отчего оплошала Дуня. Как-никак, самого на подобном подлавливали...

- Так и знал, отрава под ободком!..

Действительно, секрет оказался простым - всего лишь слабительное, замешанное на меду, и нанесенное тонкой и почти неприметной полоской на столовое серебро.

- Очень хорошо, Иван.

Средний из царевичей польщено улыбнулся.

- А я?!?

- И ты молодец, Федя.

Подхватив с полки серо-коричневую плоскую коробочку из картона, хлебосольный брат вручил ее в цепкие руки младшенького.

- Награда тебе.

Вскрыв коробочку и обнаружив в ней ровно-одинаковые торцы чертилок, Федор счастливо рассмеялся, просто-таки не веря своим глазам.

- Сорок восемь цветов и оттенков... Беги, испробуй подарок в деле.

Вернувшиеся стольники убрали все следы обеда, всего через минуту оставив царственных братьев наедине.

- Завидую тебе, брат.

Приоткрыв оконце, Дмитрий вздохнул свежего воздуха, проследил как двенадцатилетнее "чадушко" со всего маха упало на его ложе, и поинтересовался:

- В чем же?

- Ну как! Батюшка тебя всюду одного отпускает: в иные святые обители, на Ярославль и Рязань в прошлом году посмотрел. В Туле целых полгода провел! А в Твери и вовсе, все полтора своей головой и разумением жил!.. Теперь вот в Полоцк съездишь... А я вот дальше Сокольников и Лосиного острова и носу не высовывал.

- А кто с отцом по святым местам зимой катался?

Почесав живот, и еще больше развалившись на зеленом покрывале, Иван огорченно отмахнулся:

- Да что там разглядишь, по пути-то? Квохчут надо мной, словно я цыпленок неразумный! Туда нельзя, сюда тоже. Даже просто проехаться по какой деревеньке, поглазеть на черный люд - и это невместно достоинству царевича!

Засмеявшись, хозяин покоев искренне посочувствовал:

- Прямо стон души!

- Тебе хорошо говорить!..

- Ладно уж, замолвлю за тебя словечко батюшке, чтобы отпустил на месяц-другой к отцу Зосиме. По дороге всласть наскачешься, наохотишься, в Тверском кремле пару дней поживешь да на город поглядишь. Ну и на обратном пути тоже не теряйся...

- А отпустит?

- У нашего рода особые отношения с Кирилло-Белозерской обителью - ты разве забыл?

Поерзав в нешуточном возбуждении и предвкушении, средний сын великого государя мечтательно улыбнулся. Действительно, как это он не подумал о такой возможности?..

- Настало время урока.

Иван тут же выкинул из головы все свои мечты и сел на ложе, приготовившись внимать. Однако Дмитрий не торопился показывать что-то новое, отвернувшись к окну.

- Меня радует, как далеко ты продвинулся в освоении наследия крови, брат. Твое упорство, старательность и в особенности - ум. Но более всего меня радует то, что я не вижу в тебе дурного жестокосердия.

Помолчав немного, наследник все же повернулся к младшему лицом:

- До этого дня я учил тебя, как стать сильнее и выносливее, справляться с болезнями и не бояться ядов... Ну и еще кое-каким полезным мелочам.

Средний из царевичей тут же покосился на нарядный полавочник, скрывавший следы его недавнего экзамена. Вспомнил, с какой легкостью пробил насквозь толстенную буковую доску. И преисполнился заслуженной гордости. Ха, брат еще не знает, как ловко у него получается удар саблей!

- Ай!..

- Не зазнавайся.

Потерев лоб, в который только что отвесили увесистый щелбан, Иван сосредоточился и сел ровнее - ничего-то и не скрыть от старшего!

- К сожалению, несмотря на все мои старания, твои чувства и дар недостаточно... Тонки и изощренны. Для воина и победоносного воеводы, кем кое-кто себя искренне видит в будущем, этого было бы более чем достаточно. Но для самовластного правителя - нет. Ему должно знать настроения подданных, дабы вовремя разглядеть справедливое недовольство простого люда и упредить любую крамолу и бунт среди своих бояр-князей. Поэтому с сего дня мы начнем изучать одну из граней лекарского дела под названием гипноз - не прекращая, впрочем, и прежних твоих занятий. Ибо?..

- Нет предела совершенству, брате.

- Правильно.

Дойдя до небольшого поставца в Комнате, хозяин покоев подхватил блюдо с виноградом и яблоками, вернулся в Опочивальню - где и подсел к брату, начав потихонечку общипывать крупные темно-фиолетовые ягоды.