Книга Жернова судьбы - Лоринда Скотт

— С тобой все в порядке?

Он усмехнулся в ответ, но как-то невесело.

— В принципе, да. Только что вернулся из Сингапура. Вылет был задержан. Вот прибыл домой и сразу лег отсыпаться. А как ты сама?

— Отлично, — призналась она. — Извини, что разбудила тебя. Я не знала, что ты спишь.

— Ничего страшного. Мне приятно слышать твой голос. А как твои дела?

— Лучше не бывает. Кстати, я еще раз просмотрела документы и сделала кое-какие записи для тебя. Перспективы есть, и очень даже неплохие…

В ответ Грег фыркнул:

— Рад, что наши мнения совпадают. Самое обидное то, что компании действительно есть чем похвастаться. Люди полны идей и энтузиазма, имеются интересные наметки. Но все это часто повисает в воздухе, потому что, откровенно говоря, маркетинговая стратегия там дерьмовая.

Элизабет перечислила ему кое-что из своих идей. Грег пожалел, что они говорят по телефону и он не может взглянуть на ее записи, чтобы обсудить все подробно. Но пока что им оставалось довольствоваться тем, что есть, — иного выхода у них не было.

— Послушай, ты меня поражаешь все больше и больше. Жаль, что ты не можешь ко мне приехать, — вздохнул Грег. — Познакомилась бы с народом, посмотрела, где мы располагаемся.

— Хотела бы, но не могу. Я заканчиваю серию пасхальных поздравительных открыток. Хочешь, отправлю тебе свои соображения по почте, дойдут через пару дней. Посмотри, подумай. Если не понравится, можешь бросить все в корзину. Я не буду в обиде.

— Боюсь, у меня рука не поднимется сделать это.

— Вот как, а раньше, насколько мне известно, ты не был таким робким, — напомнила она.

И в трубке зазвучал смех Грега.

— Уговорила, присылай, только не медли. А сейчас, извини, пойду отсыпаться, надо привести себя в нормальное рабочее состояние…

Она еще раз просмотрела свои записи, переписала их и дополнила. И, прежде чем ехать в деревушку и отправлять из почтового отделения письмо, в глубоком раздумье посидела в кресле у камина с кружкой горячего какао. Все мысли ее были только об одном: как там Грег вдали от нее?

Элизабет тянуло к нему, хотелось быть рядом. И это ее до известной степени раздражало. Ведь вернуться к мужу означало вновь стать пленницей их дома на Лонг-Айленде, превратиться в подобие домашнего животного, хомячка, например, или морской свинки. Нервно ждать его из служебных поездок… Ей наперед было известно, что будет, вернись она к нему именно сейчас. Грег вечно занят. О том, чтобы больше быть вместе, не приходилось и мечтать. Ведь даже в выходные дни он может оказаться в противоположном конце страны или на другом континенте, а то и вовсе в ином полушарии, за тысячи миль от дома.

Если бы удалось хоть как-то изменить бешеный ритм его жизни! Впрочем, нет, это невозможно. Но она что, забыла? Ведь она уже не была прежней, изнывающей от неопределенности у дверей клиники, мечтающей лишь о беременности, испуганной и печальной женщиной. Теперь ее жизнь набирала новые обороты, и ей было на что опираться, кроме супружеских отношений.

Телефон зазвонил снова, и Грег вынужден был стряхнуть с себя сон, сесть в кровати и, перед тем как снять трубку, машинально пригладить взъерошенные волосы. Господи, ну почему он не отключил эту чертову штуковину?

— Грег Митчелл слушает, — представился он.

— Привет, Грег! Это Крис! Элизабет дома?

Грег вздохнул, — этого еще не хватало. Крис Голдмен была подругой Элизабет. И теперь ей придется объяснять отсутствие жены.

— Извини, Крис. Но Элизабет в Вермонте. Решила на время сменить обстановку. Сняла коттедж в лесу, живет там и создает, скажем так, художественные ценности. Дать тебе ее номер?

— Ах, вот оно что! Спасибо, но, пожалуй, не стоит. Я просто хотела пригласить вас в гости, но раз Элизабет дома нет… — Крис помолчала, а затем неожиданно бодрым тоном добавила: — Собственно говоря, какая разница. Я могу пригласить и тебя одного. Уже забыла, когда мы с тобой виделись в последний раз.

Крис любила устраивать шумные вечеринки, а ему в настоящий момент хотелось одного — побыть в тишине и хорошенько выспаться.

— Видишь ли, я немного устал, — попробовал отказаться он.

— Все будет без лишних гостей и шума, в тихой домашней обстановке, — добавила Крис, как бы не расслышав отказа. — Приходи завтра вечером, тебе надо немного развеяться. Сколько можно хоронить себя на работе!

А она права, подумал Грег. Он действительно похоронил себя под грудой дел, которая почему-то не только никогда не уменьшается, а, скорее, наоборот, растет. Да и дома сидеть одному тоже скучно. Так можно и с ума сойти от однообразия и одиночества. У него есть день передышки, так почему бы действительно не пойти и не проведать старых друзей?

— Хорошо. Уговорила. Во сколько собираетесь?

— В восемь тебя устроит?

Грег мысленно прикинул, какие дела ждут его в понедельник. Так, начало недели он, по всей видимости, проведет в Нью-Йорке. Кстати, до дома Крис Голдмен рукой подать, минут двадцать на машине, если не будет пробок. Задерживаться допоздна в гостях он тоже не собирается.

— Хорошо, — согласился он. — В восемь, так в восемь. С нетерпением жду встречи!

Последнее, мягко говоря, не совсем соответствовало действительности, но таков уж был этикет — говорить друг другу любезности. Небольшой спектакль, который то и дело разыгрывался, и не без удовольствия для обеих сторон.

Грег попытался снова уснуть, но не смог. Крис окончательно перебила ему сон. Было уже десять вечера, и ему захотелось позвонить Элизабет, чтобы услышать ее голос.

— Привет, чем занимаешься? — поинтересовался он, дождавшись, когда соединился с ней.

— Привет. Я в гостиной, смотрю телевизор, — обрадовалась жена его звонку. — Сегодня много работала, теперь отдыхаю. Отправила тебе письмо, так что жди.

— Хорошо, — сказал он. — Жду. Приятно было поболтать с тобой.

— И мне тоже, поверь, — ответила Элизабет.

Грег представил ее сидящей в кресле или, нет, полулежащей на диване. В камине горит огонь, несколько сосновых поленьев сложены рядом… Как ему захотелось оказаться в эту минуту вместе с ней за сотни миль от шумного Нью-Йорка, в вермонтском лесном захолустье. Но одновременно внутренний голос подсказывал, что это своего рода наваждение, мираж, параллельная реальность, которая перекрещивается с настоящей жизнью лишь несколько раз в году, когда высвобождаются неведомые магические силы. В некотором роде Элизабет существует сейчас на каком-то ином уровне бытия.

Действительно, суббота и воскресенье, проведенные с ней среди снега и леса, были великолепны. Но разве имеют эти дни хоть какое-то отношение к его повседневному существованию? Это скорее погружение в сон, в царство грез. Вернись она оттуда в реальную жизнь, как тотчас снова ощутит себя несчастной. Ведь он никогда не изменит свой стиль жизни. Это же часть его собственного «я». Так что ничего не поделаешь, не стоит даже и надеяться на это ни ей, ни ему самому.