Книга Celistic. Эхо мира - Дэннис Лэнгли

– Что скажешь, Джим? Знатная парочка подобралась?

– Честно, даже не знаю, что сказать.

– Объясни нашим зрителям, зачем вообще Леджер связался с этим… как его… Эдвардсоном?

– Эдвандсоном. Обычная история на самом деле. Леджеру оставалось десять дней, чтобы побить рекорд Целистики по нокаутам в первом раунде. Ему и так было нелегко найти противника последние полтора года, сам знаешь, две тысячи четыреста восьмой вышел неважным на сильных бойцов, а за такой короткий срок нашелся один Дрю.

– Но Дрю получил травму, так?

– Да. Нужно было срочно искать замену. Вот и пришлось соглашаться на бой с этим баливцем.

– Джим, то есть ты думаешь, это будет избиение младенца?

– Я бы не стал загадывать. Импульсный бой – очень непредсказуемый спорт. Мы не раз видели и не таких темных лошадок. Уверен, Леджер лучше нас всех понимает, что не стоит недооценивать противника. В третьем году это чуть не стоило ему титула, так что он едва дотянул до технической ничьей. Да и Эдвандсона я бы тоже не стал называть «младенцем».

– Слышал, что произошло в конце его прошлого боя?

– Конечно. Он не рассчитал удар кастетом и убил прошлого чемпиона Балива. Смерть на ринге сейчас не редкость, особенно когда сняты ограничения с силы импульса. Экспертиза объявила, что в механизме случился скачек энергии, но…

– Джим, то есть ты хочешь сказать, что такого соперника стоит опасаться?

– Естественно.

Между тем голограммный судья закончил зачитывать правила и пригласил соперников на центр ринга поприветствовать друг друга. Оба бойца встали, сделали несколько шагов к центру и тут же исчезли, вдруг оказавшись в противоположных углах. Голограмму судьи развеяло в стороны от их движений, экраны показывали замедленный повтор, а зрители оценивали инверсионные следы, позволяющие проследить движения.

– Какой грязный прием!

– Действительно, баливец попытался воспользоваться приветствием, чтобы атаковать, но Леджер был начеку, он аккуратно ушел четвертьскольжением.

Зрители кричали оскорбления, о барьеры разбилось несколько предметов. Поспешно пробил гонг.

– Ситуация накаляется!

Теперь бойцы мелькали то тут, то там. Инверсионные следы переплетались кольцами, иногда резко взмывая вверх, и тут же пикируя вниз.

– Что скажешь, Джим? Леджер не торопится.

– Они кружат. Баливец пытается спровоцировать чемпиона, но неудачно.

– У него немного времени, если хочет побить прошлый рекорд.

– Три минуты до конца раунда.

В углу громыхнуло. На поверхности ринга остался четкий обугленный отпечаток, а бойцы продолжили мелькать.

– Сорвался баливец.

– Ага. Вломил на полной мощности.

– А Леджер вообще собирается начинать драться, Джим? Меньше минуты осталось.

– Давно начал. Смотри на счетчик. Компьютер насчитал более пятидесяти попаданий в Эдвандсона. Чемпион знаменит своими легкими изводящими ударами. Даже самые толстокожие бойцы под таким градом выходят из себя, а этот вообще… о, пошел.

Действительно, ритм сменился. Теперь Эшли Эдвандсон наступал, а Леджер отскакивал невесомыми порхающими скольжениями, и все набирался счетчик попаданий. Баливец взревел, его импульсные кастеты накалились. Он бросался вперед и тут же отлетал назад, будто прикоснувшись к крылу бабочки, вдруг оказавшемуся бетонной стеной. Не успев даже отлететь толком, он останавливал падение и снова рвался вперед, и снова отлетал. Бойцы оторвались от земли и приподнялись. Кастеты и слайдеры баливца задымились, и из-за дыма уже было не разобрать, что происходит, только механизм все отсчитывал и отсчитывал попадания, в то время как на стороне претендента оставался ноль. Наконец один из слайдеров Эдвандсона взорвался, и владелец рухнул на землю. Он выл от боли и катался по полу, пока рядом мягко не приземлился чемпион.

– Десять секунд.

Но чемпион не торопился, давая возможность противнику сдаться. Тот, не переставая выть, демонстративно сплюнул. Громогласно отсчитывались секунды. Яростно скандировала толпа, требуя крови. Леджер не сводил взгляда с импульсных кастетов врага. Они были на взводе, но еще не утратили мощи. Леджер закружил, готовясь к финальному удару, поймал момент, и тут… его кастет не сработал. Отступать было нельзя – прогремит гонг и прощай рекорды. Леджер все приближался, рассчитывая вырубить баливца просто ударом кулака и надеясь на ловкость в случае встречной атаки. Он увидел, как Эдвандсон оскалился, зарычал, и в унисон с рыком затрещали, прожигая до кости, его кастеты. Леджер приготовился обойти атаку, но тут понял, что его слайдеры тоже почему-то не реагируют на команды.

Алисия Найтвиш закрыла глаза руками. Она еще слышала, как из динамиков доносилось «Две поломки одновременно?!» – «Боже!!!» – «Кто-нибудь, вызовите скорую!!!»

– Выключить запись, – прошептала она, оставшись в пустой комнате. Она сидела так долго, закручивая пальцами кончики волос, иногда вдруг начиная гневно сопеть, потом скорбно вздыхая и снова углубляясь в мысли. Очнулась от размышлений она только тогда, когда за окном начало светать. Алисия вздрогнула, посмотрела в зеркало и прошла в соседнюю комнату, где спал ее муж – Аллен Найтвиш.

Она аккуратно присела на уголок кровати, и Аллен сразу проснулся, потянулся, пробормотал: «Милая!»

– Ал, нам нужно поговорить, – сказала она.

Он принялся тереть глаза, зная, что «Алом» она его зовет только в состоянии глубокого недовольства. Выяснять отношения поутру Аллену не хотелось.

– С добрым утром! – сказал он, сделав вид, что не заметил.

Он сел, мягко обнял жену и, зарывшись носом в ее длинные волосы, провел щекой. Алисия сидела безвольно, не сопротивлялась.

– Я посмотрела запись поединка, – сказала она бесцветным голосом.

Аллен что-то невнятно проворчал. Он с хрустом потянулся, сел рядом с женой и легко пересадил ее себе на колени.

– Хорошо. Что ты хотела обсудить?

– Я хотела сказать… – она смотрела в пол, – то, что ты делаешь… это неправильно, Ал.

– Я просто пытаюсь не допустить беспорядков, милая, – он гладил по волосам, осторожно поворачивая к себе ее лицо, чтобы смотреть в глаза. – Ты же сама видела. Эти баливцы перешли черту. Смерть Леджера стала последней каплей.

– Нельзя вводить санкции против целой планеты из-за одного человека! – она высвободилась и принялась расхаживать по комнате.

– Я понимаю, но люди требуют…

– Ты хотел сказать «ламаряне требуют»?

– Естественно, ламаряне. В конце концов, это моя работа – представлять в Совете мнение ламарян.

– Даже когда их мнение неверное?

– Милая, – Аллен встал и попытался ее поймать. – Они всего лишь требуют справедливости!