Книга Школа обмана - Борис Пугачев

За такими глупыми мыслями прошел завтрак, в конце которого появился Рифат. Со слов мистера Мбаго он описал дальнейшую программу действий.

Сегодня предполагалось проехать на запад, в глубь страны, посмотреть производство кирпича. На обратном пути заглянуть в национальный парк и посмотреть диких животных — то, что в ряде стран и у нас принято называть «сафари». На самом же деле «сафари» в переводе с суахили означает просто поездку и никак не связано с животными. Завтра на самолете из Танги предстояло лететь на Занзибар…

До кирпичного завода ехали очень долго — сначала по шоссе, а потом по пыльным проселочным дорогам. Завод оказался чрезвычайно примитивным. Оборудование, состоящее из слабенького парогенератора, маленькой печи и нескольких транспортеров, стояло под навесами. Стены отсутствовали. Заготовка глиняной массы и ее размещение в формы осуществлялись вручную.

Родик выразил сомнение в целесообразности посещения такого примитивного предприятия.

— Дорогой господин Родион, цель поездки — продемонстрировать вам организацию производства в нашей стране, — пояснил мистер Мбаго. — Как вы видите, стоимость его подготовки в части строительства помещений, автоматизации, жилой инфраструктуры в сравнении с Россией во много раз меньше. Все происходит под открытым небом. Минимальные энергетические затраты плюс дешевая рабочая сила являются главными факторами инвестиционной привлекательности Африки. Кроме того, думаю, вам ясно, насколько перспективно применение ваших прессов.

— В этом ключе действительно познавательно, — согласился Родик. — Однако необходимо понять, как это согласуется с получением международных сертификатов, особенно для пищевой продукции. Ведь эти полуголые люди должны, вероятно, пройти медицинское освидетельствование, получить спецодежду. Помещения, даже если это простые навесы, тоже должны быть проверены на соответствие санитарно-эпидемиологическим и другим требованиям.

— Конечно, но у нас все иначе, чем вы себе представляете. Предлагаю эти задачи возложить на нашу сторону без изменений распределения вложений и прибылей.

— Согласен. Это снимет ряд вопросов, возникших у меня сегодня. Однако нам все равно нужен специалист в части такого «строительства». Ведь деньги даже на навесы следует планировать в ближайшее время.

— Мы найдем такого человека. Я же вам обещал еще вчера. Оплачивать его услуги мы будем сами. Давайте отложим обсуждение этого момента на несколько дней…

— Хорошо, но строить производство прошлого века мы не планировали. Надо искать какую-то золотую середину. Гордиться отсутствием механизации я не стал бы. На примитивном ручном труде далеко не уедешь.

— Не хочу с вами спорить. В целом вы правы, но нашу специфику вам необходимо понять и учесть. Сегодня для нас важнее создание рабочих мест, а не механизация и автоматизация. Прогресс мы не отрицаем, но социальные вопросы в части занятости населения чрезвычайно важны. А это сегодня в основном ручной труд. Стоимость одного экскаватора, для которого следует еще найти и обучить оператора, в несколько раз превышает затраты на содержание нескольких деревень в течение двух-трех лет. Нужно ли в таких условиях покупать экскаватор?

— Думаю, что нужно…

— А не боитесь нарушить существующий баланс?

— Но нельзя же жить одной ногой в двадцатом веке, а другой — в восемнадцатом. Вы детей в Оксфорде учите. У вас имеется достаточно серьезная научно-техническая интеллигенция. Городская инфраструктура в некоторых случаях развита лучше, чем у нас. А такие диспропорции действительно опасны.

— В этих диспропорциях живет почти вся Африка. Вы еще не видели настоящей нищеты сельского труженика. Какая механизация? Он мотыгу купить не может, палками землю обрабатывает. В отдельные сезоны голодает. Детская смертность — огромная. Медицинского обслуживания даже на бумаге нет. Болезни, эпидемии…

— Нашли чем гордиться… И все же я с вами не согласен. Как производить горные работы без техники?

— Я не говорю обо всех работах. Конечно, есть области, где без механизмов сложно обеспечить требуемые объемы только за счет ручного труда, но и там его доля велика. Вы еще не встречались с умышленными поломками техники…

— Читал в учебниках по истории Средних веков.

— Вы опять о другом. Мы — в Африке. Это реалии, с которыми надо считаться. Так было, так есть и, я думаю, так еще очень долго будет. Я хочу, чтобы вы поняли — это то, что позволит нам всем заработать деньги. А развитие Африки, борьба с голодом и эпидемиями — не наша задача. Оставьте ее общественным организациям. Им тоже надо чем-то заниматься.

— Вы меня не убедили. Развитие техники сегодня страшно ускорилось. То, что раньше внедрялось десятилетиями, нынче проходит путь от зарождения идеи до практического воплощения за месяцы. Посмотрите, как развивается вычислительная техника… Следуя вашим доводам, мы рискуем не только ничего не заработать, но и все потерять…

В это время подъехал автомобиль, и беседа на некоторое время прервалась.

Спор продолжился в автомобиле и вызвал у Родика массу противоречивых чувств. Ему как грамотному инженеру претило в конце двадцатого века создавать морально и технически устаревшие предприятия. Однако убедить в этом мистера Мбаго не удавалось. Он знал что-то такое, что было трудно или невозможно объяснить и что совершенно не укладывалось в представления Родика, воспитанного на примерах советского масштабного, оснащенного современной техникой производства.

Родик, как всегда в таких случаях, распалился, и спор начал приобретать черты острой полемики, которую прервал водитель — он сообщил, что они приехали в национальный парк, и мистеру Мбаго надо выйти и договориться о сафари. Через несколько минут мистер Мбаго вернулся. За ним шел африканец в форменной одежде с корзиной, наполненной фруктами. Автомобиль тронулся, и не успел Родик спросить, для чего принесли фрукты, как снова остановился. Все вышли, и только тогда Родик увидел, что окрестности густо заселены обезьянами. Африканец протянул ему кисть бананов. Родик едва сделал несколько шагов, как к нему, злобно скаля зубы, подскочила обезьяна и попыталась отнять лакомство. Ее примеру последовали другие, но Родик, опасаясь за себя, бросил им все, что было у него в руках. Обезьяны не схватили бананы сразу, а, перебрав гроздь, отделили спелые и стали чистить их, совсем как люди. Зеленые же плоды остались лежать на земле не тронутыми. Каким-то образом одна из обезьян залезла в машину и, пока водитель выгонял ее и закрывал двери, успела своровать банку с кока-колой. Отбежав в сторону, она принялась бить банку о землю, наконец, добралась до жидкости и, чмокая, высосала все до конца, а банку бросила в заросли. Там ее подхватили другие обезьяны, и яркая этикетка замелькала между ветвей деревьев. К этому моменту Родик уже немного освоился и заметил, что фрукты едят лишь взрослые особи. Многочисленным детенышам ничего не перепадало. Он попробовал восстановить справедливость, но получил агрессивный отпор, не на шутку испугавший его. Обезьяны скалились, совершали угрожающие движения, пытались укусить. В общем, удовольствия общение с ними Родику не доставило. Родик, не желая больше испытывать судьбу, удалился в машину, на крыше которой также устроились несколько обезьян. Вскоре вернулись все остальные. Дальнейший осмотр парка проходил из салона автомобиля. Стада слонов, жирафов, зебр, антилоп, находящиеся в угрожающей близости от них, не произвели на Родика никакого впечатления, лишь обострили чувство повышенной опасности. Он предпочел бы такое наблюдать по телевизору…