Книга Мы над собой не властны - Мэтью Томас

— Спасибо, не надо.

Эйлин села.

— У меня тут небольшие финансовые трудности случились... — начал Анджело.

— Сочувствую, — ответила Эйлин и принялась теребить обивку стула.

Совсем не хотелось выслушивать долгие жалобы на жизнь.

Анджело тяжело вздохнул, потрещал распухшими суставами пальцев.

— Не хочу вас грузить своими бедами. Если коротко — мне придется продать дом.

— Понятно.

— Спросить хотел — может, вы его купите?

Эйлин с Эдом уже какое-то время всерьез обсуждали возможность покупки дома. Эйлин пыталась пробудить в муже практическую жилку. Правда, собственный дом — это дополнительные расходы, но ведь потраченные деньги будут вложены в недвижимость, а то, что платишь за квартиру, уходит навсегда. И накоплено уже достаточно для первого взноса. Останавливал только консерватизм Эда и его вечный страх перемен. Эйлин мечтала об отдельном доме на одну семью, но, с другой стороны, доход от сдачи лишних квартир покроет часть общей стоимости, а Эд, быть может, легче согласится приобрести тот дом, где они уже живут, чем переезжать на новое место. И на грузчиков тратиться не надо! Самое время сейчас воспользоваться его размягченным состоянием — если тянуть и откладывать, Эд успеет себя убедить, что не следует вкладывать деньги в жилье. А так, услышав, что Анджело в беде, Эд наверняка захочет ему помочь.

Заодно и дух покойного отца ублаготворят — грозился же являться ей из могилы, пока они с Эдом не обзаведутся собственным домом. В последнее время Эйлин все чаще вспоминала отцовское проклятие. Теперь у нее появится достойный аргумент: она, дескать, переселилась в свой дом задолго до смерти Большого Майка, не хватало всего лишь подписи в официальной бумаге. Отец оценил бы простоту и изящество такого решения.

— Все это очень неожиданно, — сказала Эйлин вслух.

— Я бы вам продал подешевле, — отозвался Анджело. — Только одна просьба: оставьте моих здесь жить и квартплату им не слишком поднимайте.

— Мне надо посоветоваться с мужем.

— Поговорите с ним, пожалуйста! А то продавать нужно срочно. Если не вам, то кому уж там получится.

Мысли в голове Эйлин крутились бешеным хороводом. Ей не нравилось жить на втором этаже, особенно с тех пор, как у Эдова кузена из Брод-Чаннел маленький сын, играя в Супермена, вылез из окна второго этажа на крышу, свалился оттуда и сломал руку и ногу. Еще ей надоело, что у них нет своего двора. Счастье еще, что Анджело позволял им с Эдом ставить во дворе машины, правда благодарность уже несколько поизносилась. Эйлин злило, что приходится каждый раз обходить вокруг дома или звонить Анджело, чтобы попасть к себе в квартиру.

Она сказала:

— Есть одно условие.

— Только скажите!

— Я хочу поменяться квартирами. Чтобы нам жить на первом этаже.

— Это теперь ваш дом, — ответил Анджело.

— И еще...

— Что?

— Я бы вас попросила ставить машину на улице. Чтобы двор был только наш.

Анджело несколько секунд переваривал ее слова. Уголки рта у него приподнялись в печальной улыбке — он начинал понимать, какие последствия несет ему перемена. Эйлин не хотела ничего знать о его переживаниях... совсем ничего.

— Без проблем, — сказал Анджело, мгновенно придя в себя. — Места для машины хватит. В крайнем случае можно и пешком пройти квартал-другой.

— И гараж нужно будет освободить.

— Все оттуда уберем, не беспокойтесь.

— И из чулана в подвале. Вы можете занять тот, которым мы сейчас пользуемся.

Кажется, он присвистнул. От растерянности или в знак восхищения — трудно сказать.

— Разберемся, — сказал Анджело.

— Я просто хотела внести ясность.

Анджело взял из вазы на комоде ключи Эйлин и покрутил их на пальце.

— Вас понял.

— Я поговорю с Эдом.

— Так, значит, квартиру за нами оставите?

— Да.

Он бросил ключи на место и расправил плечи:

— За посильную плату?

— Я же не стану с вас три шкуры драть, — сказала Эйлин. — Вы нам как родня.

— Даже если я помру?

— Анджело! Господи, да вы что?

Он посмотрел на нее не как смотрят на женщину, а как на другого мужчину.

— Я спрашиваю: даже если я помру?

— Конечно. Даже если вы умрете.

— Просто хочу знать, что мою семью не бросят на произвол судьбы. — Анджело попятился к лестнице.

Эйлин шагнула за ним:

— Я понимаю...

— Давайте выясним, сколько в принципе стоят дома такого типа, а потом вы мне заплатите меньше?

— Мне нужно посоветоваться с мужем, — повторила Эйлин. — Еще надо проверить, сможем ли мы взять ипотеку...

— Не волнуйтесь! — Анджело обернулся, улыбаясь почти весело. — В нашей стране люди вроде вас — правильные такие, с деловой хваткой — могут всего добиться.

Часть II. Зеленые дни[7]Четверг, 23 октября 1986 года

14

В больнице снова не хватало медсестер. Эйлин засиделась допоздна, заполняя медицинские карты, а когда пошла раздавать больным лекарства, один пациент хотел шлепнуть себя по губам ладонью, как делают тупицы, закидывая в рот горсть таблеток или арахиса, но промахнулся и выронил таблетку. Она куда-то укатилась по линолеуму. В аптеку дозвониться не удалось — там не брали трубку, а запас этих таблеток как раз кончился. Пришлось встать на четвереньки и шарить по полу. Минут через пятнадцать Эйлин обнаружила таблетку в пыли под самой дальней койкой. Она не глядя помахала пациенту рукой в знак победы, а когда выползла из-под койки, оказалось, что он по-идиотски пялится на ее пятую точку. Страшно хотелось затолкать проклятую таблетку ему в пасть и рукой подбородок прихлопнуть, да так, чтобы все зубы лязгнули, — но Эйлин сдержалась. Нельзя ронять себя из-за тупого придурка. Она молча вернула таблетку в картонный стаканчик. В избранной ею профессии — точнее, профессия сама ее избрала и подчинила себе — даже административным работникам приходится иной раз почувствовать себя куском мяса.

Было почти половина седьмого, когда Эйлин наконец выехала на Истчестер-роуд. Слава богу, на Хатчинсон-Ривер-парквей транспорт кое-как двигался, а «Метсы» сейчас играли в Бостоне, поэтому оставалась надежда, что за мостом не будет пробок. Во время плей-офф на шоссе творился кошмар, бессмысленный, бесцельный и бесконечный. Впору поверить, что во вселенной все устроено случайно, а не по продуманному плану. Седалищный нерв дергало болью, и ноги немели от долгого сидения за рулем, да и никакого терпения не хватало торчать в пробке, продвигаясь вперед по дюйму в час.