Книга Давай нарушим правила - Алисон Робертс

– Шарлотта угрожала сбежать с этим мальчишкой, если мы попытаемся запретить ей с ним видеться, говорила, что они любят друг друга, поженятся и будут жить счастливо. – Она открыла глаза и посмотрела на внучку. – Ну разве это не смешно? Она едва его знала.

Пенелопе пришлось отвести глаза, чтобы не выдать эмоции, овладевшие ею. Ведь она тоже едва знала Рэйфа, но уже не раз ей казалось, что она его любит. Глубоко внутри поднялась волна желания, но затем снова все затопила душевная боль. И все же одновременно Пенелопа ощутила вспышку сочувствия к своей матери. Может, причиной ее стало осознание того, как сильна может быть любовь?

– Дугласа вот-вот собирались назначить на новую должность в правительстве. Можешь себе представить, что сказали бы люди? «Разве этот человек может навести порядок в стране, если он не в состоянии сделать это даже в собственной семье? Ведь у него дочь живет в притоне наркоманов!» С нашими связями в полиции было нетрудно организовать рейд в то наркоманское логово. – Голос Луизы звучал теперь устало. – Всех арестовали. Обвинить этого парня и его дружков было не в чем, но их предупредили: все окажутся за решеткой, если не уберутся навсегда из нашего города. А этому Патрику сказали, чтобы и не вздумал пытаться еще раз увидеться с Шарлоттой.

– И он вот так просто уехал? Зная, что скоро станет отцом?

Луиза небрежно взмахнула рукой, словно речь шла о чем-то несущественном.

– Не думаю, что он знал. Что же до Шарлотты, то она либо не знала, либо скрывала до последнего, пока уже поздно было принимать меры.

Эти слова потрясли Пенелопу.

– Ты говоришь про аборт?

Получается, она могла и не появиться на свет? Так и не узнала бы, какое удовольствие может приносить любимое дело, вкусная еда, прекрасная музыка, не изведала бы наслаждения, подаренного ей Рэйфом.

Теперь она испытывала к своей матери благодарность за то, что та защитила своего еще не рожденного ребенка.

– Разумеется, я говорю про аборт, – жестко ответила Луиза. – Но твоя мать не хотела помогать нам справиться с этой ситуацией. С ней стало очень… трудно. Она перестала разговаривать с нами. Объявила голодовку. Твой дед был вне себя от волнения. Мы отвели Шарлотту к психиатру. Он-то и догадался, что она беременна.

Судя по долгой паузе, Луиза посчитала разговор оконченным. Но Пенелопа должна была узнать все.

– Что случилось потом?

– Я подыскала интернат, специализирующийся на подобных случаях. Шарлотта должна была учиться там до рождения ребенка, которого мы собирались отдать в приемную семью.

«Тем ребенком была я, твоя внучка!» – чуть не выкрикнула Пенелопа, но она сдержалась, тяжело сглотнула и тихо спросила:

– А дедушка был с этим согласен?

Луиза снова закрыла глаза.

– Нам всем тогда пришлось нелегко, но выбора не оставалось – ведь Дугласу было необходимо повышение по службе.

На этот раз пауза в разговоре была еще длиннее. Пенелопа машинально проверила входящие звонки на сотовом.

Лишь один пропущенный вызов – от Рэйфа.

Он звонил несколько часов назад, еще до того, как она сама набрала его.

Облегчение от этой новости было таким сильным, что чуть не навернулись слезы на глаза. Значит, Рэйф говорил правду? Он на самом деле пытался дозвониться до нее? Зачем? Чтобы признаться, что раскрыл ее секрет Джули?

Но почему расспросы журналистки произвели такой эффект на родных, учитывая, что дед давно уже отошел от дел? Это только запутывало все еще больше.

– Как я оказалась на музыкальном фестивале? Ты знаешь?

Луиза пожала плечами.

– От этого мальчишки на наш адрес пришло письмо с кучей смешных фраз про то, как он не может жить без Шарлотты. Он писал, что если она по-прежнему его любит, то сможет встретиться с ним на фестивале, где он тоже будет. Разумеется, я не переслала эти каракули дочери. Но Шарлотта все равно откуда-то про все узнала и сбежала из больницы, где в тот момент находилась.

«Сбежала»… Ну и слово, – подумала Пенелопа. – Звучит так, словно она была в тюрьме. До чего же нелегко, наверное, было ускользнуть из-под надзора, да еще и с новорожденным ребенком».

Она почувствовала, что земля покачнулась под ногами. Так мать ее вовсе не бросила, а, сбегая из больницы, взяла дочь с собой на фестиваль? Для чего? Чтобы показать ребенка отцу?

– Чуть позже нам позвонили и сообщили, что Шарлотта в реанимации. В этой же больнице, рядом с той палатой, куда доставили Дугласа. Вот ведь совпадение. Медики, конечно, сразу определили, что она недавно родила, поэтому пришлось организовать поиски ребенка. Это твой дед настоял на том, чтобы мы взяли тебя к себе. После смерти Шарлотты он жил лишь ради тебя. Он отказался от своей карьеры и постоянно винил меня в том, что я отослала нашу дочь из дома.

– Дедушка все же добился успеха. Его ведь наградили орденом Британской империи.

– Но это же не рыцарское звание.

– Он уважаемый всеми член муниципального совета.

– Но ведь это не место в парламенте и не должность мэра. После этой истории у него пропало стремление строить свою карьеру. Нам удалось, задействовав свои связи, скрыть правду от газетчиков. Я приложила к этому все силы ради тебя. И вот какая-то журналистка пытается написать об этом в своей «желтой» газетенке. Задает вопросы о том, почему мы позволили окружающим думать, что наша дочь умерла от наркотиков. А это все…

Что все? Вина бабушки? Что стало причиной смерти Шарлотты, если не передозировка? Что-то, что можно было вылечить? Может, родных все эти годы мучила вина, а не стыд?

Эта неоконченная фраза напомнила Пенелопе ее телефонный разговор с Рэйфом. Скорее всего, он понял, что она хотела ему сказать. Что это он во всем виноват. Но откуда Джули узнала, что Шарлотта умерла не от наркотиков? Этого Пенелопа ему не рассказывала, потому что и сама такого не подозревала.

Какая ужасная путаница! Но вдруг в одно мгновение все отодвинулось на задний план, потому что открылась дверь и вошла медсестра, которая привела их сюда.

– Все закончилось, – сказала она. – Операция прошла очень хорошо. Мистер Коллинз уже пришел в себя. Не хотите повидать его?

Казалось, у Луизы не было сил подняться. Слезы ручьями бежали по ее лицу, на котором застыло странное выражение – такого Пенелопа еще не видела: словно бабушка ждала от нее подтверждения, что не ослышалась. А может, в какой-то мере, это была просьба о прощении?

Пенелопа протянула руку и тихо сказала:

– Идем, мама. Дедушка нас ждет.

– Значит, так. Завтра репетиция начинается в пять. Давайте все вместе хорошо потрудимся, чтобы устроить прекрасный праздник, на котором можно будет отдохнуть всей семьей.

В здании ратуши Локсбери шло заседание оргкомитета фестиваля. Здесь присутствовали и Неряха с Мэттом. А в дальнем конце зала Рэйф заметил Патрика Мерфи, который, наверное, пришел выяснить, когда его группе дадут время для репетиции. Рэйфа по-прежнему подмывало заговорить с этим человеком, который вполне может оказаться отцом Пенелопы, но ведь та считала, что Рэйф и так уже причинил достаточно вреда. Лезть в это дело больше не стоило.